Замечания о бунте

Однако ж губернатор узнал с крайним через посланного к Сеитовской слободе татарского старшину для понуждения к привозу провианта что Пугачев с 2,000 чел. шед всю ночь и миновав разосланные пикеты, пришел в Сеитовскую слободу, зажегши ее с 3 сторон, и повидимому пошел вовнутрь Башкирии. За неимением конницы, изнурении пехоты и небезопасности внутри, губернатор не могши чинить поиска уведомил обо всем генерал-маиора кн. Голицына.

Между тем Пугачев учинив над Сеитовскими татарами разные злодейства, забрав башкир и крестьян заводских> и помещичьих> засел было в Сакмарском городке, но разбит совершенно отрядом кн. Галицына и Пугачев бежал в Башкирию и преследуем легкими войсками, к чему побуждаются и раскаявшиеся старшины.

Конец.

Продолжение Рейнсдорпова журнала.

После разбития Пугачева под Сакмарским Городком, Рейнсдорп> отправил к башкирским и мещерятским старшинам увещевательные листы. Но они никакого успеха не возымели.

Рапорт Бугульминской Земской конторы от 28 апреля: 25го марта Троицкой медиплавительный завод директора Осокина разграблен 300-ми яицких> казаков и других, а прикащик Заев, поп да соляной продажи магазейн-вахтер, связаны, увезены и в 7 верстах от завода убиты.

Мая 6-го верхояицкий комендант, полк. Ступишин, репортует, что он, согласясь с комендантом Карагайской крепости полков. Фоком, принужден был идти усмирять Башкирию и сжег несколько их селений, а одному башкирцу попавшемуся в плен отрезал уши, нос, и у правой руки все персты, и отправил домой угрожая казнию бунтовщикам, за что Рейнсдорп> и ободряет его.

От 16-го мая генерал-маиор Станнславский из Кизильской крепости доносит о взятии Магнитной, со слов отставного капрала Соколовского.

От 23 мая из Орской крепости секунд>-маиор Шкапской репортует о взятии Уртазымской крепости башкирцами.

От 25. Уфимская провинциальная канцелярия репортует: башкирский сотник Кара Наимратов с 600 беглыми да 300 калмыков напал на 300 гусаров при реке Деме; но был отбит. Походный старшина Качкын Самаров атаковал находящегося в Бугульчанске маиора с 300 гусарами (?) и ни куда не пускает. Прочие старшины им подражают.

6-ой легкой полевой команды подполковник Наумов (во 100 верст. от Оренбурга) от 1-го июня доносит, что 1000 мятежников его атаковали, побили людей, лошадей отогнали, и удалились, - а он их не преследовал.

Ассессор Мясников и Твердышевского Симского завода крестьянин Плотников доносят в уфимскую канцелярию, что 23 мая Сибирской дороги старшина Юлай Азналин с сыном своим Салаваткой, в 1,000 чел., напал на тот завод, разграбил оный, перерезал до 60 чел. и сжег церковь, фабрику и плотину и пошел к Катавскому (?) заводу, а Плотников спасся между мертвыми.

Декалонг очистил Исетскую провинцию, разбил в Чебаркульской и Коенской (?) крепостях атамана Балдина и полковника Михайловского, отнял 4 пушки и в погоне убил до 160 чел. Но получа известие, что сам Пугачев на Белорецком заводе, пустился к Верхо-Яицкой крепости etc. (смотри донесение Декалонга).

Июня 3-го маиор Дуве вступил в пригород Бирск и взяв командира капитана Суровцева переправил через Белую, 4-го злодейская толпа ворвалась и сожгла город.

В Уфимском уезде разорены башкирцами медиплавильные и железоплавильные заводы> Мясникова и Твердышева: 1) Воскресенский 2) Верхоторской, на половине пути от Оренбурга к Уфе 3) Богоявленский, от Табынска в 10 вер. 4) Архангельской, от Табинска в 50 в. 5) Катавской, от Уфы в 200 в., от Красноуфимской крепости и Челябы тож. 11-го июня Рейнсдорп> предлагает Щербатову их охранять командами. Щербатов отзывается, что надлежит думать об очищении шаек, и о восстановлении всюду свободного сообщения.

Дворянин Демидов объявляет, что его Авзяно-Петровские заводы разорены, крестьяне взяты в шайки или разбежались в леса.

И ныне, возвратясь, с опасности умереть с голода, или от башкирцев погибнуть, просит команды.

Директор Твердышев объявляет о разорении своих Верхоторских и Воскресенских заводов, истребленных в виду команд Бугульчана и Стерлитамацкой пристани. Заводские крестьяне, из страха, все готовы пристать к Пугачеву (около 1,000 чел.). В Воскресенском заводе пушек 5 или 6, много хлеба стоячего в гумнах, и до 800 десятин посеянного прошлой осенью и нынешней весной, который и уродился в изобилии. Просит тот хлеб перемолотить для прокормления войск и крестьян. Также просит команды.

Рейнсдорп> (16 июня) представляет о том Щербатову. Но сей отвечает, что Заводские крестьяне, выведенные из терпения жестокостию своих господ, не только не думали защищаться, но сами помогали бунтовщикам. Демидову и Твердышеву предлагает явиться к кн. Галицину и, самим войти в свое хозяйство. Согласны.

