Страница 17 из 54
На другой день осажденные пользовались лучшею безопасностию, особенно после того, как зажжен был высокий дом Синельникова, за что охотники не остались без награждения. Но и тогда мятежники не оставляли крепости в покое, хотя и не могли наносить такого вреда, как прежде, стреляя беспрестанно с дальних высот и из долгих пищалей. К отвращению сего сделана вылазка, состоящая из 25 человек, и зажжены ближайшие домы. Такие вылазки повторялись три дня сряду и столь успешно, что вокруг крепости очищено место с одной стороны сажен на 100 с другой на 40, а с третьей на 25 сажен, при чем из числа осаждающих убито около 100 человек. Хотя сии успехи и уменьшили дерзость бунтовщиков, но они к защищению себя немедленно приняли меры: обгорелую площадь, а особливо улицы, для воспрепятствования делать вылазки, огородили завалами, толщиною бревен в восемь, а высотою человека в полтора: поделали бойницы, усилили караулы на пикетах; ружейная стрельба с начала осады около недели продолжалась беспрерывно, и не проходило минуты, в которую бы не сделали они десяти выстрелов. Вскоре за сим привезены были ими из-под Оренбурга пушки, единорог и две гаубицы, из коих хотя и действовали по крепости, но без успеха; только один солдат был убит.
Прибытие в Яикской городок самого начальника мятежников, Пугачева было началом важнейших с их стороны предприятий. Видя упорную защиту крепости, вознамерился он сделать решительный удар. Сообразно сему, под одну из фланговых батарей подвел подкоп, собрав между тем всю партию, в числе коей было до 300 мужиков, и вооружив всех, кто имел более 12 лет и в состоянии поднять оружие, приготовил к нападению более 4,000 человек. Столь сильные приуготовления льстили его надеждою - победить крепость, которой фасы от понесенных потерь весьма обезлюдили, и на всех четырех стенах надежных к обороне людей с резервом и нестроевыми могло набраться не. более 400 человек. 20 генваря часа за три до рассвета был взорван мятежниками подкоп; но как оный под самый ров, следовательно и под стену подведен не был, то и батарее вреда не сделалось; однако некоторая часть контрескарпа столько на низ обсела, что в ров и из оного свободно входить и выходить стало можно. Еще пыль, разбросанная на воздухе, не очистилась, как бунтовщики, подняв обыкновенный свой крик, всею толпою приступили ко рву и до 400 человек с двумя значками, бросившись, наполнили оный. За ними следовали прочие, а мужики явились с лестницами, числом до 100, дабы с помощию оных лезть из рва на ретраншемент. Между тем гарнизон схватил оружие и в одну минуту открыл из амбразур картечью и ядрами столь сильный огонь, что все те, которые находились на площади пред крепостью, были убиты и площадь была от неприятелей очищена. Бунтовщики, объятые страхом, не смели показаться из-за строения, хотя и были к тому побуждаемы копьями и орясинами. Во все сие время производилась с их стороны сильнейшая стрельба из орудий и ружей, причинившая осажденным немалый урон, и продолжалась далее половины дня. Но те из бунтовщиков, которые при начале дела ворвались в ров, начали оный подкапывать, дабы уронить батарейные стены, другие подрубали заплотные столбы, иные взойдя во рву на лестницы и спрятавшись от выстрелов с батареи, наносили вред гарнизону и произвели в оном робость. Решились сделать вылазку; 6-й команды подпоручик Полстовалов едва успел собрать охотников 45 человек, решившихся на сей опасный подвиг. Сначала с батареи, под которою находились во рву бунтовщики, стали бросать горячую золу и лить вар, и когда они сим были приведены в беспокойство, тогда спущенные из-за угла батарейного рва на вылазку люди стремительно ударили на них штыками и пулями. После слабого и краткого сопротивления, бунтовщики все до одного обратились в бегство; но как за теснотою скоро бежать не могли, то, в смятении, друг друга давили и беззащитно были убиваемы солдатами; те же, которые из рва успели выбежать, подверглись убийственным выстрелам с батареи и с заднего фаса, действовавшего изо 100 ружей. В сей день Пугачев потерял убитыми и умершими от ран до 500 человек; а остальные лишились бодрости. С начала штурма и до окончания он сам находился в деле. Урон гарнизона, в сравнении с неприятельским, хотя и не важен, но по причине малолюдства был чувствителен. В числе убитых находились: поручик и артиллерийский сержант.
