Рассказы

Саруман является наитипичнейшим для нашего времени - и совершенно уникальным для Средиземья - представителем культуры владычества. Более подробно его образ будет рассмотрен в следующей работе; сейчас же нам важно именно то, что он охарактеризован как представитель и внедритель владычества, идей утопического, враждебного живому человеку коммунизма (Шиппи считает, что Война Кольца символически изображает II Мировую Войну, и в этом аспекте Саруман у него олицетворяет СССР и Сталина (13, стр. 608); кроме того многое в образе Сарумана роднит его с фигурой Л.Д.Троцкого), уравнения, порабощения, насилия над личностью; механического подхода к природе. Саруман, являющий собой тип технократического ученого, свободного от категорий морали, совершающего преступление против природы и естества во имя абстрактных интересов "познания", а в конечном счете - во имя своего гипертрофированного "эго", из ученого превращается в маньяка, жаждущего покорить весь мир. Для этого у него есть изначально лишь одно оружие - его извращенная, параноидальная, "владыческая" логика. Обуреваемый собственным эго до такой степени, что "был низложен и унижен безмерно, и пал в конце концов от руки подлого раба; и дух его отправился туда, куда обречен был отправиться, а в Средиземье, обнаженный или воплощенный, он более не возвращался" (18, стр. 391), он решается - отчасти из мести и злобы, отчасти преследуя личные выгоды и теша уязвленное самолюбие, порушить благоденствие Хоббитании и в перспективе стереть хоббитскую цивилизацию и благое зерно, несомое ею, с лица земли. Каковы же были его первые шаги, каков план его действий?

Вот что читаем мы в "Hеоконченных Сказаниях" (18, стр. 347): "тайно подражая Гэндальфу, Саруман пристрастился к "полуросликовскому листу", и ему нужно было пополнять свои запасы; но в гордыне своей, высмеяв однажды Гэндальфа за склонность к этому зелью, он держал это в глубочайшей тайне." (18, стр. 347) "Саруману нравилось распространять свою власть, тем более в вотчине Гэндальфа, а он обнаружил, что деньги, которые он тратил на закупку "листа", давали ему власть и развращали некоторых хоббитов, особенно Толстобрюхлов [в цит. изд. "Перестегинсов"], владевших множеством плантаций, а также Лякошель-Бэггинсов [в цит. изд. "Саквиль-Бэггинсов"]" (ibid.) (Толкиен подчеркивает, что во всей Хоббитании не нашлось другого хоббита, способного на это, и что это уж никак не могло быть нормой, а являлось редчайшим исключением).

Hе представляется невероятным то, что в своем завоевании Саруман пользуется и наркотическими средствами. Вспомним, что он запретил на территории Хоббитании пиво и курительное зелье - для жителей, но не для своих подручных. Hе хотел ли он внедрить употребление "тяжелых" наркотиков, вызывающих быстрое и стойкое привыкание, таких наркотиков, как табак, сахар, опиум, героин, кокаин, которые давно уже являются мощным орудием в руках владык? Сила пристрастия к "жестким" наркотикам, получаемым синтетическим путем, способна сломить любое сопротивление. Hе это ли было тем гипотетическим "Кольцом", которое, по некоторым сведениям, пытался изготовить Саруман в своих лабораториях в Ортанке? В таком случае Саруман действовал по плану, который, если и был его собственным изобретением, то не остался его единоличным достоянием. Hе напоминают ли в таком случае его действия политику Англии в колониальном Китае, Индии, и, наконец, совместные действия ЦРУ и наркосиндикатов по подрыву прогрессивной деятельности в Америке конца 60-х? Сначала в Китае было запрещено употребление табака. Ср.: "Курительного зелья у нас теперь ищи-свищи, - шумно взохнул Хоб. - ... Из Южного Предела еще в прошлом году долгодольское зелье начали целыми обозами переправлять куда-то." (13, стр. 383) Следующим шагом был бы ввоз синтетических наркотиков и их распространение. Дальнейший контроль над хоббитами не составил бы труда, и сбылись бы худшие опасения Гэндальфа: "Счастливые хоббиты, гуляющие свободно и делающие то, что им вздумается, ему не по нраву. Он предпочитает жалких рабов." (15, стр. 87-88)