17-го прикащики Масалова и Лугинина объявили, что их заводы 1) Каноникольской близ Зелаирской крепости (в центре Башкирии) 2) Златоустовской близ Троицкой и Саткинской близ Исетской провинции разорены и остались одни крестьяне. На представление об оном Рейнсдорпа, Щербатов отвечает, что Масаловской прикащик может явиться к Фрейману, а Лугининской отнестись к Декалонгу. Согласны.

13 июня маиор Маршилов доносит о нападении башкирцев на Табынск и на табуны.

24-го Бурзенской волости башкирцы и ильинские татаре напали на Губерлинскую крепость>, отражены бригад. Корфом.

Гвардии поручик Мельгунов разбил 18-го под Уфою башкирцев - и освободил винный завод Тимашева.

Хоромное строение было все сожжено - остались казна, фабрика, винный выход с бочками. Велено вино препроводить с конвоем.

2 июля рапорт от Бугульминской Земской конторы: мужики бунтуют, и переправясь через Дему, ушли с горы, ограбили приказчика Зубова с женою и захватили подводчиков вина и хлеба, бывших под извозом (60 чел.).

Рейнсд.(орп) относится о том Щербатову.

Башкирия в полном бунте.

***

Продолжение.

С мая до августа киргизцев убито и захвачено 348 чел., женщ. 86, лошадей отогнато 2824, рогатого скота 1242.

Киргизцы> уверяют, что между ими, Пугачевым и Кубанскими ханами договор воевать Россию сообща.

IV.

ОБОРОНА КРЕПОСТИ ЯИКА ОТ ПАРТИИ МЯТЕЖНИКОВ.

Появление злоумышленной партии Пугачева на линии сделало сильное впечатление в умах слабых, необразованных; в сем происшествии невежество и злонамеренность нашли обильную для себя пищу; при таком смятении крепость Яикская, управляемая благонамеренными начальниками, оставалась непоколебимою в верности к престолу. Приближение к оной отряда бунтовщиков под командою Толкачева, что случилось пред праздником Рождества Христова, и разнесшийся слух, что за 200 верст от Яика сбираются мятежные партии для овладения крепостью, заставило принять осторожность: отправлены тотчас команды к ближним хуторам, для открытия преданных Пугачеву, но сие осталось без успеха; обольщенные ими жители никого не выдали. В ночь с 29 на 30 декабря старшина Мостовщиков с сильным отрядом послан был для подобных разведований, но чрез несколько часов из сего отряда прискакали в крепость три козака и объявили, что Мостовщиков, в семи верстах от крепости, разбит многочисленными толпами самозванца и взят в плен, при чем заметили они у неприятеля несколько значков. Сие неожиданное известие заставило жителей Яика, оставшихся верными, собраться в ретраншемент; между тем еще несколько человек, возвратившихся из отряда Мостовщикова, подтвердили то же самое. Хотя смятение и было велико, но тотчас приняты были нужные меры.

В следующий день, в два часа по солнечном восхождении (у называемых по-здешнему Горок) появились мятежники и, распространяясь в обе стороны, старались занять в степи более пространства, дабы увеличить в глазах наших свои силы, которые свыше 700 человек не простирались; при них находилось до 10 значков. Спустясь с горы, лежащей в пяти верстах от городка, пустились к нему во весь галоп. В крепости ударили в набат, но из жителей, по двукратном бое, никто в оную не явился: это значило, что они приняли сторону мятежников, и ретраншемент остался под защитою одной воинской команды, обязанной долгом службы, которая, по малолюдству, не могла препятствовать входу бунтовщиков в городок, решившись защищать единственно крепость. В то же время спешили зажечь находящиеся вблизи строения, дабы неприятель не мог из них наносить крепости вреда; но сие не удалось; мятежники, двинувшись быстро, успели занять их и, засев в дворах, избах и срубах, сделали бойницы не более, как в четверть часа, и открыли сильную стрельбу, действуя с высоких связей вокруг нас дворов за 10. К ним присоединились жители городка, поощряя друг друга к бунту, и стремились против нас кто с каким оружием ни был; выстрелы ружейные сыпались подобно дроби, битой десятью барабанщиками, и тем были для нас губительнее, что ретраншемент был открыт пред неприятелем, рассеявшимся на избных подволоках; не только люди, стоявшие на виду, были ими убиваемы, но и те подвергались равной участи, которые на минуту поднимали голову из заплота; бунтовщики попадали даже в щели, из которых стреляли солдаты. Причиною столь меткой стрельбы было, во-первых, близкое расстояние - не более 10 сажен, чрез которое мятежники с высоких мест удобно целили в осажденных; а во-вторых, толпы их состояли большею частью из охотников (гулебщиков), приобыкших с малолетства к промыслу. - Важный урон осажденных, простиравшийся до 100 человек, заставил употребить все способы к истреблению строений, с которых наносился вред; но сие сопряжено было с большими затруднениями, ибо каленые ядра, которыми стреляли из крепости, пробивая деревянные стены, падали в снег и угасали, или были заливаемы осаждающими; ни одна изба не могла быть истреблена сим способом. Наконец, 6-й команды три человека охотников вызвались самоближайший и вреднейший двор зажечь руками, что и учинили с совершенным успехом, не бывши ни убиты, ниже ранены. От зажженного дома загорелся другой, рядом с ним стоящий, от чего большая часть строения сгорела и облегчила осаждающих от вреда. Солдаты, сим случаем ободренные, дождавшись вечера, сделав вылазку, успели сжечь еще несколько домов, при чем с нашей стороны никакого урона не было, хотя неприятель и старался вредить.