Страница 81 из 86
Сколько всего произошло — думала я, идя за ним. Вырываться вперед не хотелось, было желание лишь глубже погрузиться в воспоминания, вернуть из прошлого любое из произошедших со мной событий, например, когда мы убегали от артейцев к академии Орде. Почему я вспомнила это? Проводник. Мой проводник в мир боли и радости — в мир Жизни.
И тут внезапно в глаза ударил свет. Вход там же где и выход. И мы, наконец, нашли его, и вышли на свежий воздух. Это оказалось так просто, что мой разум отказывался верить в то, что это реально. Кетан радовался, как и я — искренне, по-детски… Наивные, мы не знали, что нас ждет.
Выйдя из небольшого низенького коридорчика, служившего, по-видимому, для отвода сточных вод, мы не успели вдоволь насладиться вечером в пустынных землях. Из-за угла башни Темной Академии и с другой стороны — от какой-то длинной хозяйственной пристройки — к нам уже спешили закутанные в черную ткань псы войны. Элитное подразделение темных магов — гордость Темной Академии и всего Тангера. Их было намного больше, чем нас — не было смысла вступать в бой. Мы переглянулись, и я заметила, что глаза Кетана засверкали злобой. Поняв, что он намерен дать мне уйти даже ценой своей жизни я шепнула:
— Бессмысленно. Не стоит умирать здесь, не выполнив то, ради чего был затеян этот поход. Или ты считаешь, что я уйду, оставив тебя им?
Он повернулся ко мне, и теперь на его лице отразилась боль и мольба, но я не отступила.
Первым делом нам завязали глаза. Я внутренне расхохоталась — вот чего уж они точно могли не делать. С другой стороны подобная предосторожность говорила о том, что дети Темной Академии наконец-то оценили нас по достоинству. Шорох гравия под ногами сменился топотом тяжелых сапог по камню — это означало, что мы вошли в какое-то помещение. Судя по тому, что шли по гравию недолго — то нас повели либо в ту постройку, возле которой устроена была засада, либо обратно в тоннель, из которого мы вышли.
Вскоре после того как мы вошли, я поняла, что группа разделилась — топот нескольких ног удалился влево и вскоре затих. Значит, они скрылись за поворотом — это навело меня на мысль, что мы все же вернулись в Академию. Мы прошли еще немного, и вскоре послышался лязг дверного замка. Судя по звуку, он был тяжелый. Я поняла, что меня разместят теперь без былых удобств: такой замок мог быть только на двери тюремной камеры.
Когда с глаз грубо сдернули покров, я увидела спину удалявшегося пса войны. Перед дверью он остановился и оглянулся на меня. Видимо хотел позлорадствовать на прощанье.
— Вы первые, кому удалось зайти так далеко, — сказал он — но как оказалось, вы не так умны.
После этих слов пес вышел довольный, громко хлопнув дверью. Вышел поспешно — лишив меня возможности возразить и тем самым испортить его воображаемый триумф. Хотя я бы и так ему ничего не ответила — мне было все равно.
В который раз меня окружал лишь серый камень, кольца и цепи, вделанные в него вкупе с источниками света. Я так часто бывала в темницах, что они перестали меня удивлять и шокировать. Преимущество тюремщика в том, что попадая под замок, пленник шокирован: "Это ненормально! Надо это исправить. Нужно сделать все зависящее и независящее от меня, чтобы меня выпустили" — думает он. Так вот — у меня этих мыслей не было. Кетана тоже не было. И что дальше?
7
Когда с Кетана сняли повязку, он увидел вокруг не серые стены темницы, а покои самого Крондора Лая — Архимага Темной Академии, Главнокомандующего Тангерийскими Объединенными Силами и своего отца. Он пригласил Кетана присесть за стол, перед этим развязав ему руки и отпустив охрану.
— Я вижу, с какой злостью и недоумением ты смотришь на меня, сын мой, — спокойно начал Лай — но позволь мне объяснить все то, что случилось с тобой…
Кетан смотрел на своего отца, понимая, что тот постарел. Видимо нелегко ему дается эта война.
