Умный дом

Егор написал бы её портрет тушью, хотя тушь слишком резка. Возможно, карандашом, но не угольным - уголь слишком мягок. Пара мазков охры и чуть-чуть сангины - подчеркнуть тёплый оттенок волос. Темпера для глаз.

Чёрт возьми, она была почти идеальна!

И бесстрастна, как гипсовая статуя.

– Часа через три будем на месте.

– Мобильная связь там есть?

– В доме есть.

Что значит, в доме? Собственный ретранслятор, что ли? - мимолётно кольнуло Егора и тут же забылось.

В автомобильчике пахло свежо и чуть горьковато. За окнами потянулись однообразные равнины, скучные проплешины нерастаявшего снега чередовались с унылыми болотами. Мокрые посёлки жались по краю шоссе. Из магнитофона звучал бесконечный свинг, а ветер горстями бросал в лобовое стекло мокрый снег.

Ольга вела машину с автоматизмом киборга.

Если бы это было кино, то кино про большую подставу, - подумал Егор и неожиданно задремал.

Ему снился жёлтый туман, дымные клубы которого подсвечивало закатное солнце. Его пальцы касались холодного камня, а в ушах стоял низкий гул, от которого ныли зубы. Егор повернул голову, увидел в тумане мраморное лицо статуи и без удивления узнал в нём ольгины черты.

Он продирался сквозь неохотно расступающийся туман. И когда до статуи оставался всего лишь шаг, мраморные глаза распахнулись, сияя изумрудным светом. Холодные губы разлепились и произнесли.

– Мы почти дома.

Егор вздрогнул и очумело заморгал, пытаясь сообразить, где находится.

Автомобиль въезжал в коттеджный посёлок. Кирпичные дома самой безумной архитектуры были натыканы столь густо, что хоть записками перебрасывайся из форточки в форточку. Готические стрельчатые окна соседствовали с застеклёнными футуристическими беседками, тяжёлые восьмиугольные башни с модерновыми "ласточкиными гнёздами" под остроконечными крышами, что-то вроде альпийского шале - с чем-то вроде средневековой крепости. Лишь материал радовал единообразием - красный кирпич и зелёный шифер.

Развалюшка у дремучего леса, кажется, превращалась в новорусский эклектический особнячок.

– Нам не сюда, - мгновенный призрак улыбки коснулся Ольгиных губ. Или ему показалось?

За кирпичным буйством открылась улица хорошо сохранившихся, но несомненно старых построек. Ольга лихо притормозила у двухэтажного бревенчатого домика, выкрашенного зелёной краской. Сквозь щели в дощатом заборе виднелась дорожка из розовых плиток, мокрые голые кусты и голая бетонная стенка гаража.

Ольга стремительно перебрала кнопки мобильника и произнесла в трубку:

– Я вернулась.

В ту же секунду ворота гаража бесшумно поехали вверх, одновременно сама собой распахнулась калитка.

– Иди пока к дому, я сейчас.

Егор выбрался из автомобиля и по-собачьи встряхнулся, разминая затёкшие мышцы. Он заглянул за калитку - кто-то же её открыл - но дорожка пустовала, только ветер побрякивал у дверей китайской висюлькой из алюминиевых трубочек.

Такая себе не слишком респектабельная дачка. Внутри наверняка пахнет старым сырым деревом, обои отстают от стен, а по углам прячется паутина.

А холст картины набух и подгнил.

– Открывай. У нас гость, - негромко сказала Ольга позади. Опять в мобильник; странный способ общаться. Кто у неё там в доме, ребёнок, что ли?

Дверь бесшумно отворилась сама собой. Крохотная обшитая деревом терраса - два шага, ещё одна дверь, распахнутая настежь... и Егор застыл на пороге.

Больше всего здесь было стали и светлого дерева. Хрупкая на вид лестница вела на второй этаж, налево пол поднимался на две ступеньки, и там за двойной аркой виднелись хирургически белые шкафы - видимо, кухня. Направо уходил короткий коридор, в неглубоких нишах прятались двери. Всё очень стильно: узкие шкафчики, стены выкрашены бледно-жёлтым и чайным, несколько светлых пейзажей вполне в духе Маслова. Никаких стеклянных панелей, что приятно: в новомодных хромово-стеклянных интерьерах чувствуешь себя исключительно неуютно - как в аквариуме.

