Страница 40 из 81
- Вы станете фавориткой, протеже, дамой сердца, - улыбнулся принц, склоняясь еще ниже почти к самому моему носу, - называйте, как хотите. Это ведь честь, Джина. Разделить со мной ложе мечтают именитые красавицы Хегея. А я предлагаю это вам.
Ага, очень к месту. Проклятье!
Я вжалась в кресло, молча глядя в глаза наследнику. Он медленно сокращал расстояние между нами. И это, непременно, закончилось бы плохо, если бы не властный приказ Берингера, заставившись Эдмунда распрямиться.
- Кто капитан? – советник выцепил взглядом одного из гвардейцев, мысленно сдирая с него кожу: - Какого дьявола вы делаете в этой комнате? – он оглядел ворох белья на полу, распахнутые дверцы шкафа, измятую постель. – Прочь! Все вон!
Райт был зол, словно демон, вырвавшийся из преисподней. Вряд ли он хоть на долю секунды мог предположить, что Эдмунд заявит:
- Это был мой приказ.
Берингер молчал, выпроваживая вон гвардейцев. Ждал, смиренно опустив голову и уперев ладонь в стену. Желваки на его щеках ходили ходуном. Когда дверь была закрыта, и мы остались втроем, Берингер резко поднял голову:
- Ты еще здесь, Эдмунд?
Принц остолбенел, заскрежетал зубами.
- Это мой дом, советник…
- А это, - властно бросил Райт, - моя женщина. И если я сказал «все вон», это касается и твоей светлейшей задницы.
Я перестала дышать.
Райт снова ждал, а мы с принцем активно переваривали услышанное.
- Что ты сказал? – коротко сипло осведомился Эдмунд.
- Я сказал, чтобы ты убирался.
- Ты с ума сошел, советник? Я – будущий король!
-Тогда не соблаговолите ли вы покинуть эту комнату, пока я не выставил вас за дверь, - издевательски произнес Райт. – Побыстрее.
- Ты не смеешь говорить так со мной, - страшно помрачнел принц, - не смеешь…
- Если ты еще раз появишься здесь или рядом с этой женщиной, короновать в скором времени будет нечего.
- Что?
Райт усмехнулся.
- Так ты выйдешь или мне тебя вывести? Учти, Эдмунд, второе обойдется тебе дороже.
- С ума сошел… - шептал тот.
- Пожалуйся мамочке.
Губы Эдмунда дрогнули, он сорвался с места и бросился к двери. От оглушительного хлопка я вздрогнула и перевела взгляд на Берингера, который пристально смотрел мне в лицо.
Я собрала всю решимость, чтобы сказать, сохраняя спокойствие:
- Вы вовремя.
- Как чудесно, правда, Джина? Зайди я секундой позже, и этот мальчишка вовсю целовал бы твои нахальные губы.
С трудом сохраняю хладнокровие, хотя… вся моя робость вернулась, будто пробудившись от чудовищно-властного взгляда советника.
- Как вы догадались, что нужно изобразить… ревность?
- Изобразить? – Берингер оторвался от стены. – Я могу изобразить, что угодно и когда угодно, но только не сейчас.
Продолжает разыгрывать спектакль? Блефует? Пытается напугать?
- Видишь ли, Джина, - произнес он, направляясь ко мне. – Если бы я застал вас тут секундой позже, все могло закончиться по-другому. Понимаешь?
- Нет.
- Какая недогадливая ты иногда бываешь.
Он навис надо мной так же, как Эдмунд, но от его близости мое сердце глухо, надрывно забило в груди.
- Скажи еще, что ничего не понимаешь, - шепнул Райт.
- Я ничего не понимаю.
- Какая послушная, - его ладони уперлись в подлокотники. – Придется объяснить, Джина. Слушай внимательно. Во-первых, вынужден признать кое-что: был неправ…
- Признать… кое-что… - повторила я, не смея разорвать с ним зрительный контакт. – Это ваши извинения за все?
- Нет, милая. Не за все.
- Слишком скупо, - вымолвила я.
- А как было бы достаточно? Нужно валяться в ногах или встать на колени?
- Нет таких слов и действий, которых было бы достаточно.
- Значит моего «прости» тебе не хватит?
- Нет.
- Было бы очень печально, если бы меня интересовал ответ, - произнес мужчина. – Но с тебя станется и простого «прости». Я ведь чудовище, правда?
- Именно.
Он усмехнулся.
- Тогда перейдем ко второму. Ты впуталась так, что при всем моем желании, я не смогу помочь, не заявив на тебя своих прав.
- Что? – фыркнула я, но под его взглядом умолкла.
- С этого дня, ты – моя. И даже не думай сказать на это «нет». Другого ответа, кроме: «я полностью согласна» не подразумевается. И не говори мне, что я женат, а ты претендентка на корону, я об этом не забыл.
- Я буду говорить об этом всякий раз, когда вам взбредет в голову закрыть на это глаза.
- Глупая, хочешь стать потаскухой Эдмунда?
Я вспыхнула, а Берингер продолжил:
- Это предел твоих грез, Джина, или ты так разозлилась на меня, что не смогла обратиться за помощью? Решила, что предложить себя Эдмунду за встречу с подругой, разумно?
Я стиснула зубы, нахмурилась.
- Я не стану обращаться за помощью к человеку, который мной манипулировал.
Берингер рассмеялся, лишая меня остатков сдержанности и хладнокровия.
- Ты удивишься, Джина, но лучше всех манипулировать выходит у тебя самой. Я еще ни разу с таким желанием не плясал под чью-то дудку. Можешь гордиться этим фактом.
Он тронулся умом, наверное.
- Я? С вами? Вами…
- Да, милая. Ты мной.
- Я пытаюсь выжить!
- И ты хреново с этим справляешься. Если бы ты хотела выжить, пришла бы ко мне.
- Лучше уж умереть… – вымолвила я мрачно.
- Нет, Джина, не сейчас. Когда-нибудь, через много-много лет… Но сейчас я собираюсь сделать благое дело. Поверь, я снисхожу до такого безумия крайне редко. И сейчас тебе выпала настоящая удача.