Страница 78 из 110
Что-то не стало видно радости на лицах жителей Прибалтики от полученной свободы. По прогнозам их экономистов, к осени падение производства достигнет 46 процентов, многие предприятия разоряются. Безработица достигла уже 18% трудоспособного населения, а к концу года эта цифра может увеличиться до 38%. Практически правительства всех трех республик уже дважды по дипломатическим каналам выходили на МИД с просьбой согласования встреч на уровне глав правительств для разрешения всех спорных вопросов. Мы пока отклоняем их предложения. Все меры помощи, которые предприняли в прошлом году Скандинавские страны, Германия, США и Голландия, помогли им протянуть до весны. Но так все время продолжаться не может. Уже даже лучшие друзья — шведы — дают им понять, чтобы искали с нами компромиссные пути, смягчили законы, не вписывающиеся в демократические нормы, пересмотрели свое отношение к русскоязычному населению.
На сегодня в Эстонии, Латвии и Литве мы владеем от 16 до 23 процентов всех крупных предприятий промышленного профиля и от 18 до 21 процента всех банковских и финансовых структур. В апреле предприятия закроются, а банки перестанут осуществлять платежи, в мае в республиках разразится тяжелейший кризис.
Учитывая, что в ответ на ввод наших войск в Прибалтику США и Запад могут заблокировать наши банковские счета за границей и ввести эмбарго на торговлю с нами, мы, в соответствии с директивой Совета Национальной Безопасности, принятой в мае прошлого года, разработали комплексную программу мер, которые успешно выполняются. Во-первых, на наших счетах за рубежом к 15 мая 1998 года останется порядка 450 миллионов долларов. В течение последующих девяти месяцев мы планомерно снижали остатки на наших счетах. Далее, мы пока задерживаем все расчеты и платежи зарубежным фирмам по I кварталу. Задержим и по апрелю.
Практически к 1 мая будет завезено 95% всего оборудования и материалов по заключенным нами с Западом контрактам и по всем крупным проектам. На 72 процентах объектов, намеченных реформой на этот год, строительство которых должны вести зарубежные компании, уже начаты работы. Попытки, по требованию США, ввести эмбарго на торговлю и сотрудничество с нами вряд ли осуществимы, так как оно принесет нашим зарубежным партнерам только прямые убытки в размере 21,5 миллиарда долларов. Во все договоры на строительство у нас предприятий, поставки оборудования и материалов мы внесли пункты о том, что одностороннее расторжение заключенных договоров несет за собой штрафные санкции в размере 50% от суммы договора, плюс огромные проценты в виде пени в случае неоплаты штрафных санкций в течение месячного срока, тем более что оборудование уже находится у нас, а оплата за него предусмотрена в течение четырех кварталов. Жестко оговорены в договорах сроки строительства и монтажа оборудования. Так что здесь мы застрахованы.
Более того, со всеми фирмами, с которыми заключены крупные контракты на сумму свыше 200 миллионов долларов, все это время нами велись оживленные контакты и устанавливалось взаимное доверие, целью которого было предложение тесного и длительного сотрудничества в реализации наших проектов на значительный период. Мы предоставляем этим фирмам режим наибольшего благоприятствования в России в обмен на честное сотрудничество, невзирая ни на какие политические разногласия, возможные между нашими странами. И здесь очень многие будут нашими союзниками.
И, наконец, последнее. Удалось закупить и завезти почти все, что может создать острый дефицит в случае блокады, если она все же произойдет. При закупках зерна, а мы закупили как неприкосновенный запас 18 миллионов тонн, поставщики даже удивлялись — ведь урожай зерна прошлого года был у нас достаточно высок — 106 миллионов тонн.
Вот вкратце та финансово-экономическая ситуация по тем направлениям, где Запад способен затормозить наши реформы в случае введения эмбарго или возникновения военного кризиса. Что же касается организации против нас информационной войны, то мы с Израилем уже согласовали целый ряд встреч на высоком уровне по решению многих двусторонних вопросов, на которых мы планомерно начнем готовить почву для поддержки любых наших акций на Западе, русского населения в странах СНГ и гашения информационной пропаганды против России и в США, и в Европе, если такая возникнет.
