Страница 4 из 5
— Очень просто. Могут и передумать. Да только скучно будет одному!
— Зато потом повеселимся вместе. Как, кстати, у тебя с деньгами?
— Малая толика есть: мать дала и загнал свой фотоаппарат.
— Ну, знаешь, это черт знает что! Совсем не по-товарищески. Ведь я же говорил — пока есть у меня, бери, не стесняйся! Я разных церемоний не выношу. Друг я тебе или нет?
— Конечно же друг! Наипервейший! — В пьяном умилении Алик полез к Виктору целоваться, но тот брезгливо его отстранил:
— Телячьи нежности потом. Сейчас — дело. Бери билет. Значит, договорились? Завтра двигаешь.
— А за чемоданом когда придешь?
— Понимаешь, — замялся Виктор, — перетаскивать к себе, потом снова тащить на вокзал… Лишняя канитель! А что, если ты его прихватишь? За услугу, дружище, особый расчет…
— Заметано!
— Тогда руку! Вот это по-мужски! Утром же дам телеграмму сестре, чтобы она тебя встретила. Скажем, у входа в вокзал, под часами. На всякий случай запиши ее адрес.
Виктор наклонился к Алику, вытащил из его кармана авторучку и на оторванном от меню клочке бумаги записал адрес.
За соседним столиком звякнул опрокинутый бокал. Девушка вытирала бумажной салфеткой скатерть и сердито выговаривала смущенному молодому человеку.
— Вот тюлень! — презрительно бросил Виктор. — Целый вечер обхаживал свою простушку — и такой финал! Девчонка не на шутку рассердилась, видишь, собирается уходить.
— А-а, кто?
Алик бессмысленно осматривал зал, колыхавшийся перед ним вместе с кружащимися в танце парами.
Майор Сергеев заметно нервничал. Шагая по кабинету из угла в угол, он поминутно посматривал то на стоящие в углу часы, то на окно, за которым уже брезжил рассвет.
«Неужели операция не удалась и Виктор ускользнул? — с тревогой думал он. — Кажется, все хорошо проверили. Лейтенант Хоменко мог бы по часам расписать весь «трудовой» день этого типа. Утром зашел на телеграф и справился о телеграмме. Телеграмма, конечно, была. Лейтенант Захарчук постарался, чтобы липовая сестричка не оставила своего братца в неведении. «Курсовка обеспечена. Можешь приезжать. Целую Нина». Условный текст, конечно, не возбудил у Виктора тревоги. Он в полной уверенности, что чемодан доставлен по назначению… В самом прекрасном настроении Саврасов позавтракал в скромном кафе и сразу же отправился на пляж. Может быть, впервые ехал он сюда просто отдохнуть и понежиться на солнце. По крайней мере, все его поведение свидетельствовало об этом. Он полежал на песке, искупался, снова погрелся на солнце и даже немного вздремнул. Ни с кем подозрительным на берегу реки он не встречался. Пообедал, вернее, перекусил тут же на пляже, в буфете. Очевидно, сегодня он решил избегать ресторанов, где появлялся обычно в сопровождении компании. Когда начало вечереть, отправился на Заречную к Зое Фещук и никуда из ее квартиры не выходил. Так сообщал лейтенант Хоменко. Правда, Зоя Фещук выходила из дому, но явно по хозяйственным делам. В гастрономе она купила бутылку коньяку и закуску и сразу же вернулась домой. На квартиру к ней никто не приходил. Таким образом, арест Виктора Саврасова ничем не мог осложниться. Разве только попыткой отстреливаться? Вряд ли. Глупо было бы с его стороны — один против троих он ничего бы не сделал. А вдруг действительно отстреливался и кто-нибудь из сотрудников ранен?»
Стараясь отогнать тревожные мысли, Сергеев подошел к столу и еще раз перечитал переданное Захарчуком по телефону короткое донесение:
«Операция прошла успешно. Александр Тимохин задержан при выходе с поезда. Чемодан изъят. На встречу с «сестрой Виктора» вышел Антонов с соответствующим ручным «багажом». Приняты меры для установления лица или лиц, которые явятся за чемоданом. Подробности доложу лично. Захарчук».
Майор Сергеев взял расписание поездов, чтобы рассчитать, когда можно ждать Захарчука, но дверь без стука широко открылась, и на пороге появился возбужденный лейтенант Хоменко.
— Взяли, товарищ майор! — сообщил он. — В постели, без шуму! Вот изъятое при аресте!
