Одна из тридцати пяти

Вылезая из окна ночью, я в очередной раз отметила, что покои нам с Элиной достались очень удобные. Солгав ей по поводу того, что происходило на встрече с принцем, и половину вечера усердно посвятив чисто женскому занятию - вышиванию, я ждала, когда компаньонка уснет, а затем, бесшумно растворила створку окна. Что ж, когда-то я уже проделывала подобное.

Куст шиповника был ожидаем. По периметру сада горели фонари, отбрасывая пятна желтоватого света, которые я старалась обходить стороной. Королевские гвардейцы, дежурившие у стен дворца, встретились на моем пути дважды, и оба раза я лихо прыгала за какой-нибудь куст, стараясь срастись с землей. Добравшись до нужных окон, я затаилась, лежа за кочкой, и наблюдая за стражей.

- Так-так-так, леди Джина, - хрипло, самоуверенно, с глубокими волнующими интонациями.

О, святые небеса, пусть это будет не Берингер. Кто угодно, только не он.

Я лежала, не шевелясь, надеясь, что наваждение уйдет.

- Кого вы там высматриваете?

Мне все это кажется… просто дурной сон.

- Я, конечно, получаю несомненное удовольствие, видя вас у своих ног, но все же… - почти смеясь.

Скрипнув зубами, я повернулась,  заметив Райта, наслаждающегося не только моим видом, но и крепкой сигарой. Он прислонился плечом к дереву, стоя во мраке и сверкая безумными темными глазами.

- Вам это доставляет удовольствие? – выпалила я, приподнимаясь и садясь на траву.

- О, еще какое.

- Но я знаю, что порадует вас больше, чем это представление, - прошептала, отряхивая платье.

- Мм… - Берингер рывком оторвался от дерева и сделал несколько шагов мне навстречу, выходя под свет полной луны. Рука с сигарой оказалась у его порочных насмешливых губ, которые тот час зашевелились: - Удиви меня, девочка.

Я указала в сторону дворца.

- Это ваши окна? Там, напротив?

- Допустим. И?

Хотелось взвыть от досады, но я лишь сделала несколько глубоких вдохов.

- Вас порадует, если вы узнаете, что я шла именно к вам?

- Я буду на седьмом небе от счастья, - усмехнулся он, делая глубокую затяжку. Огонек сигары вспыхнул красной точкой.

- Берингер, тогда вам повезло вдвойне, ибо это еще не все.

- Дааа? – спросил он с хорошо разыгранным удивлением. – И что же тебе понадобилось от меня среди ночи?

- Что-то очень важное, о чем я меньше всего хочу говорить именно здесь.

Райт некоторое время молчал. Не знаю, о чем он думал, но прерывать его не хотелось.

- Джина, ты хочешь попасть ко мне в спальню? – как-то совсем тихо и хрипло поинтересовался мужчина.

- Именно так. Вас это смущает?

- Нисколько, если бы ни одна формальность. Я женат.

- От вас я слышу это уже дважды. Впрочем, примите мои поздравления с этим долговечным браком, милорд. В вашей спальне мне действительно кое-что нужно, но не то, о чем вы подумали.

- А вот это интересно, - отозвался Райт, выбрасывая искрящийся окурок. – И что же это «кое-что»?

Темнота, которая прятала меня от его пытливого взгляда, придавала уверенности.

- Уединение. Нам нужно поговорить.

- Поэтому ты вышла из своей комнаты не совсем традиционным способом? Мне доложили, что ты буквально вывалилась, рухнув в куст шиповника, милая.

- Надеюсь, ваши шпионы умеют хранить тайны, потому что никто не должен знать, что я пошла именно к вам.

- Опять боишься за репутацию?

- К черту репутацию, теперь на кону кое-что гораздо важнее – моя жизнь.

Я говорила с такой убежденностью, что Берингер, кажется, поверил. Он подошел, подал мне руку. Я уцепилась за его пальцы, и Райт поднял меня на ноги, с интересом разглядывая.

- По крайней меры, ты не в сорочке.

- По-вашему, я непроходимая дура? – судя по его реакции, по широкой хищной улыбке, он собирался сказать «да». – Молчите, пока вы все не испортили.

- Будешь мне приказывать?

 Если бы я могла…

Услышав за спиной шаги, я резко толкнула Берингера в грудь, и мы вместе скрылись в густой темноте под нависшей над землей кроной дерева. Пожалуй, Райт не ожидал этого, а, быть может, ожидал, но не сопротивлялся, с нездоровым любопытством выслушивая мои объяснения:

- Простите, но нас никто не должен увидеть.

Когда советник хотел ответить, я закрыла его рот ладонью, прислушиваясь. Гвардейцы шли по аллейке в опасной близости от того места, где мы спрятались.

- Умоляю, помолчите…

И он стих – святые небеса! – он послушался. Его руки приподнялись вверх и опустились. Кажется, он растерялся. Грозный, мрачный, всесильный Райт не знает, как реагировать на мое поведение!

Когда опасность миновала, я медленно убрала руку от его горячих губ, вдруг осознав всю чудовищность происходящего.

- Мне нужна ваша помощь, - сказала я, пытаясь заключить в эти несколько слов всю суть проблемы.

- Не сомневаюсь, - произнес мужчина. – Не думаю, что ты вылезла в окно ради чего-то другого.

Это прозвучало как-то оскорбительно, но я решила пропустить колкость мимо ушей.

- Как я могу попасть в вашу спальню?

- Не уверен, что даже при моем железном терпении, это хорошая идея.

Его голос изменился – в нем появилось множество неясных полутонов, глубоких, вкрадчивых, дразнящих.

- Но мне нужно с вами поговорить. Это очень важно, и это спасет  жизнь нам обоим.

- Заинтригован, - усмехнулся Райт, - но у меня есть сомнения, что в моей спальне ты будешь в безопасности, Джина.

- У вас там что… злая собака? – выпалила я, не понимая причину отказа.

Да, я действительно не понимала. Мне было всего семнадцать. Откуда мне знать, что опасность  может грозить от самого Райта, жившего отшельником с тех самых пор, как он изгнал супругу.