Страница 5 из 10
Алексей Сальников, проработавший с Косыгиным более пятнадцати лет, рассказал о том, почему председатель правительства так любил Новый Арбат и прогулки по нему:
— Он очень любил свою жену Клавдию Андреевну. Однажды, зная, что я живу на Новом Арбате в одной из высоток, поинтересовался, как мне нравится квартира. Я ответил честно: «Неплохо, но между перекрытиями звукоизоляция слабая». А он мне говорит: «Мы много денег вложили, чтобы этот проспект построить. Мне Клавдия Андреевна говорит: „Алёша, давай построим такой проспекте Москве, чтобы были высокие дома, магазины, чтобы можно было выйти с покупками и в кафе посидеть, попить чаю, мороженого поесть“. — И добавил: — Это была мечта Клавдии Андреевны!»
В конце 1960-х Косыгин часто общался с народом во время отпуска, причём иногда без всякой подготовки. Отдыхая на государственной даче в Пицунде, которую построили во времена Хрущёва, он любил плавать на байдарке. И однажды в сопровождении двух охранников пересёк залив между мысом Пицунда и берегом, а затем высадился в так называемом «втором ущелье», где уже несколько лет подряд в палатках отдыхали студенты Московского государственного университета. По воспоминаниям университетских ветеранов, он был одет просто: в обычный тренировочный костюм и кеды. Познакомился с обитателями, походил вокруг и сказал, что надо бы сделать тут спортивно-оздоровительный лагерь для студентов МГУ. Слова у Косыгина не расходились с делом: руководству Абхазии были даны соответствующие указания, и началось строительство. Были подведены коммуникации, электричество, газ, канализация, построены несколько десятков летних домиков, создана необходимая инфраструктура. И вплоть до грузино-абхазской войны 1992 года в лагере «Солнечный» каждое лето и осень здесь отдыхали студенты и сотрудники МГУ.
Николай Арсентьевич Харыбин, долгое время бывший начальником отдела 9-го управления КГБ по Северному Кавказу, вспоминал и о других «необъявленных визитах» советского премьера:
— Самым активным из охраняемых был, конечно, Алексей Николаевич Косыгин. Он не сидел на месте, постоянно куда-то выезжал. Однажды, отдыхая в Пицунде, сообщил, что хочет посмотреть какой-нибудь колхоз. На моё предложение съездить в селение Лыхны, где выращивают виноград, он согласился, но рассказывать об этих планах до последнего момента запретил. Председатель колхоза, которому Косыгин разрешил позвонить уже из машины, на мои слова о приезде Алексея Николаевича только сказал: «Хватит меня разыгрывать!» Но в колхозе нам навстречу всё-таки вышли три человека. Оправившись от удивления, ответственные лица показали хозяйство, поля. Раскрасневшийся председатель пригласил Косыгина перекусить. Потом он признался мне, что стол удалось накрыть с большим трудом: все жители колхоза, к которым он обращался с просьбой приготовить обед для председателя Совмина, отвечали: «Ты что же, нас опозорить хочешь, чтобы мы так быстро Косыгина кормили?» Спасла ситуацию лишь родная сестра председателя. Иногда во время поездок ответственным лицам из регионов сильно доставалось. Помню, рыбзавод в селении Лдзаа Косыгина просто ужаснул. Увидев ванны с рыбной закваской, от которых шёл неприятный запах, и грязь в цехах, он заявил: «Если бы покупатели знали, как тут готовят, вашу продукцию никто бы не купил. Я скажу, чтобы ваш завод закрыли». Но брат Микояна, Артём, который с ним всюду ездил, уговорил завод оставить — всё-таки рабочие места. Тогда Алексей Николаевич дал указание министру рыбного хозяйства поставить туда новое оборудование, а всё старое списать. Оборудование привезли, но сколько раз я бывал там в последующие годы, оно так и пылилось в упаковке.