Раздалось негромкое жужжание, и на лестнице появился... громадный игрушечный робот в броне из белого пластика. С круглой головы смотрели непроницаемые стрекозиные глаза. В первую минуту Егор готов был поклясться, что это ребёнок в роскошном карнавальном костюме, так естественны, человечны были его движения.

– Хозяин, здравствуй. Гость, здравствуй, - произнесло оно смешным мультяшным голосом и принялось шустро спускаться по лестнице: длинные ноги экономными движениями сгибались в коленях, маленькие ступни уверенно попадали на ступеньки. - Дом в порядке. Марвин умница.

Егор застыл в нелепой позе, так и не сделав шаг. И чуть не подпрыгнул, почувствовав лёгкий тычок в спину.

– Проходи-проходи, - сказала Ольга, и Егор почувствовал, что она улыбается. - Извини, не предупредила сразу. Это умный дом. А это Марвин - он робот.

* * *

– Мой папа увлекался электронными игрушками, - говорила Ольга, болтая ложечкой в чашке. Они сидели на кухне, напоминающей рубку космического корабля, Егор и половины здешних агрегатов не узнал.

На стене висели безумные часы в форме размытой кляксы, перевёрнутые почти вверх ногами, тройка была полупрозрачной, вместо девятки торчала хромовая игральная кость, а стрелки походили на сверкающие спицы.

Чаепитие со Шляпником и Мартовским зайцем.

– Роботов у нас шестеро, но Марвин самый умный.

– Марвин умница, - подтвердил восседающий на табуретке робот. Он ворочал круглой головой, словно внимательно прислушивался к разговору. Росту в нём было, как в семилетнем ребёнке. Игрушечные ручки с четырьмя пальцами сложены на столе.

– По паспорту его зовут Бета-что-то-там. Но мне больше нравится Марвин, как у Адамса. Хотя он, конечно, совсем не параноик.

Маслов взял с тарелки третий бутерброд и под непроницаемым взглядом стрекозиных марвиновских глаз чуть не положил обратно. Если это и не была ксенофобия, то нечто очень близкое к ней.

– Что касается реставрации, - Ольга отставила чашку и переплела длинные пальцы. - Портрет, с которым ты будешь работать - дедушкин. Если присмотреться, кажется, что её писали два художника. Я решила посмотреть, что было нарисовано вначале.

В домашней обстановке Ольга не стала мягче, да и разговаривала всё такими же рублеными фразами. Она скинула ветровку, под которой обнаружилась чёрная футболка с нарисованным во всю спину кукишем, но осталась в тех же джинсах. И босиком - тапочек в умном доме не предусматривалось.

– Я сейчас покажу тебе твою комнату и сам портрет. Как пользоваться домом, разберёшься. Марвин тебе поможет. Марвин поможет?

– Марвин поможет, - подтвердил робот мультяшным голосом.

– Он говорит ещё по-английски и по-японски, так что при желании можешь попрактиковаться, - усмехнулась Ольга. - Холодильник будет в твоём распоряжении. Я не особо люблю готовить, но если ты сильно привередлив, можешь заказать что-нибудь через интернет.

– Да нет, я вполне...

– Ну и отлично. Марвин, в кабинет.

В коридоре деловито елозила чёрная таблетка, посверкивая огоньками и тычась в углы. Робот-пылесос наверное. Марвин первым затопал по ступенькам, и Егор снова поразился изяществу его движений.

– Марвин, пригласи гостя.

– Гость, иди за мной.

Мягкий свет сопровождал их: лампы включались метрах в двух впереди и гасли за спиной. Егор устал удивляться.

– Здесь будет твоя мастерская.

Комната, похоже, служила кабинетом. Обстановка выдержана в сером тоне, но не стерильно-бледном и не густо-сумеречном, а в тёплом и мягком. Места достаточно для танцевального зала. Два компьютера по углам, лёгкие книжные полки, а на подоконнике жужжит робособака, виляя хвостом; суставчатые ножки вывернуты под странным углом.

– Лапы не работают, а отвезти в ремонт не соберусь.

Маслов с усилием отвёл глаза от жизнерадостной пластмассовой морды.

Посреди комнаты, на столе, вполне подходящем для теннисного, тёмный холст в подрамнике.