Страница 4 из 16
Работа в «Блэкстоун Хисторикал Реновейшнс» испытывала её способности, но также обеспечивала ей поездки в красивые места и профессиональное уважение. У неё была тяжёлая работа, которая порой очень изматывала, но это более чем восполняло финансовое вознаграждение. Кроме того, Адриан Блэкстоун уважал своих сотрудников и всегда говорил «пожалуйста» и «спасибо». Глупо было бы потерять всё это.
Она не могла в одно мгновение рискнуть всем. Это было бы огромной ошибкой.
— Один коктейль, — услышала она свой голос, — а потом я иду спать.
Два часа спустя у Рэйчел от смеха болел живот, и она выпила больше чем один коктейль. Недостаточно, чтобы опьянеть, но достаточно, чтобы смеяться над его ужасными шутками. А его анекдоты были настолько плохи, что она смеялась ещё больше.
Они повернулись друг к другу на барных стульях, одно его колено находилось между её колен. Их обоих, прислонившихся к бару, тянуло друг к другу, и она знала, что они были похожи на других людей в комнате — мужчина и женщина, которые проводят время, чтобы позже вместе подняться наверх.
— Как ты назовёшь человека, который боится Санту?
— Хватит, — прокричала она, подняв руки в знак капитуляции. — Я больше не могу.
— Клаустрофобик. — Он взял её за руки и потянул к себе. — Потанцуй со мной.
Её пульс участился, и она оглядела тускло освещённую комнату.
— Больше никто не танцует.
— Тогда мне придётся и дальше рассказывать тебе анекдоты, потому что я ещё не готов вернуться в свой номер. — Он немного нахмурился, будто пытался думать о чём-то хорошем или о чём-то действительно плохом.
— Ладно. Один танец. — Она могла пережить четыре минуты в объятиях Адриана, не поставив себя в неловкое положение. Наверное. — Только должна предупредить, что я не самая лучшая партнёрша для танцев.
Он встал и потянул её с табурета, провёл руками вниз от её плеч к бёдрам, прежде чем взять её руку в свою. Другая его рука покоилась в нижней части её спины, что заставляло Рэйчел немного задыхаться.
— Как и я, — признался он, его дыхание задевало волосы на её виске, пока они слегка покачивались под песню «I’ll Be Home for Christmas». — Однако, это не имеет значения. Всё, что мне нужно, — это докружиться вон до того угла, где висит омела, а затем чтобы ты постояла на месте, пока я буду тебя целовать.
Её тело практически растаяло в его, его рука очень медленно спускалась вниз по её спине, и Рэйчел не смогла найти в себе силы, чтобы сказать, что это не лучшая из его идей. Она хотела, чтобы он целовал её так долго, что здравый смысл просто заткнулся.
* * *
Адриана не волновало, выпадет ли так много снега, что они никогда не выберутся оттуда. Потому что больше ничего не хотел, кроме как танцевать в баре с Рэйчел.
Она не прокомментировала его идею об омеле, но не отказала и не отстранилась. А из-за румянца на её щеках он стал подозревать, что не единственный, кто ждал этого. Мысль о том, что он привлекает Рэйчел точно так же, как и она его, опьяняла, и ему пришлось взять себя в руки.
Когда певец пропел о том, что будет дома на Рождество и слова просочились в его мозг, Адриан вздохнул.
— Знаешь, я чувствую себя виноватым, что притащил тебя сюда. Если бы я назначил встречу в Бостоне, то ты была бы дома, и так как скоро Рождество, наверное, у тебя есть миллион гораздо более важных дел, чем танцевать со мной.
Она снова засмеялась, и вблизи это звучало ещё лучше.
— На самом деле, нет. Мои родители живут во Флориде, но каждый февраль они ездят кататься на лыжах, поэтому мы отмечаем Рождество позже. Рождество — это ходить во фланелевой пижаме и смотреть все те удивительные фильмы, которые показывают только раз в году, поэтому, нет, у меня нет ничего более важного, чем танцевать с тобой.
— Хорошо, потому что мы почти возле омелы. Осталось ещё несколько шагов.
Он почувствовал её вздох, её горячее дыхание касалось его шеи.
— Думаю, в мои обязанности входит напомнить тебе, что целовать своего секретаря — очень плохая идея.
