Страница 4 из 10
Хрущёв, по воспоминаниям Алексея Сальникова, вообще стремился больше бывать на людях, особенно в то время, когда дела в экономике шли относительно хорошо. Заходил в магазины, общался с людьми. Иногда даже ругал охранников, когда они ограничивали его в чём-то.
— Часто охрана раздражала Хрущёва. Говорил, что ближе к народу хочет быть. Я помню, в Средней Азии какая-то девчонка из обслуги хотела ему письмо подсунуть, а я перехватил, положено так. Он увидел и говорит: «А ну-ка, отдай мне!» Отобрал у меня это письмо. А иногда Никита Сергеевич мог себе позволить нечто вообще из ряда вон выходящее. Он сам мне рассказывал, как они с супругой, Ниной Петровной, в его резиденции на Ленинских горах встретили Новый год, а затем вместе пошли гулять по Воробьёвскому шоссе (сейчас это улица Косыгина) и дальше по Ленинскому проспекту. Прохожие говорят: «Вроде Хрущёв идёт, смотрите!» Но никаких эксцессов не было, хотя увидеть первое лицо государства в два часа ночи прогуливающимся с женой по Москве было несколько необычно.
Никита Сергеевич в последние годы у власти, когда ехал в отпуск или из отпуска, заезжал к себе в деревню Калиновку, на свою малую родину. Он уже старый был, 70 лет ему… Когда он приезжал в деревню, то обедал у председателя колхоза. А потом выходил и разговаривал с собравшимися колхозниками. И он всех помнил по внешности, по происхождению. Подходит к двум молодым женщинам лет по 25 и говорит одной: «А ты не с этого ли дома?» Оказалось, что действительно оттуда. И другую тоже вспомнил, хотя видел их ещё детьми. А может быть, на родителей были похожи, — память на лица у Хрущёва была хорошая. Вспоминал прозвища их родителей. А потом увидел одну старушку, подошёл к ней и говорит: «Ой, невеста, моя невеста! Я к ней сватался, а она не согласилась. — И уже говорит: — Ты что побоялась-то? Что я в лаптях ходил? А сейчас посмотри, я-то кто!» А она отвечает: «Никита Сергеевич, значит, не судьба».
Очень много хлопот сотрудникам 9-го управления КГБ доставляли некоторые зарубежные гости Хрущёва. Николай Сергеевич Карасёв, работавший в те годы с приезжавшими к нам делегациями, вспоминал об одной интересной ситуации:
— Фидель Кастро с трудом выдерживал присутствие охраны и даже делал попытки от нас освободиться. Приведу такой случай. Кубинский лидер располагался в резиденции для высоких гостей в Кремле. Время было около двенадцати ночи. Мы предполагали, что он уже спит. И вдруг вижу: по лестнице потихоньку спускается Кастро, держа в руках ботинки, а за ним следуют два товарища из его охраны, тоже без обуви. Когда я встал, Фидель громко засмеялся, а затем сел на ступеньку, надел ботинки и предложил: «Раз вы нас разоблачили, пойдёмте прогуляемся». Мы вышли из Троицких ворот и направились к гостинице «Москва», где располагались несколько его товарищей. Хотя на улице была ночь, народ узнавал гостя с острова Свободы и присоединялся к нашей группе. Мы с трудом добрались до гостиницы, отвели его в нужный номер. Потом встал вопрос, как обеспечить безопасность Фиделя Кастро, когда он будет покидать «Москву», ведь у главного подъезда уже шумела большая толпа. Пришлось выводить его через чёрный ход в сторону площади Революции, туда мы уже подогнали машины. Но на этом прогулка не закончилась: Кастро пожелал поехать в Плотников переулок в гостиницу ЦК, где также располагалась большая группа кубинских товарищей.
Леонид Ильич Брежнев, как рассказывал мне его бывший зять, в начале 1980-х первый заместитель министра внутренних дел СССР и генерал-полковник милиции Юрий Михайлович Чурбанов, часто пренебрегал требованиями безопасности и время от времени допускал «незапланированные» выходы в народ. Когда его родственники говорили о возможной опасности, он отшучивался: «Да кому я нужен?» Кстати, до покушения Ильина в декабре 1969 го-да, когда тот расстрелял машину с космонавтами у Боровицких ворот, убил водителя и ранил мотоциклиста почётного эскорта, Брежнев часто прогуливался по Москве пешком. Об одной такой прогулке в 1960-е годы вспоминает работавший с ним тогда ветеран органов госохраны Владимир Максимов:
— Ему порекомендовали больше двигаться. Леонид Ильич стал полнеть, сидел в кресле в кабинете… А по даче кружок пройдёт с сигаретой, и всё. В Завидово он стал побольше ходить. И вот как-то мы с ним прошли от Арбата до Кутузовки (квартира Л. И. Брежнева располагалась в доме № 26 по Кутузовскому проспекту. — Авт.). На машине-то нам одна минута ехать, а пешочком такое расстояние ему было трудно пройти. Я хотел, чтобы машина ехала за нами, а он махнул рукой, чтобы её в гараж отправить, и сказал, что пешком пойдём. Было уже темно. Кто-то, может быть, его и узнавал, но ни один человек не остановился, чтобы подойти, заговорить. Тем более что мы раньше прикрывали его со всех сторон, а тут он говорит: «Иди рядом». И мы шли с ним всю дорогу беседовали. И конечно, очень тяжело он дошёл до квартиры.
