Запасная жена

— Ерунда, ты к столу можешь хоть голяком выйти. Тут все схвачено, за все заплачено. Я за эту виллу такие бабки отстегнул, что я теперь тут царь и бог. Мы можем устанавливать свои порядки.

— Нормы приличия ни за какие деньги не отменишь.

— Ты не права, Маня, за деньги в этой жизни все можно сделать, а уж отменить какие-то там нормы приличия тем более.

— Я не Маня, я Маша, — поправила я мужчину.

— Ну, как знаешь. Маня тоже красиво звучит.

Анатолий был настолько пьян, что с трудом удерживал равновесие. Я наблюдала за тем, как он пьет виски, и мысленно молила Бога о том, чтобы он выпил как можно больше.

— Машка, а ты что штаны-то надела? — не мог успокоиться пьяный Анатолий.

— А что я, по-твоему, должна была надеть?

— Иди попроси у этих девок костюм. Потанцуй для меня. Я хочу посмотреть, как ты это делаешь.

— Я не умею, — резко ответила я.

— А ты попробуй.

— Я не умею, — повторила я еще более раздраженным голосом.

— Так пойди поучись.

— Желания нет.

— Для меня у тебя должно всегда быть желание.

— Какой к черту костюм, если у меня все тело в синяках и ссадинах. Мне даже на люди стыдно показываться.

— Загоришь, и не будет видно твоих синяков и ссадин. В следующий раз будешь себя вести нормально, я тебя пальцем не трону. Но пылинки уже никогда с тебя сдувать не буду, ты это учти. Облажалась ты передо мной. Очень сильно облажалась.

Поставив чайник на поднос, я дождалась, пока музыка закончится и девушки возьмут пятиминутный перерыв. Затем подошла к запыхавшейся, вытирающей пот со лба Катерине и быстро проговорила:

— Катя, у меня к тебе дело. Пойдем выйдем на пару минут.

— Куда? — не поняла меня девушка.

— Да куда хочешь, только подальше от Анатолия. — Я украдкой взглянула на пьющего мужчину и перевела взгляд обратно на девушку.

— Пойдем выйдем.

Как только мы вышли в коридор, я заметно занервничала и быстро заговорила:

— Катя, ты сказала, что у тебя есть аптечка. Так есть или нет?

— Есть, — кивнула головой ничего не понимающая Катерина.

— Замечательно.

— Что замечательно? Что у меня есть аптечка?

— Вот именно. А у тебя там есть какое-нибудь хорошее сильное снотворное? Ну скажи, есть или нет?! Это вопрос жизни и смерти.

— Но ведь Толя дает тебе какое-то снотворное, — удивилась девушка. — Оно на тебя не действует?

— Нет. Мне нужно что-нибудь посильнее.

— Маша, ты сейчас все равно не уснешь, что бы ты ни принимала. Слишком громко орет музыка, а тише мы бы и рады сделать, но Толя не велит. Он велел включить музыку на полную катушку. Мы и сами не понимаем, как он до сих пор не оглох.

— Катя, мне нужно сильнодействующее снотворное, — сказала я уже настойчивее. — Ты мне скажи, у тебя оно есть?

— А для кого?

— Для Анатолия.

— Для Анатолия?! — Катя заметно побледнела и широко раскрыла глаза.

— Только не удивляйся и не говори, что это ужасно, что нехорошо подсыпать лекарство в спиртное пьяным мужикам. Ради Бога, уволь меня, от выслушивания подобного.

— Да Анатолий и так скоро отключится. Он уже еле сидит. Его шатает из стороны в сторону. Куда ему еще снотворное-то?! Еще немного — и он уснет среди своих подушек. Ты же прекрасно видишь, что он не в себе, что он в дупель пьяный. Он даже спьяну стал катить бочку на мою подругу, сказал, что она его обворовала и сбежала. А я Лену прекрасно знаю. Она в жизни чужого не возьмет.

— Но ведь кто-то взял у него эту десятку баксов, — не моргнув глазом сказала я.

— А может, ее и не было вовсе? — как рак раскраснелась девушка. — Может, она ему спьяну померещилась? Посмотрим, как он заговорит, когда протрезвеет. Маша, а зачем ты хочешь усыпить Анатолия?

— Затем, что я хочу зайти в его спальню, забрать свои документы и деньги, уехать в аэропорт и утренним рейсом улететь в Москву. Я знаю, что сейчас он мертвецки пьян, но я хочу подстраховаться.

Я посмотрела на часы и взволнованно вздохнула.

