Страница 8 из 13
В конце мая – начале июня 1915 г. генерал Гурко провел две операции на Днестре, в ходе которых разбил два австро-венгерских корпуса и взял в плен свыше 13 тыс. солдат и офицеров, захватил 6 орудий и свыше 40 пулеметов. За эти действия он 3 ноября 1915 г. был награжден орденом Св. Георгия 3-й степени. После того как генерал П.А. Плеве получил назначение главнокомандующим армиями Северного фронта, В.И. Гурко 6 декабря 1915 г. возглавил 5-ю армию (утвержден был на этой должности 21 февраля 1916 г.).
Он часто проявлял инициативу, которую не всегда поддерживали высшие военные начальники. Так, например, штабс-капитан М.К. Лемке, служивший при Ставке верховного главнокомандующего в Могилеве, писал в своих воспоминаниях: «23 декабря 1915 г. Командующему V армией Гурко приказано держать один корпус в Режице. Он предлагает иное, хочет войти в переговоры и доносит Алексееву, что думает по этому поводу. Начальник штаба ответил: “Думаю, что выработка плана должна вестись не переговорами и соглашениями, а указаниями штаба фронта, это – его работа, соглашение с левым соседом установит мой штаб”»{36}.
Далее Лемке отмечал не очень уступчивый характер Гурко: «В виду Высочайшего смотра 29 января [1916 г.] некоторых частей V армии Плеве и Гурко успели поссориться и один на другого взвалить в телеграммах к начальнику штаба всевозможные обвинения в бестолковости и пр., конечно, не так категорически выраженные. Что же будет перед боем и после неудачного боя?»{37}
Однако это не препятствовало В.И. Гурко успешному продвижению по служебной лестнице. В 1916 г. он получил очередное воинское звание генерала от кавалерии. Во время общей наступательной операции Северного фронта 8–12 (21–25) марта 1916 г. предпринял безуспешное наступление силами 13-го, 27-го и 28-го армейских корпусов от Якобштадта. Операция успеха не принесла, а 5-я армия потеряла около 38 тыс. человек. Справедливости ради отметим, что армия не совсем была готова к наступлению, как свидетельствует в воспоминаниях М.К. Лемке «Гурко (V армия) донес, что может начать операцию не 5-го, а только 8 марта. Алексеев доложил об этом царю с видимым неудовольствием, отметив, что, очевидно, Гурко не принял во время нужных мер… Что-то и эта операция начинается шершаво…»{38}
Однако неудача не обескуражила Гурко, который продолжал выступать с различного рода инициативами. Так, например, в тех же воспоминаниях М.К. Лемке указывается: «После мартовской операции Гурко подал мысль, нельзя ли путем затопления и заболачивания отогнать немцев от Якобштадта и увеличить плацдарм. Крейслер исполнил это задание и залил водой реки, на которой устроил плотину, громадное пространство. Немцы должны были отойти. Затем зимой гидротехническая организация обледенила крутой берег Двины и сделала его совершенно неприступным для атаки. Все здесь пока неизвестно»{39}.
Любопытно отметить, что весной 1916 г. генерал В.И. Гурко был замечен императрицей Александрой Федоровной. Так, например, она в своем письме к супругу от 5 марта 1916 г. отмечала: «Г[енерал]-м[айор] Гурко от имени 5-й армии телеграфировал мне из Двинска, благодаря за мои поезда-склады, которые там стоят и очень помогают полкам. Мне отрадно узнать, что эти небольшие учреждения Мекка так хорошо работают»{40}.
К концу мая 1916 г. в состав 5-й армии Гурко (при начальнике штаба генерале Е.К. Миллере), развернутой в районе Якобштадта, входили 13-й, 19-й и 38-й армейские корпуса, а также 2-й Сибирский корпус. С 14 августа 1916 г. генерал В.И. Гурко уже командующий Особой армией, созданной на базе военной группы генерала В.М. Безобразова, в которую входили войска Гвардии, 1-й и 30-й армейские корпуса, а также 5-й кавалерийский корпус.