Приведем для иллюстрации этих слов Гэндальфа, который вообще несколько скуп на красноречие, небольшую, но внушительную цитату из теоретика и практика "жестких" наркотиков - на современном слэнге "джанк" - У.Берроуза, человека, который не понаслышке знает то, о чем пишет:

"Джанк - идеальный, абсолютный товар. В торгах нет необходимости. Клиент приползает по сточной канаве и умоляет о сделке. Лик зла - это всегда лик тотальной потребности. Вы _стали бы_ делать что угодно, лгать, мошенничать, доносить на своих друзей, лишь бы удовлетворить тотальную потребность." (1, стр. 29)

Вот какие невеселые перспективы ожидали Хоббитанию. Вот какие невеселые перспективы ожидают сейчас все человечество. Hи для кого не секрет, что современные технологии способствуют деятельности крупных, глобальных преступных синдикатов, безупречно организованных и умело управляемых с помощью последних достижений науки и техники, у самых истоков которых, вероятно, стоял Саруман. Равно ни для кого не секрет, что наши правительства, зараженные сарумановскими вирусами жажды власти и лицемерия, попустительствуют, а то и потворствуют этим синдикатам, получая от них разными путями как прибыли, так и манипулируя с помощью их обществом, все более ввергаемым в состояние наркотической зависимости от все более эффективных, все более беспощадных синтетических веществ. Из вольных, жизнерадостных, тесно связанных с природой, хоббитов наркосиндикаты, правительства и их секретные спецслужбы нас делают мрачными, машинальными, полумертвыми, абсолютно управляемыми рабами.

Это делается не только посредством морфия, кокаина и героина. Такими же "жесткими", вызывающими однозначное привыкание, наркотиками являются в нашем мире табак, сахар, кофе и чай (*6); наконец, телевидение и средства массовой информации. Вот что пишет Т.МакКенна по поводу телевидения: "Самой близкой аналогитей силы пристрастия к телевидению и той трансформации ценностей, которая происходит в жизни тяжело пристрастившегося к нему потребителя, будет, вероятно, героин. Героин делает образ плоским; с героином все ни холодно, ни жарко; джанки смотрит на мир, уверенный в том, что что бы ни происходило, все это не имеет никакого значения. Иллюзия знания и контроля, какую дает героин, аналогична неосознаваемому допущению телезрителя, будто то, что он видит, является где-то в мире реальностью." (7, стр. 278) А Дж.Мандер в работе "Четыре аргумента в пользу ограничения телевидения" пишет: "Телевидение по природе своей преимущественно наркотическое средство культуры владычества. Контроль над содержанием, его униформизм и повторяемость неизбежно делают телевидение инструментом насилия, промывания мозгов и манипулирования личностью." (8, стр. 197)

К счастью, Саруман до этого либо не додумался, либо не успел воплотить в жизнь свои задумки. И все же в одном из своих публичных выступлений Толкиен, который, вероятно, прекрасно представлял себе сущность современной наркотической политики, предостерегает нас: "Последователей Сарумана вокруг развелось немало. Мы, хоббиты, не располагаем волшебным оружием для борьбы с ними. И тем не менее, дорогие мои джентльхоббиты, позвольте мне все же предложить тост за хоббитов. Да переживут они всех Саруманов и да увидят вновь весеннюю зелень!" (4, стр. 228)

Призыв к возрождению Архаики - это боевой клич за возвращение нам нашего природного права, каким бы странным он ни казался сейчас, это призыв к пониманию того, что "жизнь без психоделического опыта есть жизнь, ставшая тривиальной, отверженной, порабощенной "эго" и его боязнью раствориться в той таинственной матрице чувствования, которая представляет собой все, что окружает нас." (7, стр. 317) Именно в возрождении Архаики, в возвращении к ощущению единства и гармонии природы и нас самих внутри этого динамической, развертывающейся гармонии, состоит выход из исторического тупика, в который мы попали.