Предупреждение

— Я предполагал, что вы смелый человек, — сказал Говард, — но не думал, что настолько.

— Вы это о чем?

— Я рассказываю вам, как галактику разрывает на части, а вы просите меня передать соль.

— Хорошо, не передавайте. Умрем голодными. А кто ее разрывает?

— Трудно сказать. Выглядит так, будто плотность темной энергии выросла в том районе на несколько порядков. Пространство под действием антигравитации начало растягиваться, увлекая за собой все, что в нем находится. Звезды разбегаются, и вещество, из которого они состоят, также разбухает. Даже молекулы и атомы раздуваются. Темная энергия страшная вещь.

— Не ее ли генераторы вез "Гефест"?

Он отмахнулся.

— Сравнили! Их мощность в триллион раз меньше.

— Видимо, у ученых в той галактике другие масштабы. Они перегнули палку.

— По-вашему, виноваты мы?! В смысле, ученые? Ну, знаете ли…

Кофе и десерт немного его смягчили. Тем временем Джан Хуа доел и ушел. Говард отвлек меня очень не вовремя. Я спросил:

— Есть ли у нас план спасения?

— Сначала надо локализовать проблему. Разлет звезд в NGC 49978 показывает, что источник темной энергии находится в одной точке на краю галактики. Я думаю, сигнал от NGC 1275 указывал нам в аналогичную точку в нашей галактике. Надо найти ее и посмотреть, что там. Для этого я сегодня же займусь обработкой статистики, которую мы собрали перед стартом "Принца".

Я пожелал ему удачи. Мы вместе сели в лифт, но я вышел на зеленой палубе. Там я пару раз прогулялся мимо каюты с номером 406. Не заметив ничего подозрительного, я вернулся в свой трюм.

Прошло три дня, неотличимых друг от друга. Джан Хуа появлялся только для того, чтобы медленно что-нибудь переживать, Говард жаловался, что расчеты не сходятся, в бассейне было много хлорки, а в зоопарке лемур укусил-таки пассажира.

За третьим совместным обедом он сказал в сердцах:

— Мне нужно было лучше изучать математическую статистику. А я вместо нее взял алгебраическую геометрию, которая мне совсем не пригодилась.

— Это было так давно! Вы бы все равно все забыли.

— Ничего никогда не забывается. Надо просто знать, где искать. А сейчас мне кажется, что я ищу совсем не там.

— Что именно у вас не получается?

— У меня есть данные с нескольких радиотелескопов, которые уловили сигнал. Эти данные плохо согласуются с нашими опытами по стрельбу из указки по экрану лэптопа.

— И что это значит?

— Что я еще больше хочу получить данные со "Скаута". Я уже направил несколько писем высокопоставленным лицам. Думаю, они смогут повлиять на эолийцев.

Я пожелал ему удачи и в этом.

Между тем в новостях появилась информация о галактической катастрофе. Правда, она не удостоилась даже раздела происшествий. В новостях науки упомянули о необычном явлении, сравнив его по масштабам со столкновением галактик в Малом Льве. Но никто не сопоставил катастрофу с сигналом-предупреждением. Видимо, информация о сигнале еще не просочилась в прессу.

Эдвардс взял с меня слово не предпринимать никаких активных действий по отношению к Джан Хуа. На четвертый день полета я залез в словарь, чтобы найти определение "активных действий". Относится ли к ним незаконный обыск?

Прямо об обыске там не говорилось, но я подозреваю, что он имелся в виду.

Но меня не покидала мысль, что яйцеклетки идут к эолийцам не через фонд "Здоровье галактики". То есть один небольшой контейнер — такой, какой лежит в термостате Хуа — еще мог бы проскочить. Но то количество, о котором мы знаем…

Организаторам канала доставки пришлось бы делиться доходами с большим количеством людей, что сделало бы все предприятие нерентабельным. И сам канал выглядел слишком очевидно: институт наследственных болезней — фонд — эолийцы. Пиццу, и ту иногда доставляют более сложным путем.

Поэтому я подумал, что контейнер с товаром должен быть передан не в фонд, а кому-то еще. Очевидно, передача должна состоятся на Приме. Есть ли у Хуа подозрение, что его будет встречать Интерпол? Мы с Долорес уже засветились, и если меня увидят рядом с Джан Хуа, он может не доехать до пункта назначения.