А утром, когда поехали, он говорит: «Знаешь, я тебе хотел вчера предложить в подъезд зайти, где-нибудь на лесенке посидеть, настолько я устал».
Но если в самом начале 1960-х годов, когда Брежнев ещё не был генеральным секретарём ЦК КПСС, он мог позволить себе длительную прогулку по центру Москвы в сопровождении одного охранника, то после октября 1964 года, когда он вступил в должность, а особенно после январского покушения 1969 года, охрана усилилась. Да и сами прогулки стали реже. Виктор Кузовлёв, которому приходилось охранять Леонида Ильича, вспоминал:
— Я обычно всегда сопровождал его вместе с четырьмя другими сотрудниками охраны во время прогулок по Кутузовскому проспекту. Он шёл впереди, а мы (все в штатском, одетые в неприметные серые или чёрные костюмы) рассредоточивались по всему пути. Он знал, что мы рядом, наблюдаем, но вида не подавал. Когда он заходил в магазин, кто-то из нас следовал за ним.
А однажды Леонид Ильич взял да и вышел к народу с президентом США. Об этом случае, который произошёл в 1972 году на правительственной даче в Новом Огарёве, вспоминал ветеран органов государственной охраны Николай Константинович Чарин, много лет работавший комендантом различных подмосковных дач:
— Когда приехали Брежнев и Никсон, их первым делом впечатлили огромные сосны. «Красавицы какие!» — восхитился Никсон. Потом Леонид Ильич вместе с Никсоном вышли к берегу Москвы-реки. А был выходной, там много народу, все в плавках-купальниках. И для Никсона, и для отдыхающих это стало большим сюрпризом.
Глава правительства СССР и член Политбюро Алексей Николаевич Косыгин был человеком вполне публичным. Мало того что он любил ходить пешком и делал это на даче, в резиденциях, на отдыхе в горах, он совершал и длинные прогулки в городах. Охранявший его в семидесятые годы Михаил Титков делился воспоминаниями о прогулках премьера по двум столицам:
— Первое общение с народом я видел — это Косыгина. Когда он приезжал в Ленинград, а он там с Кекконеном (Урхо Кекконен — президент Финляндии. Авт.) часто встречался, шёл по улицам родного города, и толпа собиралась: «Ой, вроде Косыгин или друг другу начинают: „Вон, Косыгин пошёл“». И идёт толпа за ним. Когда уже много народа собиралось, мы в машину его сажали, отъезжали где-нибудь на километр, там снова выходили, от тех оторвались, снова шли.
А по Москве мы с ним постоянно гуляли. Он на Воробьёвых горах жил, сейчас это улица Косыгина, и шли оттуда почти до Киевского вокзала, а из Кремля выходили, по Новому Арбату ходили гулять. Идёт и идёт, ну, узнали его, говорят: «Косыгин, Косыгин», — и прошли дальше.
Заместитель начальника охраны Косыгина Валентин Серёгин регулярно сопровождал главу правительства в его пеших путешествиях. Сейчас, конечно, трудно представить, что второй человек в государстве в 10–11 часов вечера пешком идёт из Кремля домой.
— Косыгин по дороге с работы ходил пешком по Москве постоянно, практически до того времени, когда он был в состоянии работать. Когда-то он жил на улице Грановского (сейчас Романов переулок. — Авт.). После смерти супруги Клавдии Андреевны в 1968 году он не мог жить в этой квартире. И переехал на Ленинские горы. Поэтому, скорее всего, и просил проехать это место примерно до почтамта на Арбатской площади, а уже оттуда шёл пешком. Кто-то узнавал его, кто-то нет. В последние годы шли до Садового кольца. Подходили к магазину «Хлеб» за кинотеатром «Октябрь», заходили туда, он покупал буханку «бородинского» домой.