Страница 1 из 8
КАНОН ДАО И ДЭ (ДАО ДЭ ЦЗИН)
Перевод с древнекитайского[*] Лукьянов А.Е
Верхний раздел
§ 1
Дао, которое может быть высказано, не есть постоянное Дао[1].
Имя, которое может быть названо, не есть постоянное имя.
Небытием именуется начало Неба и Земли,
Бытием именуется Мать мириад вещей[2].
Поэтому: обращаясь к постоянному небытию, стремлюсь к тому,
чтобы увидеть его тайну;
обращаясь к постоянному бытию, стремлюсь к тому,
чтобы увидеть его предел (спиральный путь).
Оба они (небытие и бытие) из тождества происходят,
но различно именуются.
В тождестве они называются первоначалом.
Первоначало и еще первоначало — вот дверь ко всем тайнам.
§ 2
Когда в Поднебесной все узнают, что прекрасное есть прекрасное,
то появляется и безобразное.
[Когда в Поднебесной] все узнают, что добро есть добро,
то появляется и не добро.
Это происходит потому, что бытие и небытие друг друга порождают,
трудное и легкое друг друга создают,
длинное и короткое друг с другом соизмеряются,
высокое и низкое друг с другом сопоставляются,
звук и мелодия друг с другом согласуются,
переднее и заднее друг за другом следуют.
Вот почему совершенномудрый человек правит службу недеяния,
ведет учение без слов.
Мириады вещей творит и не уклоняется от этого.
Рождает и не обладает [ими].
Возделывает и ни на что не опирается,
Успешно завершает и не ставит себе это в заслугу.
А поскольку не ставит в заслугу, постольку и не отвергается.
§ 3
Не превозносите достойных (талантливых),
чтобы люди не соперничали.
Не цените трудно добываемого богатства,
чтобы люди не становились разбойниками.
Не показывайте могущее вызвать страсть,
чтобы сердца людей не трепетали.
Вот почему правление совершенномудрого человека
состоит в следующем:
опустошай свое сердце, наполняй свой живот,
ослабляй свою волю, укрепляй свои кости.
Постоянство ведет к тому, что люди не будут иметь знаний,
не будут иметь страстей;
ведет к тому, что мужи мудрствующие не посмеют деять.
Деяй недеяние, и тогда не будет неуправляемого.
§ 4
Дао пусто, и кто бы ни старался [наполнить] его, не наполнит.
О бездна-пучина, подобная Пращуру мириад вещей!
Стихает ее стремительность, слабеют ее путы,
умеряется ее свечение, осаждается ее пыль.
И тогда вот он, чистейший!
Подобие будущего существования!
Я не ведаю, чей это сын.
Видимо, родоначальник Первопредков.
§ 5
Небо и Земля не соотносятся через Жэнь (Человеколюбие),
и потому мириады вещей живут как трава и собаки.
Совершенномудрые люди не соотносятся через Жэнь (Человеколюбие),
и потому все роды человеческие живут как трава и собаки.
(Вариант перевода: Небо и Земля не проявляют Жэнь,
ибо все вещи превратятся в «соломенное чучело».
Совершенномудрые люди не проявляют Жэнь,
ибо все роды человеческие превратятся в «соломенное чучело»)[3].
Пространство между Небом и Землей, не подобно ли оно
кузнечному меху?
[Оно] пусто и не складывается, а сжимается и выдыхает[4].
Много слов — все напраслина, не лучше ли держаться середины?
§ 6
Дух лона [рождения] бессмертен, это и есть Сокровенная Самка.
Врата Сокровенной Самки — корень Неба и Земли.
Непрерывно вьется, предвосхищая существование.
Действует он без усилий.
§ 7
Небо вечно, Земля долговечна.
Небо и Земля оттого могут быть одно вечным,
а другая долговечной, что не сами себя породили.
Поэтому [они] могут вечно жить.
Вот почему совершенномудрый человек ставит себя позади,
но сам оказывается впереди;
забывает о себе самом, но сам существует.
Нельзя ли сказать, что тем самым ему не достичь
своей личной цели?
Напротив, только так он и может осуществить задуманное.
§ 8
Верхняя доброта подобна воде.
Доброта воды приносит пользу вещам и не борется [с ними].
[Вода] устремляется туда, где многие люди погрязли во зле.
Поэтому [она] почти как Дао.
Селясь где-нибудь, проявляй доброту к земле.
Сердцу повинуясь, проявляй доброту безмерно.
Завязывая дружбу, наполняй добротой Жэнь (Человеколюбие).
Говоря что-либо, наполняй добротой Синь (Доверие-Веру).
Управляя, согласовывай с добротой методы управления.
Отправляя службы, наполняй добротой способности.
Действуя, будь добр, следуй времени.
Ни в коем случае не соперничай и тогда не будешь повинен ни в чем.
§ 9
Можно взять да и наполнить что-либо,
но не лучше ли оставить его как есть?
Можно расплющить и отточить что-либо,
но невозможно надолго сохранить [остроту].
