Страница 62 из 68
Напомним в этой связи, что успехи белорусского лесоводства обозначились ещё в конце 1940‑х – начале 1950-х годов в ходе реализации «Плана создания полезащитных лесонасаждений, внедрения травопольных севооборотов, облесения песков, строительства прудов и водоёмов для обеспечения высоких устойчивых урожаев в степных и лесостепных районах Европейской части СССР», рассчитанного до 1965 года включительно. Поэтому ситуация и с лесонасаждениями, и с плодородием земель, и с пожароопасностью торфяников и лесов, как и с сохранностью болот – «естественных лёгких планеты», – в Беларуси ныне более благоприятная, чем в других регионах.
Алексей ЧИЧКИН
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Мир повторит меня в просторе...
Совместный проект "ЛАД"
Мир повторит меня в просторе...
ПОЭЗИЯ
Классику белорусской литературы Владимиру Семёновичу Короткевичу 26 ноября исполнилось бы 80 лет. Поэт, прозаик, драматург, публицист, переводчик, киносценарист – вот диапазон проявления его таланта. Лауреат Литературной премии имени И. Мележа (за роман «Нельзя забыть») и Государственной премии Беларуси имени Я. Коласа (за роман «Чёрный замок Ольшанский»). Белорусской классикой считаются романы «Дикая охота короля Стаха», «Христос приземлился в Городне», «Колосья под серпом твоим» и другие. Событиями в литературной жизни Беларуси стали его поэтические книги «Материнская душа», «Вечерние паруса», «Моя Илиада», «Был. Есть. Буду»...
Родился Владимир Семёнович в Орше Витебской области. Окончил филологический факультет Киевского университета имени Шевченко, Высшие литературные и Высшие сценарные курсы в Москве.
Умер 25 июля 1984 года.
Владимир КОРОТКЕВИЧ
Отечество
Догорел за домом небосклон,
И луна меж облаков плывёт.
Выйду в май, – как будто в давний сон
Детство босоногое зовёт.
Дымная, студёная роса,
Тёмные в траве за следом след.
А такого рослого овса
Я уже не видел много лет.
И кусты повисли, как поветь,
Светлячки мерцают всё светлей.
Перед тем, как в лозах звонко петь,
Горло прочищает соловей.
Ластится трава у самых ног.
Пойма вся из звёздного огня...
Чуть заметный, грустный холодок
Юности, ушедшей от меня.
Гнаться ли теперь за ней вослед? –
Хоть поймаешь – всё равно обман.
Где любовь уже ушедших лет –
Вёсен тех сиреневый туман?
Даже сожаленье – где оно?
Исчезает в радостную синь.
(Так теряет запах пред весной
Стеблями иссохшими полынь.)
Плещется река, себя тая.
О, как хорошо на свете жить!
Ряска – иль русалки чешуя? –
В лунном блеске на воде скользит.
А вокруг – травы росистый рай
И берёзок белая семья...
Мой волшебный белорусский край,
Родина пресветлая моя!
На начало «Колосьев под серпом твоим... »
Счастливый полнотою зрелой силы,
Я вдохновеньем прогоняю сон.
Далёк от колыбели и могилы,
Но ближе к вечной мудрости времён.
Дни, как века, почти не знают меры,
И сила тоже требует своё...
Топор кладу у древа мудрой веры,
Чтоб на рассвете ощутить её.
Пусть долгий путь ты и не дашь мне, доля,
Всё сделаю, а дней замедлю бег.
Потом спокойно лягу я, как поле,
Под чистый и холодный скорбный снег.
Дерево на Чатырдаге
Василю Быкову
Буран над утёсами чёрными
На мёртвых травах играет,
А ниже, как в прорве – море...
Без дна, без конца, без края.
Там гравий ещё под прибоем,
Гудят там влюблённо пчёлы,
А здесь, где над мокрым воем
Туманов скитальческих орды,
Где в пекле всё мраком проверено,
Где ветер поёт погребально –
Растёт корявое дерево, –
Грозой обожглось недавно.
Стоит и в цветение верит –
Одно против стуж и обвалов, –
Смерть прячет в туманах серых,
А жизнь – лишь корнями в скалах.
***
Михасю Стрельцову
Всё то, что было, душу беспокоя,
В лесу забуду, где одно и то ж...
Как спорый дождик, облетает хвоя,
И шум её порывистый, как дождь.
На елях шишки бронзовеют чинно,
А на берёзах осень вновь лежит...
Сестра моя бездольная, осина,
Последнею листвою не дрожи.
Листвы так мало, только надо верить
В жизнь на весеннем солнечном ветру,
Услышав – даже близко – равномерный
Звук топора в седеющем бору.***
Месяц уснул на трубе сонной хаты,
Спят отраженья на струях воды.
Снова деревья в сияющих латах,
Как сторожа, охраняют сады.
Гляну я в поле из-под ладони –