Около 1 февраля производилась в городке, занимаемом бунтовщиками, пушечная пальба и колокольный звон, во весь день продолжавшийся. Причиною такого торжества была свадьба: Пугачеву понравилась дочь отставного козака Кузнецова, Устинья, девка самая обыкновенная, достойная грубого вкуса его, и он на ней женился. Свадьба сия поколебала доверенность простолюдинов к мятежному предводителю. Простые умы народа легковерного сколь легко могли быть обольщены, столь же легко и освободиться от заблуждения. Начали сомневаться в том, чтобы Пугачев был царь, за какового его выдавали сообщники; удивились, что столь важная особа могла жениться на простой девке; многие о сем говорили самому самозванцу; но когда он объявил, что тому, кто впредь станет ему так говорить, будет отвечать виселицею, тогда все умолкли; простолюдины, от страха смерти, величали Устинью, кланялись ей до земли, целовали руку ее и изъявляли ей другие почести, забывая, сколько все это не шло к лицу Устиньи.
Вскоре после сего бунтовщики приступили к построению батареи. Место выбрали на яру Старицы, из которой был ими сделан приступ, позади изб; вблизи находилась их низменная батарея, отстоящая от крепости не более 20 сажен. Надлежало уничтожить их намерение, и 9 февраля сделана из крепости вылазка, которая достигнула батарей и строений, не быв примечена; стали оные зажигать. Тогда бунтовщики ударили всполох и под предводительством самого Пугачева бросились к сему месту, принудя гарнизон возвратиться в крепость. При сем случае хотя и не все строения сожжены, однако и батареи и ближайшие дворы сгорели без остатка, и место пред крепостью очистилось на 50 сажен. Сия успешная вылазка отняла у бунтовщиков способ нападать на крепость из ближайшего пункта, каким было обожженное место. Гарнизон во время вылазки сей потерял не мало храбрых людей.
При сей вылазке случилось любопытное происшествие: 7-й команды унтер-офицер Сапугольцов, находившийся и прежде на всех вылазках, зажигая одну избу, не заметил, что прочие солдаты, с ним бывшие, возвратились к ретраншементу, а он остался только сам-третей, быв окружен мятежниками. Товарищи его были убиты, а он, тяжело раненый, не имея силы к продолжению сражения, лег в избе против дверей под лавку с тем, дабы последним выстрелом поразить того, кто войдет, и потом умереть смертию храброго. Пугачев с обнаженною саблею первый вбежал в избу; Сапугольцов выстрелил, но, ослабевший от ран, сделал выстрел неверный; пуля пролетела мимо злодея, задев одно его платье. - Ожесточенный неприятель изрубил сего храброго солдата на части.
