Ковчег

Десять ядрёнбатонов… Это, как говорится, не только центнер урана, или плутония – что там у них внутри, но и большая-пребольшая куча денег. Если эти штуки грамотно реализовать на мировом рынке. Дед, как всегда, на высоте… Где-то ж разнюхал про эту нычку. В том, что это именно нычка, а не армейский склад, я не сомневался ни минуту. Слишком уж тут всё было сделано… Кустарно – вот именно то слово. И давно… Скорее всего – в начале девяностых. При развале Союза. "Большие" боеголовки и бомбы тогда пересчитали, а вот сколько было тактического ядерного оружия – никто толком не знает…

Можно было при известной ловкости прихватизировать немного…

Тем временем к ящикам была подогнана тележка с подъёмником, и начался процесс извлечения первого контейнера. Насколько я понял, наружный ящик и цинк должен был остаться здесь. "Грузчики" действовали медленно и осторожно. Создавалось впечатление, что всё происходит под водой. Особенно, если учесть, что на всех были надеты акваланги. Мне оставалось только молиться, чтобы при работе где-нибудь не прошмыгнула случайная искра. Метан, это такая штука, что если бабахнет, мало не покажется… И зачем меня судьба завела в нашу контору? Был бы каким-нибудь мелким клерком, бездельничал бы на работе, бухал на корпоративах, купил бы машину в кредит…

И уж точно никогда бы здесь не оказался. Кстати, любимый шеф мог бы ограничится записью процесса на видеокамеры. Зачем ему я?..

Контейнер аккуратно водрузили на тележку, и покатили по рельсам к воде. Там его перегрузили на лодку, и выпустили из неё часть воздуха. Лодка вместе с ящиком начала погружаться в чёрную воду. Мне почему-то вспомнилось: "Мрачные воды Стикса". Наверное, вот так они и выглядят. Вместе с лодкой в воду зашли трое аквалангистов. Ещё трое покатили тележку обратно. Командир аквалангистов показал, что я должен уходить вместе с первыми тремя, лодкой и ящиком. Ну что ж. В принципе, свою задачу я выполнил, можно и удаляться. Пристегнув утяжелители, я погрузился в мутную воду.

Обратный путь показался мне дольше. В принципе, он и был дольше. Лодку тащили под водой медленно и аккуратно. Наконец над головой забрезжил свет. Значит, скоро выходить на поверхность.

Так и случилось. Когда глубина стала мне по горло, я увидел как впереди всплывает лодка с грузом – в неё начал поступать воздух из баллона. Как только импровизированная субмарина всплыла и причалила к берегу, опасный груз был перегружен на следующую тележку. Аквалангисты исчезли в пучине вод, а я, сняв акваланг и гидрокостюм, подключился к процессу толкания тележки до того места, где рельсы заканчивались. Здесь контейнер был сгружен, и мы направились назад.

Нельзя сказать, что работа была очень лёгкой. Да ещё и на психику давили сотни кубов породы над головой, "метановая бомба" почти под боком, и ядерные заряды практически в руках. Наконец все ящики были переправлены и перевезены. Люди уселись отдохнуть и перекусить, а мне старший команды приказал возвращаться на поверхность, предварительно проверив показания "карандаша", и порекомендовав употреблять побольше йода (а на кой он мне? Я же радиоактивной пылью не дышал?), и вообще, поехать отдохнуть куда-нибудь на море.

Он что, издевается? Я и так был на море, пока меня не запихнули в эту в буквальном смысле дыру! Однако демонстрировать свои эмоции я не стал, а поплёлся вслед за сопровождающим, без которого заблудился бы в этом лабиринте уже минут через двадцать. Подниматься наверх, как и ожидалось, оказалось тяжелее, чем спускаться вниз, так что на сиденье знакомого "Москвича" я плюхнулся практически полностью обессиленным.

Дедок-водитель, критически прищурив глаз, окинул меня взглядом, хмыкнул, и, порывшись в бардачке, извлёк оттуда алюминиевую флягу, когда-то окрашенную в зелёный цвет, а теперь полностью облупившуюся. Не иначе, как с самой войны с собой таскает…

Во фляге оказался довольно неплохой коньяк. Сделав несколько глотков, я почувствовал себя лучше, и вспомнил, что надо бы поделиться с остальными. Но сопровождающий и дедок от допинга отказались.