Лейтенант подошел к столу и положил на него пистолет ТТ, две обоймы и толстую пачку денег.
— Пистолет нашли в потайном кармане пиджака, что висел на стуле, рядом с кроватью. Деньги найдены в заднем кармане брюк. В кармане пиджака находился и паспорт на имя Саврасова Виктора Павловича. Второй паспорт, на имя Фещенко Григория Семеновича, был зашит в подкладке его плаща.
— Ффу-у! — облегченно вздохнул Сергеев. — А я, признаться, уже начал было волноваться. Почему же вы задержались так долго?
— Понимаете, в квартире, где живет Фещук, соседи отмечали именины, и гости долго не расходились. Вот мы и ждали, пока все успокоится и наш птенчик сладко заснет…
— Где сейчас задержанный?
— До вашего распоряжения отправили в одиночную камеру, товарищ майор.
— Добро! Сейчас мы им займемся… Как, кстати, он себя ведет?
— Впечатление таково, что попытается разыгрывать оскорбленную невинность. Главной-то улики, чемодана, который он так хотел сплавить, при нем нет!
— Ничего, скоро он будет иметь возможность им полюбоваться!
— Значит, у Захарчука тоже все в порядке?
— Жду его либо первым поездом, либо самолетом. Загляните в расписание, а я тем временем полковнику Шевколенко позвоню — просил немедленно сообщить ему о результатах операции. Уверен, что не выдержит и придет, так что вы, лейтенант, немного задержитесь — расскажете о подробностях.
Полковник Шевколенко в эту ночь, по-видимому, тоже не спал. Он тотчас взял трубку и, выслушав Сергеева, сообщил, что сразу же выезжает.
Солнце уже взошло, и пробуждающийся город наполнил комнату звуками своей обычной жизни. А майору Сергееву и лейтенанту Хоменко казалось, что вовсе и не было бессонной ночи с ее тревогой и ожиданием. Удача порой так же снимает усталость, как хороший, крепкий сон, да и ожидание Захарчука держало их обоих в напряжении.
— Неужели он не догадался вылететь самолетом? — нетерпеливо спросил Сергеев, когда стрелки часов соединились на цифре «12».
— Так точно, товарищ майор, догадался! — донеслось из-за его спины.
Сгибаясь под тяжестью чемодана, в кабинет шагнул улыбающийся Захарчук.
Сергеев и Хоменко удивленно переглянулись.
— Что с тобой, Николай? — встревожился Хоменко, — Паршивый чемоданишко еле тащишь!
Захарчук усмехнулся.
— А ты возьми попробуй…
Хоменко схватил чемодан, и его сразу же перетянуло вниз.
— Ого-го! — воскликнул он. — Что же в нем такое?
— Не иначе, как слитки золота! — пошутил Захарчук.
Вошел полковник Шевколенко и тоже приподнял чемодан.
— Да, тяжеловат! Камнями он, что ли, набит? Впрочем, не будем гадать. Давайте поскорее откроем.
— Замки прочные, видно по специальному заказу. Придется сорвать, — деловито заметил Сергеев. — А ну-ка, молодежь, беритесь!
И вот замки сорваны, и крышка чемодана открыта. Все замерли от изумления.
— Спички? — растерянно сказал Хоменко, обводя присутствующих недоумевающим взглядом.
Захарчук взял одну спичечную коробку и осторожно ее открыл.
— Ничего не понимаю! Какая-то земля… И вот еще, смотрите, вроде ила. А здесь листки какие-то попадаются… Теперь — жужелица… Вот шутку сыграл! Заметил, наверное, что за ним следят, и нарочно подстроил… А я-то дурак!
Но Шевколенко и Сергееву теперь было не до переживаний лейтенанта. Одновременно опустившись на колени, они лихорадочно перебирали спичечные коробки, время от времени обмениваясь понимающими взглядами и короткими восклицаниями:
— Н-да!
— Каково?
— А это!
— Товарищ полковник! Товарищ майор! — взмолился Захарчук, начиная заражаться волнением своих начальников. — Да объясните же, ради всего святого, в чем дело?
— А вот прочтите! Видите надписи на коробочках? «Солнечногорск», «Лесногорск», «Красногорск», «Южногорск» и тому подобное… Поняли?
— Пробы грунта? — не совсем уверенно спросил Захарчук.
— Вот-вот. Крупную птицу удалось поймать!