Страница 22 из 68
Из Афганистана СССР ушел в соответствии с Женевским договором от 14 апреля 1988 г., с «холодной войной» давно сжились, как и с постепенной экономической деградацией. Падение цен на нефть было неприятностью, но не угрозой режиму. Вдобавок, напомню, львиная доля экспортной нефти шла в страны соцлагеря и настоящей валюты приносила не так уж много. Цены же на газ, определяемые долгосрочными соглашениями, не менялись.
Да, из-за уменьшения валютных поступлений пришлось сократить рутинную и безвозвратную закачку средств в социалистическое сельское хозяйство, отказаться от сумасбродного проекта переброски северных и сибирских рек. То есть, на круг, была даже польза.
Понижение цен на нефть, снизив валютные поступления, не привело к валютному голоду. Об этом напоминает такой факт: уже на втором году перестройки, в момент, когда цены на нефть достигли своего минимума, Горбачев затеял модернизацию машиностроительной и станкостроительной отраслей с целью вывести их на самый передовой в мире уровень[42]. Для этого, объяснял он, следовало в первую очередь наладить закупки современного оборудования для этих отраслей. Именно сюда ушла значительная часть государственных валютных ресурсов, что сократило ввоз зарубежного ширпотреба, обострив нехватку товаров на прилавках и дав очередной толчок недовольству населения.
Но главное – за что им вечное спасибо, – генсек и его команда были искренне настроены на завершение холодной войны и гонки вооружений. Они верили не только в демократический социализм с человеческим лицом, но и в реальную возможность устранить ядерную угрозу, отвести мир от грани самоуничтожения. Похоже, Горбачев ощущал это как личную историческую миссию.
2. Огромные выгоды, упущенные Горбачевым
Мир всегда будет помнить роль Горбачева в устранении дамоклова меча, под которым человечество прожило сорок лет, но в России вряд ли забудут упущенные им выгоды. В июле 1989 г. Горбачев и канцлер ФРГ Коль согласились, что «вопрос о демонтаже Берлинской стены скорее всего встанет на повестку дня уже в XXI веке»[43].
Самое интересное, что Европа такие сроки негласно лишь приветствовала, хотя, возможно, на словах изображала бы «озабоченность». 19 апреля 2005 г. в телевизионной передаче «Процесс пошел» (о Горбачеве и перестройке) принял участие Войцех Ярузельский. Он по-русски рассказал о своем визите в Англию в 1989 г. следующее: «Улучив момент, Маргарет Тэтчер отвела меня на два шага в сторону, чтобы нас никто не слышал, и, взяв меня за пуговицу, сказала: предпримите что-то, как-то подействуйте на Горбачева, сделайте все, умоляю, – только бы Германия не объединилась. Точно так же был настроен Миттеран».
Стена рухнула всего через 4 месяца, но и тогда Коль говорил Горбачеву (эти слова многократно цитировались): «Мы, немцы, отдаем себе отчет в том, что такое глазомер – он означает и чувство меры, и способность при планировании действий учитывать наши возможности объединить Германию, пусть не сейчас, а спустя много лет».
Вплоть до последних переговоров в Архызе 16 июля 1990 г. – о Большом договоре, о переходных мерах, о выводе советских войск (к тому времени вопрос объединения Германии был уже решен) и, если верить газете «Правда», о «недопустимости распространения военных структур НАТО на территорию ГДР» – Коль ждал, что Горбачев заговорит об отступном. Еще летом 1989-го отступным стала бы полная нейтрализация Германии. В этом случае Северо-Атлантический Союз оставался для СССР и Восточной Европы за стеной внеблоковых стран – Швеции, Германии, Швейцарии, Австрии, Югославии. Для новой России соприкосновение с НАТО на суше сохранялось бы, как и в советское время, лишь на Крайнем Севере, по короткой советско-норвежской границе. Помимо этого, немецкая сторона в 1989 г. была готова оплатить вывод и обустройство на родине огромной Группы советских войск (процесс бы занял от 10 до 15 лет) и инвестировать до 150 млрд марок в экономику СССР.
К архызской встрече вопрос о нейтрализации Германии уже не стоял. Горбачев повел разговор так, что Колю даже не пришлось затрагивать тему «отступного». Как подарок Россия получила кредит (!) на строительство жилых поселков для офицеров выводимой армии. Изложенное опирается на рассказ высокопоставленного сотрудника посольства СССР в Берлине.