— Для меня ты гораздо больше, чем секретарь, Рэйчел. И я уже полтора года говорю себе, что поцеловать тебя — плохая идея, но при этом лгу себе. Это очень хорошая идея. — Ещё два скользящих шага, и они будут на месте. — Кроме того, даже если бы прямо сейчас мы разошлись, я зашёл слишком далеко. Я больше никогда не посмотрю на тебя в офисе, не вспомнив при этом, как ты сегодня выглядела, как сверкали твои глаза и как краснело твоё лицо, когда ты так сильно смеялась над моими глупыми шутками.
— Боже, мы уже на месте?
— Очень близко, — сказал он, а затем наконец-то поцеловал её.
Сначала его рот был нежен, но только до тех пор, пока она не обернула руки вокруг его шеи и не издала стон у его губ. После чего он словно принялся её поглощать.
Шестнадцать месяцев Адриан представлял себе этот момент, но его фантазии не шли ни в какое сравнение с тем, как потрясающе это ощущалось в реальности. Это было... идеально. И это заслуживало каждого мучительного месяца желания и ожидания.
Но поцелуй был очень коротким. Засвистел какой-то умник, и Рэйчел, смеясь, отстранилась.
— Адриан, мы устраиваем представление.
Звук его имени на её губах был так же силён, как и физические ласки.
— Знаешь, только что ты впервые назвала меня по имени.
Из её глаз пропали смешинки, и он пожалел о произнесённых им словах.
— Я... знаешь, вот почему это было плохой идеей. Ты мой босс и, откровенно говоря, даже если бы ты не целовался как... греческий бог поцелуев, я бы не хотела работать на кого-то другого. Мне очень нравится моя работа, и очень глупо лишиться её из-за одной ночи с боссом.
Она попыталась отстраниться, но он её удержал.
— Постой. Во-первых, твоей работе ничего не угрожает. Для меня ты незаменима. Ты могла бы ударить меня по голове бутылкой вина и украсть мой бумажник, но я бы всё равно тебя не уволил. Во-вторых, мне нравятся слова о греческом боге. И в-третьих, так как только в своей голове я слышал, как ты называешь меня Адрианом — иногда, когда сплю или когда в душе, — то хочу чаще слышать это от тебя.
Её щёки вспыхнули от его прямоты.
— Просто кажется немного странным танцевать с тобой под омелой.
Адриан поднял её лицо, чтобы иметь возможность видеть её глаза.
— Ты же не чувствуешь давления, так ведь? Будто если ты скажешь «нет», это как-то навредит твоей работе?
К его облегчению, её улыбка была искренней.
— Нет, не чувствую. Я поцеловала тебя потому, что давно этого хотела.
Он ощутил предвкушение и ближе притянул её за бедра, чтобы и она могла это почувствовать.
— Хорошо. А теперь вернёмся к моему списку. В-четвёртых, мне даже в голову не приходило провести с тобой одну ночь.
* * *
Рэйчел почувствовала, как у неё пылают щёки, и уставилась на его верхнюю пуговицу.
Одна ночь не приходила ему в голову? А к чему он, собственно, думал, вели эти танцы, поцелуй и впечатляющая эрекция, прижатая к её бедру?
Адриан поцеловал её в шею, и она вздрогнула, когда его рот переместился к её уху, чтобы он мог прошептать:
— Это будет больше чем одна ночь. Я слишком долго хотел, чтобы насытиться тобой за одну ночь. Так что будут как минимум две.
Смешок, после сказанных им слов, защекотал её кожу, и она вздрогнула.
— Думаю, мы достаточно далеко зашли при зрителях, чтобы хватило для обвинения в непристойном поведении.
— Рэйчел, проведёшь со мной ночь? — Она кивнула, и он простонал в её волосы: — Ты уверена?
Она встала на цыпочки и поцеловала его, пока все вокруг — другие посетители, хоралы, доносящиеся из динамиков, — не исчезли. Когда он оторвался от неё и посмотрел ей в глаза, будто искал там что-то, она взяла его за руку и повела к выходу.
Им потребовалось почти шесть минут, чтобы добраться до номера Адриана, и Рэйчел даже на секунду не позволила себе подумать о чём-то другом. Сегодня вечером это произойдёт в спальне. А о зале заседаний она позаботится позже.