— Время у меня еще есть. А когда я заберу свои вещи и деньги, я дам тебе сто долларов. Подумай, ведь это совсем неплохо. Сто долларов за пачку снотворного.

Видимо, мои слова подействовали на Катерину. Она кивнула головой, сходила к себе в комнату и принесла мне пачку каких-то таблеток.

— Тут четыре таблетки. Ты две подмешай, а то сердце не выдержит. Четыре не подмешивай.

— Я бы ему все четыре подмешала. Ты уверена, что сердце не выдержит?

— Ни в коем случае этого не делай. Может, сердце-то и выдержит, если оно у него очень сильное, но страшное отравление гарантировано. И неизвестно, чем это закончится. Я тебя умоляю. А то ты его траванешь и улетишь, а я с ним что делать буду?

— Хорошо. Я пошутила.

— Спасибо.

— За что? — нервно усмехнулась я.

— За то, что ты его травить не будешь. Я понимаю, конечно, что он тебя достал, но травить его ни в коем случае нельзя. Надо быть благоразумной. Думаешь, он меня не достал? Еще как достал! Ты даже представить себе не можешь. Конечно, меньше, чем тебя, но все равно. По-моему, он уже всех достал. Я еще никогда не встречала человека, который умеет так всех доставать…

— А это сильное снотворное?

— Очень.

— Тогда по рукам. Перед отлетом я дам тебе обещанную сотню баксов. Извини, Катя, я могла бы и больше, но у меня денег в обрез. Осталось только на билет.

— Я понимаю.

Катя кивнула головой и, услышав, что снова зазвучала музыка, побежала к танцующим девушкам. Я повертела пачку снотворного в руках и отправилась на кухню, чтобы растолочь лекарство. Вынув две таблетки, я посмотрела на оставшиеся две и, вздохнув, оставила их в покое. Если бы не Катя, я бы не раздумывая скормила Анатолию всю пачку, но Катерина сама меня предупредила, и я решила не рисковать. Когда две маленькие таблетки превратились в белый порошок без малейшего запаха, я достала две пустые рюмки, сбегала к себе наверх за бутылкой джина и разлила джин по рюмкам. Затем спрятала оставшиеся две таблетки в карман джинсов и, посмотрев на часы, понесла рюмки туда, где царило веселье.

Сев рядом с Анатолием, который лихо водил плечами в такт музыке, я протянула ту самую рюмку, куда было подмешано снотворное, и, мило проговорила:

— Я предлагаю выпить.

Анатолий усмехнулся и взял предложенную ему рюмку.

— Что это на тебя нашло? Чего ты так ангельски запела?

— Просто захотела с тобой выпить.

— А за что пить-то будем? — Голос Анатолия был полон ехидства.

— Как за что? За перемирие. С этой минуты я за все тебя простила, так и ты за все меня прости. Так что, за мир?

— За мир и дружбу народов! — пьяным смехом рассмеялся мужчина.

— За мир и дружбу народов.

Я поднесла свою рюмку к губам и хотела уже было ее выпить, но Анатолий сморщился и принялся нюхать свою.

— А что пить-то будем?

— Джин, — нисколько не смутилась я.

— Джин?!

— Ну да. Очень хороший, дорогой. Лесом пахнет. Вернее, елочными иголками.

— Лесом? А ты что, по лесу соскучилась?

— Соскучилась. И по лесу, и по снегу, и по проблемам, которые остались в Москве.

— А вот я по своим проблемам вовсе даже не соскучился. У меня их там столько, что тебе и не снилось. Я бы еще целый век ими не интересовался.

Я выпила свою рюмку до дна и наигранно улыбнулась.

— Хороший джин. Вкусный.

— Вообще-то я джин не люблю. Я бы лучше вискарика выпил.

— Ну, за перемирие можно выпить. Я же не каждый день тебе такие тосты предлагаю.

— Ты считаешь, что мне нужно выпить эту рюмку? — Пьяный Анатолий сверкнул в мою сторону недобрыми глазами и еще раз принюхался.

— Конечно. Я же свою выпила, — слегка побледнела я. — А зачем ты ее нюхаешь? Я же тебе говорю, что елочными иголками пахнет. И почему ты так на меня смотришь?! Что я тебе сделала? Я просто принесла тебе рюмку, чтобы выпить с тобой за мир.

Анатолий оглушительно расхохотался и вылил содержимое рюмки на подушки, покрытые национальным узором. Затем заглянул в уже пустую рюмку и швырнул ее в стену. Рюмка со звоном разлетелась на тысячи осколков.