— То, что стало с миром еще можно изменить. Вот только у нас очень мало времени и с каждым мгновением его становится все меньше… — черный мастер поймал себя на том, что почти не слушает отца. — Для этого я добыл кинжал Судьбы, — продолжал Лай. — Пришло время закончить эту глупую войну и восстановить равновесие. Кетан, ты должен изменить судьбу мира… Ты должен помочь нам. Идем же и освободим силу Древних Драконов, которая даст нам силу и возможность закончить войну.
По лицу сына Крондор Лай понял, что тот его не понял. Он замолчал и принялся внимательно разглядывать Кетана. Тот же, перестав размышлять, отвлеченно ухватился вдруг за последнюю фразу. Она насторожила его: что имел в виду Лай, когда сказал, что он должен помочь им освободить силу Древних Драконов? Но спросить Кетан не решался — ему хотелось, чтобы отец сам потрудился объяснить.
Лай в свою очередь не спешил говорить. Он вглядывался в Кетана, как будто хотел проникнуть в его мозг и прочесть мысли. Что же отец задумал? Внезапно он произнес:
— Я вижу сын, ты понял необходимость спасения мира.
До Кетана с небольшим опозданием дошло, что его задумчивый вид, Лай воспринял, как согласие на его призыв. Он решил до времени не разубеждать отца и лишь улыбнулся, стараясь скрыть свое беспокойство за Катарину. Что же все-таки от него хочет отец?
Главнокомандующий Тангера видя, что его слова восприняты, продолжил:
— Когда-то, сын, когда я был молод и полон сил, но не так умен, я пришел к Великому Дракону в поисках мудрости. Тогда Харонтер, видя, что я достойный сын неба и ученик земли, рассказал мне, что нас ждет…
Крондор Лай ничего не сказал о смерти Дракона Харонтера. Он или не знал, что это известно Кетану, или не хотел тратить на это время, или же ему попросту нечего было сказать. Он говорил много о том, что мир пришел в упадок из-за жалких попыток Белых магов Орде восстановить равновесие огнем и мечом, о том, что северные народы глупы и воинственны и даже он уже не в силах их контролировать, об угрозе Голадену и Изграну, а оттуда и Академии Орде. Главнокомандующий так же говорил, что если не выпустить силу Драконов, то в мир придут столетия мрака, звучащие в предсказаниях как Эпоха безвременья — Великая Эра Тьмы, что даже боги ничего не смогут сделать — они просто исчезнут, умрут.
Бессмертные боги умрут? Как это возможно? Он слышал в детстве от служителей Фальтора много легенд и сказаний. Было и о Великой Эре Тьмы, но она представлялась далекой угрозой, детской страшилкой — и вот теперь отец сказал, что она близка, как никогда. Кетан постарался отогнать эти тревожные мысли. Не стоило об этом волноваться сейчас, стоило подумать о том, как спасти Катарину и где ее искать. Тем временем Крондор Лай поднялся, приглашая его следовать за ним.
8
Я очнулась, ощущая холод плиты каждой клеточкой своего тела. Затылок ныл, но при попытке его ощупать обнаружила, что руки прикованы к краям плиты. Я шевельнула ногой, тоже закаованную в кандалы и поняла весь ужас ситуации, в которой оказалась. Последнее, что всплывало в памяти, был лязг замков и… все, дальше тьма. Свет факелов неумело разгонял мрак, скопившийся в пустынном каменном помещении. Оно было наполнено страхом, тягучим неприятным ожиданиям. Алтарь передо мной вовсе "не скрышивал" эту атмосферу. Вот только не чувство страха охватило меня перед лицом моего открытия, а понимание того, что все идет четко в соответствии с предначертанным. Время счастья подаренного мне Судьбой истекло — пора платить. Пора отчитываться перед мастерами, которые прописали мне такую роль, навязали, не спрашивая пазрешения и моего одобрения. Смириться? Да… стоило бы. Не то, чтобы при удобном случае не вопьюсь в горло врагу. Нет, просто дергаться до времени это пустая трата времени и сио — и я решила поберечь их. Может мне удаться еще и разобраться в происходящем. Итак, по моим скромным подсчетам, Портал должен находиться за пределами Темной Академии, где-то на северо-востоке от главной площади. Я еще раз воспроизвела в памяти момент приземления, когда обратила внимание на светло-голубое сияние за пределами Академии. Да, все верно — где-то там он и должен находиться. Осталось только придумать, как до него добраться. В моем нынешнем положении это было немного затруднительно. Поэтому стоило испавить данное положение.