Если прогулки Косыгина по Москве и другим городам и сёлам СССР проходили без особых происшествий, то в одной из зарубежных командировок ему пришлось пережить несколько неприятных минут. Своей привычке передвигаться пешком он не изменял даже в капиталистических странах. После посещения СССР премьер-министром Канады Пьером Трюдо Алексей Николаевич Косыгин отправился в эту страну с ответным визитом. В Оттаве после заседания парламента, которое посетил председатель советского правительства, два премьера вышли на улицу. Косыгин уже было собирался сесть в машину, но вдруг обернулся и спросил у переводчика Виктора Суходрева: «Мы ведь сейчас в гостиницу? А далеко до неё?» Суходрев ответил, что идти минут десять-пятнадцать. Косыгин решительно заявил, что хочет прогуляться пешком, и канадский премьер как гостеприимный хозяин решил составить ему компанию. Естественно, руководителей сопровождали и охранники, и полицейские. Но совершенно неожиданно для мирно беседующих Косыгина и Трюдо какой-то человек в чёрной куртке с криком «Свободу Венгрии!» обхватил высокого советского гостя сзади и попытался повалить его на землю. Охранник Косыгина среагировал быстро и сумел схватить нападавшего за руки. Ну а подоспевшие канадцы повалили его на землю. Потом выяснилось, что это эмигрант из Венгрии, уехавший оттуда после событий 1956 года и занявшийся политической деятельностью за океаном. Продолжать прогулку настроения не было, хотя Алексей Николаевич отделался всего лишь оторванной пуговицей. Поэтому два премьера прошли в здание парламента, расположенное неподалёку, а уже оттуда отправились в резиденцию Косыгина на автомобиле.
Бывший начальник охраны Косыгина Евгений Сергеевич Карасёв, непосредственный участник упомянутого инцидента, вспоминал о нём так:
— Довольно непростая обстановка сложилась во время поездки Алексея Николаевича в Канаду: имелась информация о возможных попытках срыва визита. Поэтому наша охрана была настроена очень серьёзно. И не зря. Как-то раз после очередных переговоров премьер-министр Канады Трюдо пригласил Алексея Николаевича осмотреть окрестности правительственного комплекса. Вышла вся делегация, но ближе всего к Косыгину находились журналисты. И вдруг один из них совершенно неожиданно бросился в сторону охраняемого. Наш сотрудник Михаил Орлов сделал подножку, но представитель СМИ, падая, успел уцепиться за пиджак Косыгина. Мне удалось с помощью специального приёма схватить его за шею и отбросить в сторону. Тут подоспели сотрудники, которые шли сзади, и канадская полиция. При обыске выяснилось, что у злоумышленника в носке находился чехол с ножом. Позже его осудили за этот поступок на шесть лет. Нападающий оказался венгром, членом фашистской организации, и в его задачу входило нанести Косыгину травму, чтобы сорвать визит.
Но вернёмся к Леониду Ильичу Брежневу и его общению с гражданами, которое было не запланировано заранее. В марте 1982 года он отправился в Ташкент, чтобы принять участие в торжествах, посвящённых вручению Узбекистану ордена Ленина. 23 марта планировалось посещение нескольких объектов, в том числе и авиационного завода.
В процессе подготовки охрана и местное руководство, учитывая усталость, довольно плотный рабочий график Брежнева и другие обстоятельства, приняли совместное решение отменить последнее мероприятие. Но Брежнев, уже побывавший на швейной фабрике и тракторном заводе, решил, что на авиазавод всё же нужно поехать. И несмотря на то что там уже была снята охрана и свёрнута подготовка, кортеж генерального секретаря двинулся к заводу. О том, что произошло на. предприятии, когда туда прибыл Брежнев, вспоминает один из непосредственных участников упомянутых событий Владимир Медведев:
— Основная машина с генеральным с трудом подошла подъезду, следующая за ней — оперативная — пробиться не сумела и остановилась чуть в стороне. Мы не открывали двери машины, пока не подбежала личная охрана.
Выйдя из машины, двинулись к цеху сборки. Ворота ангара были распахнуты, и вся масса людей также хлынула в цех. Кто-то из сотрудников охраны с запозданием закрыл ворота. Тысячи рабочих карабкались на леса, которыми были окружены строящиеся самолёты, и расползались наверху повсюду, как муравьи. Охрана с трудом сдерживала огромную толпу…
Мы проходили под крылом самолёта, народ, заполнивший леса, также стал перемещаться. Кольцо рабочих вокруг нас сжималось, и охрана взялась за руки, чтобы сдержать натиск толпы. Леонид Ильич уже почти вышел из-под самолёта, когда раздался вдруг скрежет. Стропила не выдержали, и большая деревянная площадка — во всю длину самолёта и шириной метра четыре — под неравномерной тяжестью перемещавшихся людей рухнула!.. Люди по наклонной покатились на нас. Леса придавили многих. Я оглянулся и не увидел ни Брежнева, ни Рашидова (первый секретарь ЦК компартии Узбекистана. — Авт.), вместе с сопровождающими они были накрыты рухнувшей площадкой…