Страница 90 из 159
Можно подвести итог кампании 1712 года, как абсолютно бездарно проведенной. Подготовка к ней велась тщательно, особенно с точки зрения разведки и сбора сведений о противнике. Еще до выступления армии казачьи разъезды посылаемые из гарнизонов Выборга и Кексгольма приводили пленных, дававших достаточное количество сведений о шведах. Зато все действия командующего армией Апраксина отличались чрезмерной осторожностью и нерешительностью. Все-таки шведы, несмотря на Полтаву, внушали еще страх русским генералам, и ввиду отсутствия явного и многократного численного преимущества над противником, Апраксин не решался ввязаться в сражение, и предпочел поскорее завершить военные действия и вернуться в Выборг.
Действия шведской стороны тоже не назовешь активными и решительными. Генерал Либекер предпочел отступление. Силы шведов с учетом мобилизованных в ополчение крестьян-финнов не намного уступали русским, и про них нельзя было сказать, что шведы разучились воевать. Просто, мне кажется, что в психологическом плане война уже была проиграна ими по нескольким показателям. Во-первых, шел двенадцатый год непрерывной войны, от которой устали прежде всего и сами шведы и вся Швеция. Во-вторых, позади была катастрофа под Полтавой, показавшая и всей Швеции и всей Европе, что юная русская армия превзошла ту армию, что разгромила русских под Нарвой в начале войны. В-третьих, в завоеванных Россией прибалтийских провинциях все местное дворянство, бывшие подданные шведского короля, присягнуло на верность Петру, и сохранило и свои привилегии, и землевладения, что не могло не сказаться на настроении офицеров и генералов шведской армии, знавших об этом, но оставшихся в строю. В-четвертых, отсутствие руководства со стороны Карла XII, с 1709 года сидевшего в Турции и пытавшегося оттуда руководить и Швецией и шведскими армиями, сражавшимися в Померании и в Финляндии, не могло прибавить решительности шведам. И в-пятых, может самое парадоксальное, шведы, громившие всех до Полтавы на европейском контингенте, на широких полях сражений, где их мощная кавалерия могла сокрушить любого противника, оказались совершенно неприспособленными воевать на, казалось, знакомой им земле Финляндии. Именно так и происходило и в эту войну и во все последующие со странной закономерностью. И в-шестых, начиная с 1712 года, прекратились какие-либо дотации со стороны Швеции для армии, действовавшей в Финляндии, она должна была содержать лишь за счет собираемых на месте налогов, которые заметно возросли, но население платить их отказывалось. Возникла ситуация замкнутого круга. Недостаток обеспечения делал армию небоеспособной, что способствовало падению боевого духа, панике и дезертирству, а крестьяне — основное сословие, несущее бремя налогов, отказывалось их платить, поскольку не видело защиты в собственной армии, т. е. разразился кризис "государственного доверия"[565].
Так закончилась первая попытка вторжения в Финляндию.
Сразу по возвращению русской армии из Финляндии, Петр потребовал от Апраксина приступить к разработке плана новой кампании. Вообще, в 1712 году Петра еще значительно отвлекали дела в Померании, где стояла 48-тысячная армия под командованием Меньшикова, и изо всех сил Петр пытался активизировать действия союзников именно здесь, считая, что лишив Швецию ее владений на европейском континенте, в чем кровно были заинтересованы и Дания и Польша, он добьется ускорения заключения мира. Помимо этого, он пытался вовлечь в орбиту союза против Швеции еще и Пруссию. Но союзники оставались пассивными. Исчерпав весь свой запас красноречия, и осознав бессмысленность уговоров, Петр понимает, что нужно самому добиваться окончательного разгрома противника, и перенести войну на его территорию, а с этой целью нужно активизировать действия в Финляндии, ибо отсюда путь до Стокгольма (до победы!) короче.
Первоначально, он принял план Апраксина зимнего похода на Финляндию и одобрил его предложения по подготовке к зимней кампании. С октября началась работа по укомплектованию полков рекрутами, заготовкой нужного количества провианта и, главным образом, фуража, недостаток которого так был ощутим в только что завершенном походе. Кавалерия потеряла пятую часть конского состава именно по причине бескормицы. А в том, что кавалерия просто необходима в походе, убедились уже все.
