Страница 23 из 92
Девица взяла со стола нож и перерезала веревку. Саймон почувствовал, что путы ослабли, вытащил одну руку и, заметив встревоженный взгляд, сам довершил начатое. Святой пошарил в кармане и вытащил пять стопесетовых банкнот. И тотчас лицо девушки обрело свое обычное выражение тупого безразличия.
— В нижней квартире кто-нибудь есть?
Она отрицательно покачала головой.
— Никого.
— Единственное утешение, — заметил Саймон, разминая затекшие кисти рук.
Палермо не подавал признаков жизни.
«Какая жалость, — с сожалением подумал Святой, — что его работа над физиономией Палермо закончена! Потребуется масса усилий, чтобы привести ее в надлежащий вид». Саймон отвернулся и направился к запертой двери. Девица поняла его намерения и попыталась преградить путь, но он решительно отодвинул ее в сторону. После нескольких попыток дверь подалась, и первое, что он увидел, это выпученные глаза Хоппи Юниаца, смотревшие на него поверх кляпа, который занимал пол-лица.
Саймон вернулся за ножом и снова подошел к кровати. Девица потащила его за руку.
— Нельзя!
— Я не собираюсь перерезать ему горло, — терпеливо объяснил он.
— Не делай этого. Они должны остаться здесь. Артуро сказал, что мне не жить, если они исчезнут.
— Твой Артуро только пугает, — успокоил ее Святой. — Взгляни на него. И потом, ты же в обмороке, так что успокойся и замолчи. Здесь есть телефон?
— Нет.
— Иди и поймай такси. — Он достал еще пару банкнот и разорвал их пополам. — Ты получишь вторую половину, когда достанешь машину.
Она подняла подол юбки, обнажив мясистые, густо заросшие волосами бедра, и спрятала деньги в чулок.
— Сеньор предпочитает большую машину или поменьше?
— Хоть грузовик, но только поскорее.
Он снова вернулся к кровати и разрезал веревки, спеленавшие Хоппи, как кокон. Предоставив ему самому заняться кляпом, Саймон повернулся к Джорису Ванлиндену, который лежал на другой половине кровати. Тем временем Юниац достал изо рта нечто напоминающее скатерть и бросил ее на пол.
— Привет, босс, — прохрипел он. — Еще бы часок, и я подох бы от этой штуки. Здесь не найдется промочить горло?
— Должно найтись, — обнадежил его Святой. Мистер Юниац облизнул пересохшие губы, и в следующую минуту отправился на поиски.
Саймон обрезал веревки и вынул кляп изо рта Джориса, но и после этого тот лежал без движения. Святой наполнил стакан водой и приподнял голову старика, пока тот пил.
— Как вы себя чувствуете? — поинтересовался Саймон.
Ванлинден перестал пить и откинулся навзничь. Губы его зашевелились, и наконец он смог выдавить:
— Где Кристина?
— С ней все в порядке.
— Они ее схватили?
— Нет, не смогли найти, а сейчас она в безопасном месте у друзей.
Джорис устало замолк. Из кухни раздался грохот. Святой отправился взглянуть, что там происходит, и застал победоносно улыбающегося Хоппи с бутылкой виски в руках.
— Ты посмотри на мою добычу, шеф, — вскричал он, благосклонно разрешая присоединиться к своему ликованию. Святой понимающе кивнул.
— Дай-ка я ее тебе открою.
Он взял бутылку из лап Хоппи, нежно оберегавших ее безопасность, откупорил, плеснул немного в стакан и вернул.
— Чувствуй себя, как дома, — зачем-то заметил он и вернулся в спальню.
Джорис Ванлинден лежал в той же позе, как его оставил Святой. Когда он подошел к постели, тот открыл глаза.
— А у тебя не пересохло в горле? — с улыбкой спросил Саймон.
Губы старика зашевелились, но ответа не последовало. Темпл ер помог ему приподняться и сделать пару глотков, после чего снова уложил его поудобнее и оставил стакан на столе. Джорис молчал, его отсутствующий взгляд остановился на Святом. Казалось, ему доставляет удовольствие лежать молча и не шевелясь. Наконец слабая улыбка появилась у него на лице — и все.
