Восставшая Луна

Цель 110 градусов западной долготы, 50 градусов южной широты — удар будет нанесён в десяти километрах к северу от точки с указанными координатами. Жителей Уолша в Саскачеване просят обратить внимание на предупреждение».

Кроме целей, привязанных к этой сетке, была выбрана ещё одна цель на Аляске (150° з. д. 60° с. ш.), две в Мексике (110° з. д. 30° с. ш.; 105° з. д. 25° с. ш.) — сделали мы это для того, чтобы ни Аляска, ни Мексика не почувствовали, что о них забыли. И ещё несколько целей в густонаселённых восточных областях — главным образом территории, покрытые водой, такие, как озеро Мичиган, расположенное на полпути между Чикаго и Гранд-Рэпидс, или озеро Окичоби во Флориде. Там, где в качестве целей были выбраны водные пространства — озёра или акватории морей, — Майк сделал прогноз о силе вызванного ударом наводнения и рассчитал время, когда волны достигнут каждого из населённых пунктов, расположенных на побережье.

В течение трёх дней, с раннего утра вторника тринадцатого числа и вплоть до момента первого удара, который был нанесён рано утром в пятницу шестнадцатого числа, мы засыпали Землю своими предупреждениями. Англии было послано предупреждение о том, что удар, который будет нанесён севернее Дуврского пролива, прямо напротив устья Темзы, может послужить причиной множества неприятностей выше по течению реки. Совсоюз получил извещение насчёт Азовского моря и свою сетку выбранных нами целей. Великому Китаю передали сетку целей, расположенных на территориях Сибири, пустыни Гоби и районов на крайнем западе страны, перечислив при этом все меры, принятые нами для того, чтобы избежать попадания по памятнику их истории — Великой Китайской стене. Панафрика была поставлена в известность о том, что удар будет нанесён по озеру Виктория и по той части Сахары, которая всё ещё остаётся пустыней. Кроме того, мы сообщили о том, что собираемся нанести удар по Драконовым горам на юге и ещё один по точке, расположенной в двадцати километрах к западу от Великой Пирамиды, и настоятельно рекомендовали последовать примеру Чада — не позже полуночи четверга по времени Гринвича. Индии было рекомендовано внимательно наблюдать за некоторыми горными пиками и внешней акваторией Бомбейской гавани — время нанесения ударов по Индии совпадало со временем ударов по Китаю. Было разослано ещё множество подобных предупреждений.

Были предприняты попытки глушить наши сообщения при помощи радиопомех, но мы вели прямое вещание сразу на нескольких частотах. Забить их все сразу — дело довольно сложное.

Наши предупреждения были нашпигованы пропагандой, как чёрной, так и белой, — мы передавали сообщения о провале вторжения, кошмарные фотографии убитых, перечисляли имена и идентификационные номера солдат экспедиционного корпуса — эти сообщения, адресованные Международному Красному Кресту и Полумесяцу, на самом деле были не чем иным, как зловещей похвальбой, дающей понять, что нам удалось уничтожить всех солдат и захватить в плен или убить экипажи и офицеров всех кораблей. Мы «сожалели» о том, что не в состоянии идентифицировать людей, погибших на борту флагмана, — тот факт, что этот корабль был сбит и почти полностью уничтожен, делал идентификацию невозможной.

Но в целом позиция, которую мы заняли, была примирительной: «Люди Терры, послушайте, мы не хотим убивать вас. Даже совершая справедливое воздаяние, мы прилагаем все усилия к тому, чтобы избежать убийств… Но если вы не сможете или не захотите убедить ваши правительства в том, что нас следует оставить в покое, мы будем вынуждены убивать вас. Мы наверху, а вы — внизу, под нами, поэтому остановить нас вы не можете. Так что, пожалуйста, будьте благоразумны!»

Мы вновь и вновь объясняли, с какой лёгкостью мы можем наносить удары и насколько тяжело до нас добраться. И это отнюдь не было преувеличением. Запустить баллистические ракеты с Терры на Луну практически невозможно, осуществить пуск ракет с околоземной орбиты не так сложно — зато очень дорого. Единственный способ, к которому они могут прибегнуть на практике, — это бомбить нас с кораблей.

