Страница 30 из 57
7. ст. лейтенант Назаревич Кирилл Владимирович
8. рядовой Ломакин Эдуард Петрович
9. капитан Шихалев Александр Николаевич
10. ст. лейтенант Жуков Евгений Евгеньевич
11. рядовой Прополов Сергей Александрович
12. рядовой Дроздов Владимир Викторович
13. лейтенант Вольфович Дмитрий Григорьевич
14. майор Иванов Валерий Александрович
На площади Свободы также принимают обращение, резолюции — и к мировому сообществу, и к гражданам России, и к народам ЧРИ и Кавказа. Максимум усилий прилагает для предотвращения широкомасштабной войны и Дудаев. Он освобождает российских военнопленных и предлагает руководству России сесть за стол переговоров. Однако Ельцин своим указом от 30 ноября 1994 года практически предрешает характер дальнейшего развития событий. Сомнений в этом не остаётся после принятия 1 и 9 декабря 1994 года правительством РФ постановления и распоряжения во исполнение указа Президента РФ. Тем более, после очередных актов Б.Ельцина от 1 и 9 декабря и заседания Совета Безопасности РФ от 7 декабря 1994 года. Тем не менее, Д.Дудаев направляет правительственную делегацию во Владикавказ для переговоров 12 декабря 1994 года и сам добивается встречи с П.Грачёвым в станице Орджоникидзевской, на которой убеждает министра обороны РФ, что для решения противоречий между РФ и ЧРИ нет необходимости начинать войну.
Но из Москвы следует очередной ультиматум, предлагающий Д.Дудаеву беспрекословно исполнять требования незаконного указа Ельцина, то есть отправиться в Моздок и подписать акт капитуляции. Для придания веса своим заявлениям Москва день и ночь бомбит Грозный и обстреливает населённые пункты, прилегающие к маршруту следования войсковых колонн. Ввод войск начинается с трёх сторон. Если в Надтеречном районе так называемая «оппозиция» имитирует им встречу с хлебом и солью, а в ответ жители получают десяток человек, расстрелянных прямо с бронемашин и сожжённые автомашины, то в Ингушетии и в Хасав-Юртовском районе ингуши и чеченцы живой стеной останавливают бронированные колонны. В Ингушетии тоже есть убитые: десятки, в том числе и министр здравоохранения Ингушетии, но там есть и подожжённая бронетехника врага. В Хасав-Юртовском районе Дагестана захвачены БТРы и взято в плен 47 солдат и офицеров. Всё это в первые дни вторжения российских войск. На два дня увязнут российские войска в Ингушетии у самой чеченской границы. А в Хасав-Юрте — до января. Боевые отряды ингушей будут сопровождать их боями на всём пути до Грозного и затем вольются в ряды защитников Грозного. Так же чеченцы Ауха и Хасав-Юрта. Неоценимую помощь окажут обе стороны продовольствием, медикаментами, оружием и боеприпасами. Весь вайнахский этнос станет единым организмом в защите Чеченской Республики Ичкерия от новой российской агрессии. Ни постоянные авианалёты, ни артиллерийские обстрелы не остановят людей, идущих на помощь. Уже в начале декабря наши с Джохаром кабинеты переносятся в подвал Президентского дворца, а Кабинет Министров начал дислоцироваться в штабе гражданской обороны под зданием мэрии Грозного. Но ряды министров тают день ото дня. Некоторые затаились глубоко в тылу. Другие пытаются сохранить лицо и делают вид, что готовы стоять до конца, хотя проявляют абсолютную пассивность.
Лишь небольшая их группа по-настоящему работает, осознавая себя действительными членами Кабинета Министров Чеченского государства, находящегося в состоянии войны с Россией. 26 декабря, под предлогом обиды по поводу ареста автобусов из Ингушетии, которые, якобы вывозили беженцев, а на самом деле служили прикрытием подрывной деятельности ФСК РФ в Грозном, подаёт в «отставку» вице-премьер Х.Ферзаули, тихо «слинял» М.Мугадаев. Вскоре за границей «всплывут» начальник Департамента связи С.-Э.Ибрагимов, «босс» воздушного транспорта Р.Алиев и другие министры. Бесследно испарится министр сельского хозяйства С.Магомадов. Незаметно, как и существовали при властных структурах ЧРИ, исчезнут многие должностные лица первого и второго эшелона власти. Но были и приятные для меня лично, по крайней мере, открытия. Так, самым «стойким» в высшем эшелоне министерского корпуса оказался Т.Амалиев, который подаст в отставку в марте. До конца остаются «на позициях» министры Х.-А.Яриханов, К.Махашев, А.Закаев, Х.Хазуев, Ю.Гелагаев, Р.Джабраилова и некоторые другие, часть из которых занимала, правда, больше позицию наблюдателя, чем участника русско-чеченской войны. Накануне Джохар командирует министра иностранных дел ЧРИ Ш.Юсефа и министра высшего образования Х.-А.Яриханова за границу для организации внешнеполитической деятельности. Остальные министры и руководители ведомств (из оставшихся в наших рядах) занимаются обеспечением вооружения и боеприпасов, тыла и решением прочих вопросов в соответствии с военным временем. Ахмед Закаев становится боевым командиром, а затем и одним из военачальников. Но оружия и боеприпасов не хватает катастрофически. С каждым днём эта проблема сказывается всё больше и больше. Хотя российские СМИ и политики утверждали, что у Дудаева были горы самого современного оружия.