"Москвич" тронулся, прорезая лучами противотуманок затопивший всё вокруг утренний туман…

Как говорится, долго ли, коротко ли ехал Иван-Царевич… Гм… Или Иван-Дурак? Ну, в общем – я… И снова предстал пред ним славный град Изюм. "Москвич", ковыляя по выбоинам, остановился у знакомой мне уже по прошлому посещению забегаловки.

— Опять в туалет? — поинтересовался я у спутников.

— Туда, мил человек, туда… Вот только "сменщика" твоего" дождёмся… — подтвердил мои догадки водитель.

— М-да… Велика Украина, а место встречи изменить нельзя, — пробормотал я, прислушиваясь к недовольному урчанию в животе, — Может, зайдём перекусить.

— Здоровье дороже, — усмехнулся сосед по сиденью, — Посидим пока здесь. Уже недолго.

Действительно, минут через десять в клубах пыли на горизонте нарисовался прыгающий по ямкам "Гелендваген". Вот он подъехал ближе, вот остановился… Вот из него вышел "я", малость помятый и с щетиной на физиономии. "Гудел", видно, всю ночь… Я непроизвольно провёл рукой по подбородку. Ну да, побриться сегодня было как-то недосуг…

— Пора, — скомандовал сосед, и я с удовольствием покинул тесную металлическую коробку, по какому-то недоразумению во времена СССР называвшуюся автомобилем. По дороге я размышлял на тему, а с кем же это "я" всю ночь так плотно общался, если "клиент", по словам Константина Павловича, скорее мёртв, чем жив.

Оставив разгадку этой тайны на потом, я зашёл в кабинку. Снова последовал процесс переодевания, и покинул туалет я уже самим собой, а не "Славикодимоном". Ещё в кабинке, проверяя содержимое карманов, обнаружил записку: "Всю ночь гуляли с Константином Павловичем. Разболелся зуб. Ездил к стоматологу. Не доехал. Прошло. Записку сжечь". Хорошо хоть, не съесть… Щелчок зажигалки, и через пару секунд клочок бумаги превратился в пепел, тут же отправленный в унитаз. Конспирация, и ещё раз конспирация!

Ну и легенду, кстати, придумали, конспираторы блин… Уж лучше бы меня послали за любимой водкой любимого начальника, которой почему-то не оказалось у гостеприимных хозяев. Или за шоколадкой "Алёнка"… Или… У ВИПов бывают такие бзики. Когда гоняют топ-менеджеров за тем, за чем можно было бы послать водителя… Ну да ладно… Хорошо хоть, зуб уже "не болит". А то бы пришлось действительно навестить стоматолога. А уж он нашёл бы, что лечить (или рвать, упаси боже!).

В "Гелендвагене" на этот раз оказалась только моя личная охрана. Ну да, не будет же начальник возить подчинённого к зубнику? Интересно, охрана в курсе, или тоже принимала этого "подставного" за меня? Жаль, у Семена этого спросить нельзя. Должен, по идее, был заметить… Он-то мои привычки и манеры успел хорошо изучить. Но молчит. Ладно, спрошу у Константина Павловича по прибытии.

Машина тронулась. Оглянувшись, я увидел, как к памятному "Москвичу" направляется безликое чувырло в капюшоне и узких тёмных очках…

Когда мы наконец-то въехали на территорию одной из бесчисленных ведомственных баз отдыха, ныне превращённых в элитные борде… э-э-э… Ну, в общем, как она там сейчас официально называется… как-то никогда не интересовался, время было уже ближе к полудню. При виде меня, вошедшего в домик, Константин Павлович обрадовался:

— Ну, как зубы, вылечил?

— Сами болеть перестали… — развёл я руками.

— Ну вот, я же тебе говорил… А ты: "К стоматологу, к стоматологу…"

— Уж очень сильно болело… — начал оправдываться я извиняющимся тоном.

— Ладно, давай перехвати чуток, и пора нам на деловую встречу, кивнул "старшой" в сторону стола, на котором возвышалась куча нетронутых съестных припасов.

— Можно я в душ быстренько сгоняю? — взмолился я. Все мои сегодняшние водные процедуры, не считая погружения с аквалангом в шахте, состояли из обтирания гигиеническими салфетками в "Москвиче" и быстрого умывания в туалете.