Весьма любопытна предыстория назначения на эту должность В.И. Гурко, о чем имеются сведения в мемуарах генерала А.А. Брусилова, который на тот момент был командующим Юго-Западным фронтом: «На мой фронт приехал председатель Государственной Думы Родзянко и спросил разрешения посетить фронт, именно Особую армию. Уезжая обратно, он послал мне письмо, в котором сообщал, что вся гвардия вне себя от негодования, что ее возглавляют лица, неспособные к ее управлению в такое ответственное время, что они им не верят и страшно огорчаются, что несут напрасные потери без пользы для их боевой славы и для России. Это письмо мне было на руку, я препроводил его при моем письме Алексееву, с просьбой доложить Государю, что такое положение дела больше нетерпимо и что я настоятельным образом прошу назначить в это избранное войско, хотя бы только на время войны, наилучшее начальство, уже отличившееся на войне и выказавшее свои способности. В конце концов, все вышеперечисленные лица были сменены, и командующим этой армией был назначен Гурко, человек, безусловно соответствующий этому назначению, но, к сожалению, было уже поздно, да и не все смененные лица были заменены столь удачно»{41}.
Свое участие в смене высшего командования гвардейских частей на фронте не отрицал председатель Государственной Думы М.В. Родзянко, который в тот период был в Луцке и встречался с сыном Георгием. Он командовал ротой лейб-гвардейского Преображенского полка, принимал непосредственное участие в боях и свои наблюдения о трудностях на фронте поведал при свидании влиятельному отцу. В своих воспоминаниях М.В. Родзянко указывал: «Под впечатлением всего виденного и слышанного я отправил подробное письмо Брусилову, а Брусилов, прибавив к моему письму свой собственный доклад, переслал и то и другое в Ставку. В результате генерал Безобразов, его начальник граф Игнатьев, великий князь Павел Александрович и профессор Вельяминов были смещены»{42}.
Об этой перемене командования армии сообщил Николай II в письме супруге от 13 августа 1916 г.: «Я на место Драгомирова выбрал ген. Гурко, который командует 5-й армией и знаком с работой в большом штабе, – я намерен назначить его вместо Безобразова»{43}. Через три дня, т. е. 16 августа, император в очередном письме императрице Александре Федоровне вновь упоминает об этом вопросе: «Я послал свой приказ бедняге Безобразову, так как Гурко уже отправился занять его пост. Эта встреча для нас обоих будет не из приятных!»{44}. На следующий день, 17 августа 1916 г., Николай II вновь упоминает о генерале Гурко: «Вчера я принимал Гурко, имел с ним серьезный разговор, а затем мы совещались втроем с Алексеевым. Слава Богу, он, кажется, как раз такой человек, в каком я нуждался. Он отлично понимает, как себя надо держать с гвардией и т. д. Безобразов еще не приезжал»{45}.
В свою очередь, Александра Федоровна в ответном письме супругу от 18 августа также отметила: «Я очень рада, что ты доволен Гурко – тот ли это, который у нас лежал и которого кн. Гедройц спасла во время японской войны?»{46}. На вопрос императрицы Александры Федоровны относительно генерала В.И. Гурко, Государь отвечает в письме от 19 августа: «Ты спрашиваешь, который Гурко получил новое назначение? Это – тот маленький генерал, который командовал 1-й кавалерийской дивизией в Москве. Гротен одобрял его, как начальника. До сих пор он командовал 5-й армией в Двинске, а теперь Драгомиров назначается на его место. Слава Богу, известия хорошие – в первый день нашего наступления мы взяли в плен 300 офицеров и более 15 000 австрийских и германских солдат»{47}.
Стоит подчеркнуть, что император Николай II чувствовал некоторую неловкость перед своим однополчанином, давним товарищем по службе генералом В.М. Безобразовым. В своем очередном письме от 18 августа 1916 г. он сообщал Александре Федоровне: «Ну вот, вчера я принял Безобразова, имел с ним длинный разговор и остался доволен тем, как он себя держал, это еще раз показало мне, какой он честный и порядочный человек! Я дал ему двухмесячный отпуск. Он намеревается пройти курс лечения на кавказских водах и просит дать ему любое назначение в армии. Я обещал ему, если его здоровье позволит и если откроется вакансия в одном из гвардейских корпусов, назначить его туда! Он был очень хорош во главе армейского корпуса – почему не дать ему после высокого поста более низкий, на котором он со своими способностями может принести пользу?