Главной причиной порождения этой пропагандистской лжи были беспредельное мужество, героизм, самоотверженность чеченских бойцов, ополченцев, которые своими личными качествами восполняли дефицит оружия и боеприпасов. Правда была за нами — значит, и сам Всевышний! Между тем, российские войска всё ближе и ближе подступают к Грозному. Всё идёт к новогоднему генеральному штурму Грозного с благословения даже некоторых «святых отцов», повторивших бесславие грачёвых, что стоило России тысяч новых солдатских жизней на рождество Христово.
Продолжаются и усилия миротворческого характера. В начале декабря в Москву снаряжается делегация чеченских матерей во главе с Хеди Берсанукаевой, Зоей Шовхаловой, Разетой Эсембаевой и другими, которые проделали значительную работу. Активно действуют и наши соратники по Кавказу: в Дагестане — Адалло Алиев, Фатхулла, которого спецслужбы скоро упрячут за решётку, и их товарищи; в Кабардино-Балкарии — Валера Хатажуков и другие черкесские лидеры ОПД; балкарцы, карачаевцы; особенно ингуши. В подвале Президентского дворца обосновалась миссия С.Ковалёва, солдатских матерей России и других миротворческих представителей. Прибывают делегации от зарубежных чеченских диаспор. А журналисты проявляют чудеса храбрости и верности лучшим принципам, хотя не обходится и без того, чтобы какой-нибудь «эфэскашник» не обрядился под журналиста. И такое случалось. С середины декабря в Москве находится официальная делегация ЧРИ. Первый заместитель министра иностранных дел ЧРИ Руслан Чимаев, депутаты ПЧРИ Юси Хантиев, Глеб Бунин, представитель Президента ЧРИ в Москве Хамад Курбанов безуспешно стучатся в двери Государственной Думы РФ, Совета Федерации и президентских структур РФ. Но тщетно. Не находят они действенной помощи и у общественности имперской столицы. Самое лучшее, что могут выразить граждане России, — это сочувствие. Большинство же, видно, не против, чтобы Ельцин наказал «чеченов», хотя некоторые общественные и политические деятели пытаются помочь. Особенно В.Новодворская, Шабад и другие. Не добившись взаимопонимания в имперских верхах, наша делегация предпринимает попытки привлечь внимание мировой общественности к истинной причине конфликта между ЧРИ и РФ и добивается довольно резких оценок действий Москвы со стороны Германии, Японии и других государств. Но у России находится и на их «роток платок». Большего добиться было уже невозможно. Полномасштабная война началась. Мировую и российскую общественность ожидали не совсем лицеприятное зрелище и позорное раскаяние их лидеров. А чеченцы вступили в решающий бой за национальное возрождение. В первых числах января Президент переходит на запасной командный пункт. Я остался в Главном штабе, с Асланом Масхадовым. Кстати, об этом я договорился с Джохаром ещё в начале декабря, когда угроза полномасштабной войны стала реальной. Я знал, что защита Президентского дворца будет иметь ключевое значение для всей войны и его необходимо будет защищать до последнего, чтобы и умереть там, если придётся. И был готов к этому, как и каждый из его обитателей. Со мной оставалась и часть моей личной охраны — братья Салман и Сулейман, Баталов Рамди, Хаджимусаев Казбек, Эльмурзаев Салман, племянники Эми, Шамсудди. Алаш из Цацан-Юрта и Шамхан пришли в группу в начале января. В начале января я отправил из подвала своего помощника Султана Такалашева для осуществления связи с «внешним миром». Примерно тогда только оставил здание и Мовлен Саламов, помощник Президента. Гайрбек Идрисов занимался содействием телерадиовещанию, помогал Бетельгериеву Салману, Радуеву Хасину и другим. Кстати, Гостелерадио ЧРИ оставалось в строю, как говорится, «до последнего своего дыхания», но стараниями нескольких человек. Прежде всего: Юнади и Саид-Магомеда Гелагаевых, Рамзана Ахмарова, Асет и Хеди Арсармизаевых, Сациты Магомадовой и других. Накануне новогоднего штурма происходят ещё два события, на которых, думаю, необходимо акцентировать внимание читателя. Примерно 26 декабря звонит Султан