Тем временем мистер Юниац восседал на столе с наполовину опорожненной бутылкой, к которой он периодически прикладывался, поглощая ее содержимое. Наконец Хоппи оторвался от нее настолько, что успел выпалить:
— Салют, шеф!
После этого он снова сосредоточился на своем занятии. Саймону пришлось продемонстрировать чудеса ловкости и реакции, и только после этого бутылка оказалась на другом конце стола.
— Этот тип, — прорычат Хоппи, вытирая рот тыльной стороной ладони и одновременно кивая в сторону распростертого тела мистера Палермо, — откуда он взялся?
— Это один из тех, кто привез тебя сюда.
— Он не сдох? — В голосе Хоппи звучало сожаление по поводу сделанного открытия.
Святой ухмыльнулся и потянулся за сигаретой.
— Он жив, только наткнулся затылком на мой ботинок и слегка шлепнулся физиономией об пол, после чего решил слегка отдохнуть.
На лице мистера Юниаца отразилась напряженная работа мысли. По тому, что он мог услышать из соседней комнаты, можно было заключить, что у Святого были некоторые затруднения. Очевидно, Хоппи пришел к какому-то выводу и как-то нерешительно выудил из кармана пистолет.
— Может, задать моей пушке работу? — словно извиняясь, предложил он.
— Не сейчас, — решительно оборвал Святой. — Где ты нашел эту пушку?
— Это же моя «Бетси», — гордо отозвался Хоппи. — Он спер его у меня, пока я был в отключке, мне удалось найти ее у него в кармане. У него еще был перстень с бриллиантом.
При этом Юниац продемонстрировал свой мизинец, на который ему почти удалось напялить кольцо.
— Как ты вляпался в эту передрягу?
Хоппи со скучающим видом обошел вокруг стола, при этом бутылка чудесным образом вновь оказалась в его руках.
— Дело было так. Проснувшись, я почувствовал, что подыхаю от голода, и мне необходимо подкрепиться. Я позвал горничную и потребовал завтрак, а она уставилась на меня, как попугай, и переспросила про какого-то Исайю. Они все здесь, что ли, с приветом, шеф, а?
— Может быть, может быть, — уклончиво ответил Святой. — Но она просто сказала «дисайюно». Это по-испански завтрак.
Юниац посмотрел на него с восхищением.
— Вот я и говорю, они здесь все с прибабахом. Вот и она со своим Исайей…
— Короче, — торопливо оборвал его Саймон, — полагаю, завтрак тебе все-таки принесли, я видел поднос в комнате.
— Да, она наконец пошла за ним, а где-то через полчаса в дверь постучали.
— Разве я не говорил тебе — никому не открывать?
— Ты прав, шеф, но как я мог узнать, что официант заодно с этими паразитами?
— Послушай, осел, это был не официант! Я уже не говорю, что местного аборигена за версту видно. Трудно еще где-нибудь найти таких уродливых грязнуль, довольных собой. Тот, кто принес вам еду, и был одним из этих паразитов.
Лицо Хоппи приняло благодарно-осмысленное выражение.
— A-а, наверное, это он меня саданул по голове.
— И, наверное, у него было что-то в руке, — согласился Святой. — Ну, а что случилось потом?
— Не, шеф. Я даже не видел, чем он меня саданул, а проснулся я уже на этой чертовой кровати.
— Ты и не слышал ничего?
— И не видел, и не слышал. Только эта шалава входила и выходила несколько раз. А потом я услышал ваш голос и все.
Саймон бросил взгляд на часы. Пожалуй, девица слишком долго ловит машину… Хоппи снова приложился к бутылке, и остаток ее содержимого перекочевал в его бездонную утробу. Когда он перевел дух, то кивнул головой в сторону спальни.
— Старый хрыч в порядке?
— С ним все нормально, — отрезал Саймон, так как пытаться объяснить Хоппи состояние Джориса было делом безнадежным.
Ванлинден был без сознания. Очевидно, последствия нервного шока, хотя жестокая взбучка, которую он получил вчера, и удар по затылку, несомненно, последовавший за тем, что оглушил Юниаца, тоже сыграли свою роль. Он был уже далеко не молод, да и последние годы оставили свой след. Противостоять обстоятельствам сил у него не осталось. Ванлинден погрузился в состояние безысходного отчаяния, от которого и более молодые, случалось, погибали, теряя волю к жизни. И это было еще одной причиной для спешки.