В ретраншементе находилась соборная церковь с высокою колокольнею. Та и другая с валом переднего фаса составляли одну линию. Колокольня, выше Оренбургской, имела свободный ход под самый верх; над самыми колоколами были два подмоста, из коих на высшем - во все стороны восемь окон. Сие огромное здание было сильнейшею в крепости батареею; на него подняты были две 3-х-фунтовые пушки, первая - под самые колокола, которые по сей причине сняты, а другая - на верхний подмост, высотою от земли одна на 9, а последняя на 13 сажен. Там же беспрестанно находились искуснейшие стрелки. Не проходило дня, в который бы не было с колокольни убито несколько неприятелей, иногда шесть человек и более, так что в окружности ни конный, ни пеший не смел показаться. Пушки делали вред за версту; особенно при штурме батареи неприятели много потерпели от действия стрелков, бывших на сем здании, причем и сам Пугачев едва не был убит. Столь выгодное для гарнизона место обратило на себя все внимание неприятеля, и он положил опровергнуть колокольню подкопом, во что бы то ни стало, имея в предмете: 1-е лишить гарнизон твердого пункта, 2-е истребить артиллерийские заряды, под колокольнею хранящиеся, что было ему известно чрез переметчиков; 3-е предполагал, что взорвав колокольню, расстроит гарнизон убылью в людях, ужасом и нечаянностью и сделав приступ удобно овладеет крепостью. Осажденные, зная важность сего места, для предупреждения неприятельского подкопа, решились прорыться из крепости на внешнюю сторону и вырыть против церкви и колокольни, во всю дистанцию, подземный ход, дабы неприятель не мог с своей стороны сделать под зданиями взрыва: работа производилась успешно, и против церкви почти уже ход был прорыт; надеялись сделать таковой же и против колокольни, но неприятель в том предупредил: 18-го февраля явился к ретраншементу сын яицкого казака Неулыбина, судимого Оренбургскою коммисиею, и объявил коменданту, что Пугачев сделал под колокольню подкоп, который 17-го числа и окончен до фундаментного бута; ввечеру сегодня был у них круг (собрание), на котором положено собраться пред светом к штурму, и когда колокольня будет взорвана, тотчас всем идти в пролом. - По получении сего важного известия, немедленно сделаны были нужные распоряжения: приказано всем людям быть в ружье, а офицерам при своих фасах, зажечь фитили и стоять в готовности к отпору; в одну минуту вынесли из-под колокольни порох, разобрали в ней кирпичный пол и начали рыть борозду в той надежде, дабы подрыться под неприятельский подкоп и уничтожить его намерение. Неприятель, подстерегши работу сию, ускорил исполнением своего намерения и, не дождавшись привозу 70 пуд пороха из Гурьева городка, подложил сколько оного случилось, завалил устье каморы, бросил огонь, и подкоп взорвало. Колокольня, зашатавшись, с удивительною тихостию начала валиться в ретраншемент; на самом верху оной спали три человека: не разбудя, снесло их и с постелями на землю, чему, по высоте здания, трудно даже поверить; бывшую на верху пушку с лафетом составило на низ. Хотя падение было тихо, и камни, не быв разбросаны, свалились в груду, однако около 45 человек лишились при сем случае жизни. Сии несчастные были большею частию егери 7-й команды, стоявшие на верху колокольни, на стенке между оною и церковью, в шалаше и кибитке, тут же находившейся. Кроме их задавлены канонеры, бывшие при двух пушках, казаки и погоньщики, рывшие в колокольне борозду, также несколько человек, пришедших к сему месту для любопытства. Лишь только раздался от подрыва удар и еще колокольня, валившись медленно, не совсем упала, как на всех фасах крепости загорелся огонь; артиллерия загремела, и, казалось, неприятель нас, а мы его намерены были атаковать нечаянно. Быв приведен в удивление такою встречею гарнизона, по мнению его, расстроенного и уничтоженного падением колокольни, и встречая повсюду летящие пули и ядра, он остановился в нерешимости, не смея показаться из-за валов. Чрез несколько минут мятежники, не выходя из засад, подняли визг, обыкновенный при всяком их нападении, и хотя начальники их кричали: "на слом! на слом! атаманы молодцы!" - но послушания не было; некоторые же казаки отвечали им, чтоб шли сами. Осажденные, приметив сие, умалили стрельбу и лежа на прикладе, готовы были встретить их пулями. Визг продолжался до свету, а после прекратился, и приступу не было. Пугачев с сообщниками тщетно старались ударить всем многолюдством на крепость: никто их не слушался, и все разошлись по домам с роптанием, что их обманывали, уверяя, будто по взорвании колокольни упадет на крепость каменный град и всех солдат передавит. - Так кончилось предприятие Пугачева, на которое полагал он большую надежду. Если бы Неулыбин успел с известием сутками прежде, то гарнизон, приняв меры, ничего бы не потерпел, но казак сей сделать оного не мог по соблюдаемой мятежниками осторожности; за усердие свое, посредством которого, подвергаясь опасности, дал способ спасти артиллерийские припасы, под колокольнею бывшие, награжден он деньгами.