Гелисханов и докладывает, что днём раньше он встречался со Степашиным — недалеко от Махачкалы. Объяснил, что с Президентом не смог согласовать, так как старики, посредничающие во встрече, до границы с Дагестаном не сказали ему, с кем они просят его встретиться. Что он их за это отчитал, объяснив, что начальник ДГБ не может позволять себе такие контакты без согласования с Президентом. Но встреча была уже назначена, и, чтобы не обидеть стариков, он решил встретиться со Степашиным с последующим докладом по инстанции. Я сообщил Джохару, и Гелисханов изложил ему суть переговоров с шефом российских спецслужб. Одним из условий продолжения контактов, сообщил Султан, было, с его стороны, прекращение авианалётов. И заметил, что сегодня, мол, они ещё не бомбили. Джохар одобрил контакт и поручил ему составить делегацию, чтобы затем, оформив приказом, сделать её официальной для продолжения переговоров на законной основе, избегая неофициальных связей с ФСК. Гелисханов ушёл, а через некоторое время и закончился степашинский «мораторий» на авианалёты. Российская авиация продолжала наносить «точечные» удары по жилым кварталам города. Я не в курсе, было ли продолжение этих контактов, хотя склонен считать, что было. Но через день, когда Гелисханов позвонил снова и сообщил о включении в состав его делегации Шамиля Басаева и Руслана Гелаева, я объяснил ему, что его делегация по переговорам с ФСК должна состоять из представителей ДГБ, а Шамиль и Руслан находятся в структуре Вооружённых сил ЧРИ и не могут участвовать в данном мероприятии. На этом разговор на данную тему был завершён и более со мной не возобновлялся. Дальнейшие действия С.Гелисханова, тем более, после 5 января 1995 года, у меня не вызывали особого доверия. Он мог имитировать какую угодно деятельность, лишь бы не заниматься функциями ДГБ, в соответствии с военным временем: в нашем тылу, в прифронтовой полосе, на линии фронта и в тылу врага. И это сильно сказывалось на ситуации на протяжении всего периода противостояния и, особенно, в ходе войны. Второе событие связано с моим визитом в Махачкалу 29 декабря 1994 года. Помогали в этом хасав-юртовские чеченцы, которые, как я увидел, организовали очень хорошую систему информирования мирового сообщества о происходящих событиях. У них был создан корреспондентский пункт, информцентр, где постоянно находились информагентства, особенно тележурналисты, которые доставлялись в Грозный и другие места боевых действий, а их журналистские материалы (копии) оставались в информцентре. Руководили работой Басир Дадаев, Магомед Джабраилов и их товарищи. Оставив мои машины и личную охрану в Герзеле, хасав-юртовские ребята на «жигулях», в объезд некоторых постов, перебросили меня в Хасав-Юрт. Кстати, там был и Дэги Багаев. А на следующее утро мы выехали в Махачкалу. Прибыли к полудню. Через хасав-юртовского депутата Госсовета Дагестана согласовали вопрос встречи с Магомед-Али Магомедовым, председателем Госсовета. Встреча состоялась через полчаса. В ней участвовали с дагестанской стороны, кроме Магомедова, председатель Верховного Совета Муху Алиев и председатель Совета Министров Мурзабеков. Обменявшись традиционным приветствием, я изложил цель визита. Указав на историческую, национальную, традиционную и геополитическую взаимосвязанность наших народов и республик, я выразил крайнюю озабоченность руководства ЧРИ присутствием на территории Дагестана российских войск, сконцентрированных для вторжения в Чечению, что может очень сильно повлиять на дальнейшие взаимоотношения. Магомедов заметил, что войска, всё же, ещё не вторглись в ЧРИ. Я дал ему понять, что это заслуга не руководства Дагестана, а дагестанского народа. Обсудили и проблему освещения СМИ Дагестана событий в Чечении, и проблему режима границ между ЧРИ и РД, Дагестаном и Азербайджаном, которую мы требуем открыть для осуществления связи с внешним миром. Руководители Дагестана заявили, что эти проблемы зависят не от них, а от Москвы, и Дагестан является неотъемлемой частью России.