Апраксин определил, что ему для удачного похода необходимо заготовить семимесячный запас фуража из расчета 12,5 тысяч лошадей, что должно было составить 38 000 четвертей овса и 1 000 000 пудов сена!!! Взять такое количество фуража натурой от населения не представлялось возможным (то есть обложить таким налогом, означало разорить всех, и помещиков и крестьян близлежащих губерний). Поэтому было принято решение закупать за деньги. Но такое количество фуража необходимо было еще и перевозить вслед за армией. Поэтому приступили к формированию передвижного магазина (обоза) из обывательских саней и подвод. Забегая вперед, скажу только, что к февралю 1713 года удалось собрать транспорт в половинном составе от требуемого.
Поручив Апраксину подготовку к походу, Петр опять отвлекся на других направлениях войны со шведами. В декабре союзники были разгромлены в Померании армией Стенбока несмотря на свое значительное превосходство в силах и просьбы Петра не вступать в бой до подхода русского корпуса. Махнув рукой на союзников, Петр приказал Меньшикову действовать самостоятельно и нанес удар шведам под Фридрихштадтом 31 января 1713 года. Стенбок отступил, потеряв 300 человек пленными и 13 убитыми, в Голштинию и занял крепость Теннинген.
На юге активизировались турки, угрожая новой войной России. Петр приказывает срочно выдвинуть на Украину корпус Шереметьева, стоявший в Смоленской губернии.
В Голштинии началась осада крепости Теннинген союзными войсками. Царь передал командование армией Меньшикову и вернулся в Петербург. Нерешительность и колебания Апраксина, его бесконечная переписка с царем по всем пустяшным вопросам подготовки похода в Финляндию привели к тому, что армия не была готова. Петр разозлился и взял дело в свои руки. Все сразу закрутилось и закипело, а колебания и нерешительность исчезла.
Был определен десантный отряд в 36 батальонов пехоты и 150 казаков, были подготовлены соответственно и галеры для десанта. Конный отряд в прежнем составе 4-х драгунских полков и "Губернаторского шквадрона" под общей командой князя Волконского должен был выступать в первых числах июня в направление Выборга, а затем и Гельсинфорса, или туда где будут основные силы русской армии. На князя Волконского возлагалась еще охрана всего обоза, для чего дополнительно было выделено два батальона пехоты и все казаки гетмана Черского. Общая численность отряда достигала 7000 человек.
В апреле все конные полки подтянулись со своих зимних стоянок к Петербургу и готовились к выступлению. Князю Волконскому предписывалось, пройдя Выборг двигаться в направлении Гельсингфорса, или туда "где к тому времени будет главный корпус". При столкновении с крупными силами шведов Волконский должен был немедленно сообщать Царю и Апраксину, малые отряды рассеивать, и что самое главное, мирных жителей запрещалось разорять. Значит, царь Петр принял окончательное и бесповоротное решение, во что бы то не стало добиться закрепления земель финляндских за Россией.
26 апреля, наконец, вскрывается Нева, и русский галерный флот, возглавляемый самим Петром и Апраксиным, начинает движение к Кронштадту, где его поджидала эскадра открытого моря под флагом вице-адмирала Крюйса.
В первых числах мая объединенный русский флот двинулся в путь. Впереди Крюйс, за ним вся галерная флотилия. Высланные вперед корабли донесли, что рейд Гельсинфорса пуст.
Вообще, по сравнению с предыдущей кампанией, текущая начиналась без всякой разведки, наобум. С чем это связано непонятно. В прошлом году, Апраксин посылал партию за партией в глубину финских земель, прежде чем тронуться с места основными силами. Уход из Финляндии зимой был организован по-русски бестолково. Вся конница была выведена из Финляндии с остальными войсками, а соответственно вся поисковая или дозорная служба, выполнявшаяся до этого конными разъездами была просто напросто прекращена, за отсутствием самих кавалеристов. Потому все русские сведения о противнике накануне похода 1713 года отличались полной неопределенностью.
565
Антти Куяла. Финляндия в Северной войне… С.131.
566
Из донесения Апраксина Петру I от 9 октября 1713 г. Мышлаевский. Указ. Соч. С. 214.