Лобанов встал из-за стола, поблагодарил премьера за подробную информацию и при общем молчании прошелся несколько раз перед столом, за которым сидели члены Совета Национальной Безопасности. Затем, подойдя к столу, открыл молча бутылку боржоми, налил в стакан воды и залпом выпил ее.
— Если у кого есть какие-либо сомнения, прошу высказаться, — громче обычного прозвучал его голос в тишине зала.
Однако возражений или сомнений ни у кого не было. Здесь все были профессионалами с большой буквы и талантливыми организаторами, которые свою работу выполняли предельно добросовестно, предусматривая различные варианты конечного результата. Поэтому на вопрос Лобанова ответом было дружное одобрение. Тогда Лобанов подвел черту:
— Практически остается чуть более 10 недель, — произнес он, — поэтому прошу всех быть предельно собранными в этот период. План действий в этот подготовительный период и сама операция принимаются. Все свободны.
Совещание закончилось, все стали расходиться. Лобанов, выходя, сказал Павлову:
— Николай Евгеньевич, зайди ко мне через тридцать минут со стенограммой совещания, — и вышел из зала, закрыв за собой дверь.
11 марта 1998 года, Босния, селение Рогатица.
Младко Панич аккуратно сделал последнее движение бритвой, срезав последние волоски на щеке. Ополоснув лицо, шею и грудь ледяной водой и громко фыркая, он растерся пушистым полотенцем. В этот момент в комнату зашел Сергей Борзов и поторопил его:
— Младко, давай быстрей, машина уже пришла.
— Иду, иду, — ответил Младко, застегивая ремень и беря десантную куртку.
Одевшись и взяв оружие, он сбежал по ступенькам к машине. Темно-зеленый "джип", мощно взревев мотором, сорвался с места. Не доверяя системам связи из-за тотального прослушивания американцами, боснийские сербы теперь использовали для доставки секретных сведений только нарочных. Младко был не просто капитаном в армии боснийских сербов, а одним из лучших полевых командиров, умевших в любой схватке с противником не только одержать победу, но и свести до минимума свои потери. Особенно отличился Младко в боях с хорватами в районе Баня-Луки и Тузлы. Свой отряд из 360 человек он собирал несколько лет, отбирая буквально по одному человеку с учетом профессиональных и боевых качеств, физической силы и выносливости. Его солдаты не знали отдыха. В моменты затишья все занимались боевой подготовкой, обучались снайперской стрельбе, минированию, рукопашным схваткам с применением восточных единоборств. В его отряде никто не пил, а за мародерство он лично расстреливал.
Жесткая дисциплина и великолепная боевая выучка давали свои плоды. За 4 года войны его отряд потерял всего 48 человек убитыми. Раненые после лечения снова вливались в его отряд, а на место убитых он набирал и обучал новых солдат. Но численность в 360 человек он не превышал, ибо под эту численность им специально была разработана система ведения боевых действий летучими отрядами. Он тяжело переживал поражения сербов в 1995 году, когда хорваты и мусульмане при активной поддержке американской авиации захватили более половины земель боснийских сербов. В эту критическую ситуацию их оставил и руководитель Сербии — Милошевич. Младко, раненный в районе Посавинского коридора осколком мины, едва не попал тогда в плен к хорватам. Спас его русский капитан Сергей Борзов. С того дня они стали побратимами.
Сергей Борзов, 37-летний капитан воздушнодесантных войск, еще лейтенантом в 1985 году попал в Афганистан и прошел там хорошую школу боевой выучки. После вывода войск из Афганистана ему пришлось побывать во многих горячих точках бывшего СССР. Будучи в 1990 году уже капитаном, он так им и остался, хотя по храбрости и организаторским способностям мог бы быть полковником. Он люто ненавидел человеческую подлость, но еще больше — совковую страсть вышестоящих безнаказанно пинать нижестоящих и рабскую покорность нижестоящих униженно терпеть плевки вышестоящих. После событий августа 1991 года и разрушения СССР в Беловежской пуще многое перевернулось в его сознании. В 1992 году он ушел из армии. А когда началась резня русских в Приднестровье, он, собрав своих старых, проверенных в Афгане бойцов и поднабрав добровольцев в группу из 38 человек, увез их в Тирасполь. Уже через месяц его имя наводило страх на румынских боевиков и молдавских террористов, вырезавших мирное русское население в Приднестровье.