Ведут его или нет, вот главный вопрос, который я собирался выяснить.

Я начал скрытно снимать его на камеру, в надежде, что кто-то будет слишком часто попадать в кадр. Применять подслушивающие и подсматривающие устройства я не рискнул. Если даже профессора физики научились пользоваться антишпионскими сканерами, то что уж говорить о контрабандистах.

К сожалению, Джан Хуа попадался мне на глаза только в ресторане. За каждым пассажиром (кроме меня) там был закреплен определенный столик, поэтому в кадре мелькали одни и те же лица. Я установил одну микрокамеру в конце коридора с его каютой. Переборки экранировали сигнал, поэтому я не получал "живой" картинки. Чтобы снимать запись, необходимо было регулярно заглядывать на зеленую палубу. Для этого нужен был повод, и я познакомился с немолодой парой, имевшей каюту через две от 406-ой. Муж любил покер, жена — нет, и два дня я доставлял ему удовольствие, проигрывая по десятке за партию.

На шестой день полета, перед тем как проиграть очередные десять марок, я скачал запись с камеры и тут же просмотрел ее в ускоренном режиме. Запись охватывала часть утра и ланч. В 12:03 Джан Хуа выбежал из каюты в направлении лифтов. В соседнюю каюту юркнул робот-уборщик. Двери других кают быстро хлопали, выпуская бегущих на ланч пассажиров. Робот выскочил из каюты, в двери мелькнула нога в тяжелом ботинке. Видимо, он чем-то не угодил хозяевам. Робот ворвался в каюту напротив и застрял там надолго. Народ продолжал суетиться примерно до 12:30. Потом случилось затишье, прерванное лишь раз, когда робот-уборщик выскочил из 405-ого и вбежал в 406-ой.

Запись закончилась. Я посмотрел на часы: 13:17. Очевидно, Хуа после ланча куда-то зашел. Со вчерашнего дня я перестал следовать за ним попятам, опасаясь разоблачения. Раньше он пару раз заходил на смотровую площадку и в спортзал, поэтому его отсутствие меня пока не напрягало. Более необычным мне казалось отсутствие робота. С предыдущей каютой он справился за полчаса. С 406-ой возился уже минут сорок.

Я смотрел на дверь как загипнотизированный. Воображение рисовало мне приготовившегося к нападению робота. Что он задумал? Может, он всосет Хуа пылесосом? Или заставит выпить трехлитровую бутыль с моющим средством? Или защекочет своими щетками до смерти?

Из лифта вышла будущая жертва. Я спрятался за угол и принялся лихорадочно соображать. Вряд ли я услышу призывы о помощи — стены кают хорошо изолированы, а роботы, как мы знаем, умеют сдавливать горло.

Было слышно, как хлопнула дверь в каюту. Я досчитал до десяти и пошел к 406-ому, постепенно замедляя шаг. Возле двери я остановился и прислушался. Мне показалось, я слышал вой пылесоса. Только я занес руку, чтобы постучать, как вой прекратился, дверь открылась, и робот вежливо попросил меня посторониться. За его спиной стоял живой Джан Хуа, с каменным выражением лица он смотрел мне в глаза.

— Прошу прощения, у вас не будет чего-нибудь от головы? — спросил я, пропустив робота.

Наверное, он с удовольствием предложил бы мне даосский меч.

— На белой палубе есть врач, — сказал он.

— Лень было подниматься.

— Больше ни чем не могу помочь.

Я развернулся, и, чувствуя между лопаток его взгляд, пошел по коридору к 409-ому, где, к счастью, меня уже ждали с колодой крапленых карт.

Двумя часами позже, облегченный на десятку, я прошел мимо камеры и, как всегда, снял показания.

Сразу после нашего недолгого общения Хуа покинул каюту, но пошел не к лифтам, а к запасной лестнице. Я подумал, что было бы забавно, если бы он обыскал мою каюту, пока я расстаюсь с мелочью. Впрочем, обыск ему бы ничего не дал. Все, с чем мне жалко расстаться, я ношу в путешествиях с собой.

Каюту никто не трогал. А жаль, потому что это был бы повод перейти к запрещенным активным действиям.