Отметив этот момент, мы задавали вопрос о том, какое же количество кораблей, каждый из которых стоит много миллионов долларов, они могут позволить себе загубить, пытаясь сделать это. Во сколько обойдутся попытки наказать нас за то, чего мы не совершали? Это уже стоило им семи их самых лучших и самых больших кораблей — не хотят ли они довести эту цифру до четырнадцати? Если это так, то их ожидает знакомство с нашим секретным оружием, тем самым, которое мы использовали против корабля Федерации Наций «Пакс»[23].

Последнее заявление было не более чем тщательно продуманной дезинформацией. Майк подсчитал, что вероятность того, что «Пакс» успел передать сообщение о том, что с ним произошло, была меньше одного шанса из тысячи, а вероятность того, что самодовольная ФН догадается, что ссыльнокаторжным шахтёрам удалось превратить орудия своего труда в космическое оружие, была и того ниже. Ко всему прочему у ФН было не так уж много кораблей, чтобы рисковать ими. Если не принимать в расчёт спутники, то кораблей, находящихся в полной боевой готовности, было всего около двух сотен. Кроме того, девять десятых этих кораблей предназначались лишь для полётов «Терра–орбита».

Космические корабли всегда строят для какой-нибудь конкретной цели, потому что строить их ради того, чтобы просто заиметь корабль, — слишком дорого. У ФН было шесть крейсеров, которые, если снять с них весь груз и заменить его дополнительными топливными танками, вероятно, смогли бы нанести бомбовые удары по Луне без дозаправки. Плюс грузовые корабли и суда, предназначенные для перевозки осуждённых, которые могли выйти на орбиту вокруг Луны, но не смогли бы вернуться обратно без дозаправки своих танков.

То, что ФН была в состоянии справиться с нами, не вызывало ни малейших сомнений, вопрос был только в том, насколько высока та цена, которую они готовы за это заплатить. Именно поэтому нам было столь необходимо убедить их, что эта цена слишком высока — до того, как они успеют собрать воедино все свои силы. Это чем-то напоминало игру в покер: мы намеревались так резко поднять ставки, чтобы они не выдержали и отказались продолжать игру. Мы очень на это надеялись, потому что в этом случае нам не пришлось бы открывать свои карты и показывать, что у нас на руках всего лишь неполный флеш.

Связь с Гонконгом Лунным была восстановлена в конце первого дня после того, как мы приступили к проведению той фазы нашей операции, которая предполагала массивную обработку населения при помощи радио и видео, как раз в то время, когда Майк «швырялся камнями» и возводил первый из рубежей нашей обороны. Проф наконец-то позвонил — я был до смерти этому рад.

Майк в сжатой форме сообщил ему о том, как развиваются события, после чего я принялся ждать, когда проф в своей обычной мягкой манере раскритикует все мои действия. Я испытывал такое сильное внутреннее напряжение, что готов был резко рявкнуть в ответ: «А что мне, по-вашему, ещё оставалось делать? При том, что у меня не было никакой возможности с вами связаться и я даже не знал, живы вы или нет? Вы оставили меня в одиночестве выполнять обязанности действующего главы правительства, как раз в тот момент, когда нам на голову обрушился кризис. Так что ж, по-вашему, нужно было плюнуть и пустить всё на самотёк только потому, что вы были вне досягаемости?»

Но оправдываться в столь резкой форме мне не пришлось. Проф сказал:

— Ты всё сделал правильно, Мануэль. Ты исполнял обязанности временного главы правительства, когда на нас обрушился кризис. Я рад, что ты не пустил всё на самотёк и, несмотря на то что я был вне досягаемости, сумел использовать выпавший нам шанс.

Ну как, скажите на милость, вести себя с таким типом? Я довёл себя до белого каления, а он не дал мне возможности сорвать злобу. Пришлось всё это проглотить и сказать в ответ:

— Спасибо, проф.

Проф одобрил наше решение объявить о смерти Адама Селена.

23

Мир (лат.).