Можно золотом и яшмой завалить палаты,
да разве найдется тот, кто сможет сберечь [все это]?
Можно осыпать себя драгоценностями и смотреть на всех свысока,
но ведь только накличешь беду на себя.
Поэтому для успешного достижения цели
ты сам возьми да и уступи Небесному Дао[5].
§ 10
Если сопрячь тело и душу и заключить в одно-единое,
могут ли остаться [они] нераздельны?
Если грубое семя-энергию довести до мягкости,
можно ли обратиться новорожденным?
Если начисто устранить видение сокровенного первоначала,
можно ли избежать изъяна?
Если любить народ и управлять страной, можно ли быть незнающим?
Если небесные врата открываются и закрываются,
может ли не быть Самки [Поднебесной]?
Если прояснить все в пределах четырех сторон, можно ли не деять?
[Оно] рождает все, размножает все.
Порождающее и не обладающее [порожденным],
возделывающее и ни на что не опирающееся,
главенствующее и не карающее —
это и есть изначально-сокровенное Дэ.
§ 11
Тридцать спиц сходятся в одной ступице,
а используется она в колесе
за счет своего небытия и бытия (пустоты и полноты).
*
Перевод «Дао дэ цзин» выполнен по «Чжу цзы цзи чэн (Собрание сочинений всех философов)». Т. 3. Шанхай, 1986.
1
Данный параграф до сих пор представляет филологическую и смысловую трудность для переводчиков. В зависимости от того, как синтаксически членится сплошной текст на фразы, какие значения придаются иероглифам, в каком ритме и на какие звенья делаются смысловые ударения, переводы будут различными.
Подстрочный перевод для адекватного выражения, очевидно, не годится. Главную роль здесь играют контекст и авторское понимание философии Дао у Лао-цзы, что множит варианты переводов и трактовок § 1. Часть из них пересекается и удерживается в рамках идей раннего даосизма. На некоторые переводы накладываются представления позднего и средневекового религиозного даосизма, вследствие чего ранний даосизм Лао-цзы модифицируется. Однако при всем многообразии и несходстве эти переводы ценны тем, что дополняют друг друга. Не исключено и вполне оправданно, что у одного автора имеются несколько вариантов переводов § 1, как и других параграфов. Это не произвол, а исследовательская необходимость в стремлении разобраться в символических ипостасях Дао.
2
В другом варианте:
Безымянное — начало Неба и Земли.
Обладающее именем — Мать мириад вещей.
Безымянное у мин в § 32, 37 непосредственно определяет духовное естество пу постоянного Дао, в § 41 характеризует Дао в его сокрытой глубине (Дао инь у мин).
Предлагаемый в работе вариант перевода обосновывается генетикой небытия, бытия и вещей (§ 40). Здесь небытие — начало производительной космической пары мужского Неба и женской Земли, бытие — начало множества вещей как их потомства. Из этих звеньев выстраивается пульсирующая космогония Дао: первым стоит изначальное тождество; тождество внутренне подразделяется на диаду небытия и бытия; диада продуцирует триаду Отца-Неба, Матери-Земли и Детей-Вещей.
3
Здесь содержится критика конфуцианства. Лао-цзы устраняет конфуцианскую духовно-поведенческую норму Жэнь из Поднебесной.
Некоторые исследователи берут чу гоу («трава и собаки») в значении «соломенное чучело собаки», которое использовалось в ритуальном жертвоприношении умершим предкам и в конце сжигалось и выбрасывалось. Тем самым исследователи указывают, что Небо и Земля и совершенномудрые без связи через Жэнь между собой относятся к вещам и людям как к ничтожным предметам. Однако сомнительно, чтобы Лао-цзы имел в виду именно «соломенное чучело собаки». Он проповедник естественности и едва ли стал бы привлекать в качестве аргумента против ритуально-искусственной конфуцианской нормы Жэнь атрибут ритуала, как бы близок этот ритуал ни был к космическому естеству Неба и Земли. Кроме того, в космологии Небо и Земля — это Отец и Мать. Они рождают живые вещи, предназначенные собственному естеству, а не ритуалу жертвоприношения в роли уничтожаемого мертвого чучела. В символе чу гоу вещи и люди для Неба и Земли скорее «телята и щенки».
Если же под чу гоу понимается «соломенное чучело собаки», то построение фразы выражает как раз тот смысл, который передан в варианте перевода: Небо и Земля и совершенномудрые не осуществляют жэнъ, так как вещи и люди от ритуальной жэнь превратились бы в соломенное чучело собаки. Лао-цзы противник такого превращения и выступает за естественность жизни вещей Поднебесной.
4
В символе кузнечного меха (возможно, и музыкального инструмента, состоящего из пустого мешка и флейты) передается пульсация космической пустоты между Небом и Землей, из центра которой «выдыхаются» вещи.
5
То есть нужно прекратить субъективные действия, результат которых недолговечен, и добровольно уступить природно-естественному Дао. «Небесное» здесь равно «природному».