Будущим историкам обязательно надо будет учесть следующее. Советская верхушка привыкла придавать огромное значение устным соглашениям. Важнейшие дела партийные боссы нередко решали в неформальной обстановке, и любая достигнутая ими – хоть в бане, хоть на охоте – договоренность подлежала исполнению. Никто не подсказал Горбачеву, что западные люди этому не обучены. Он жалуется, что его высокие собеседники из США, ФРГ (и еще каких-то стран) в задушевных беседах у камина и на яхте давали ему слово, что НАТО не будет расширяться на Восток. Наверняка давали. Но в этом случае уже наутро должны были получить меморандум, начинающийся словами: «В продолжение нашей вчерашней беседы!..» или «Закрепляя достигнутое накануне взаимопонимание…» Но такие бумаги от Горбачева не поступали, что давало его собеседникам, с их точки зрения, полное право забыть о своих обещаниях. Горбачев же, судя по всему, слишком уверовал в принцип: джентльмену верят на слово, у джентльмена не проверяют карты.
К 1 января 1990 г. было уничтожено 1498 советских ядерных ракет дальностью от 500 до 5500 км и их пусковых установок. Соответствующая американская цифра равнялась 451 уничтоженной ракете. Почему же Западу было не любить Горбачева?[44] Кто же не хочет увеличить свою безопасность? Но нет и оснований утверждать, что Запад хотел развалить СССР. Запад мечтал о таком СССР, который не только не угрожает уничтожить полмира, но и не способен это сделать. Демократический, мирный, рыночный, во всем согласный с Западом, желательно под руководством Горбачева. Развал же СССР давал гарантированное расползание ядерных технологий и материалов по миру и появление нескольких непредсказуемых ядерных держав (Россия, Украина, Белоруссия, Казахстан; многочисленные шахты для ракет дальнего действия были – и кстати, остались! – также в Туркмении) вместо одной предсказуемой.
Тем не менее жадность Запада все же приблизила конец СССР – точнее, сократила его агонию. Горбачев просил «Большую семерку» о крупном кредите. Он надеялся наполнить прилавки, разоренные «интенсификацией и ускорением», и этим сбить зашкаливающее напряжение. Ему в этом с трогательной простотой отказали, объяснив, что надо сперва делом доказать свою приверженность рыночным и демократическим реформам. В московских разговорах это комментировали так: «Семерка решила, что деньги вряд ли будут возвращены и потому включила дурочку». Изумлению Горбачева не было границ: а чем еще, кроме реформ, он занимается? Дело было 19 июля 1991 г., за месяц до путча и за пять месяцев до упразднения СССР.
3. Разжигание страстей
Люди, запутавшиеся в событиях, обожают объяснения-афоризмы – чтобы одна фраза объяла всю суть сложного явления и ломать голову больше не требовалось. Подобный спрос всегда рождает предложение. Афоризм именно такого рода, притом достаточно высокомерный, пустил бывший разведчик и практикующий остроумец Леонид Шебаршин. Звучит это так: «Особенно много дала перестройка азербайджанскому и армянскому народам. Под гнетом царской монархии и сталинской диктатуры, в удушливой атмосфере застоя они не могли и мечтать об освободительной войне друг против друга». Дескать, есть такие народы, которые нельзя предоставлять самим себе, обязательно передерутся.
Обсуждение процессов в «советских республиках» в период 1985–1993 гг. выходит за пределы задачи, которую я себе поставил, но совсем их не коснуться нельзя.
Строго говоря, в 1985 г. на национальных окраинах царила обманчивая (а может быть, и не обманчивая) тишина. Да и в течение почти всего следующего года поверхностный взгляд не увидел бы там заметного оживления. Разве что зазвучали голоса в пользу идеи «регионального хозрасчета», т. е. более высокого уровня экономической самостоятельности. Попытки настоящих диссидентов выйти из подполья на Украине, в Молдавии, Прибалтике, Закавказье жестко пресекались: «двойной идеологический гнет» не был выдумкой «антисоветчиков».
42
«Справочник партийного работника». Вып. 27, 1986. С. 228 и след.
43
Горбачев не раз рассказывал об этом (например, в «Майами геральд» в ноябре 2004 г.), и Коль не возражал.
44
Вместе с тем даже в начале 1990 г. эксперты ЦРУ продолжали уверять свое начальство, что все происходящее в СССР – перестройка, гласность, отмена цензуры, свобода собраний и объединений, первые свободные выборы с несколькими претендентами на одно место, первые рыночные реформы, – все эти и другие революционные перемены были не чем иным, как хитрым трюком, придуманным, чтобы сбить с толку руководство США. Психологи называют подобный ход мысли младенческим эгоцентризмом.