Страница 24 из 38
Если вы хотите принять эти заповеди, думайте о них не только как о запретах, но и как о предписаниях. Например, не просто воздерживайтесь от убийства других существ или причинения им вреда, а старайтесь защищать и поддерживать их жизнь, не позволяйте другим убивать или причинять вред. Подобным же образом избегайте красть, в том числе брать в долг вещи, не собираясь возвращать их, и одновременно культивируйте великодушие, раздавая материальные и духовные дары другим людям, которые менее счастливы в жизни. Избегайте сплетен и всякого рода агрессивных резких фраз, но при этом не скупитесь на похвалу и добрые слова по поводу стараний других людей. Соблюдение морального кодекса приводит к гармонии и спокойствию духа и создает условия для продвижения в медитации и духовной практике.
13. Доген Киген (1200—1253)
Как только вы устремляетесь к просветлению,
даже если жизнь бросает вас во множество других направлений,
любые условия вашей жизни
становятся практической частью достижения просветления.
По мере того как дзэн-буддизм все более интегрировался в японскую культуру, он вступал в период бурных нововведений и творчества. Возможно, ведущей фигурой на этой ранней стадии японского дзэн-буддизма был Доген Киген, которого часто считают величайшим религиозным философом Японии до Нового времени. Его многочисленные произведения до сих пор очень популярны в Японии.
Родился Доген в 1200 г. в богатой аристократической семье. Уже в раннем возрасте он проявил выдающиеся интеллектуальные способности и получил серьезное образование, основанное на китайских классических текстах. Когда он был еще очень мал, его родители умерли: отец умер, когда Догену было всего два года, а через пять лет умерла его мать. Этот суровый урок недолговечности всего сущего Доген запомнил навсегда. Мы читаем в его биографии, что после того, как «он постиг возникновение и исчезновение всех вещей, в его сердце разгорелась жажда просветления». Действительно, последним желанием его благочестивой матери было желание, чтобы он стал монахом и жил на благо всех существ.
После смерти своих родителей Догена взял к себе дядя аристократ, который готовил из Догена своего наследника и преемника. Но у Догена были другие планы. Когда ему исполнилось двенадцать лет, он убежал и нашел пристанище у другого родственника, который жил как монах вблизи центра школы Тэндай на горе Хиэй. Постоянные просьбы Догена о том, чтобы его посвятили в монахи, наконец были приняты во внимание, и он стал послушником под личным руководством Коэна, возглавлявшего в то время школу Тэндай.
Когда Доген приобрел некоторые знания о религиозных учениях и ритуалах, его все чаще стал беспокоить навязчивый вопрос какова же связь между природой будды и просветлением? Кто-то предложил ему разыскать пожилого Эйсая и узнать у него ответ. Встречался ли Доген с Эйсаем на самом деле — неизвестно, но в 1217 г. он присоединился к сообществу монахов в монастыре Каннон[6] в Киото, возглавляемом Мёдзэном, главным учеником Эйсая. Хотя сам Мёдзэн предпочитал подход к дзэн-буддизму Линьцзи, он также давал наставления относительно священных писаний махаяны, тантрических ритуалов и учений. Эти занятия расширили горизонт буддийского образования Догена, и его более поздние сочинения обнаруживают признаки огромной эрудиции. Но, хотя Доген и был благодарен Мёдзэну за наставления, на беспокоивший его вопрос он так и не получил ответа.
Тогда Доген решил отправиться в Китай, чтобы поискать руководства у великих патриархов дзэн-буддизма. В этом путешествии его сопровождал сам Мёдзэн, и в апреле 1223 г. они благополучно прибыли в Китай. Однако бдительные китайские иммиграционные чиновники заставили Догена и его группу несколько месяцев ожидать на борту своего судна официального разрешения высадиться на берег.
В это время произошла случайная встреча со старым поваром из близлежащего дзэн-буддийского монастыря, которая оказала глубокое воздействие на Догена. Этот монах пришел на судно Догена, чтобы купить японские деликатесы. Доген пытался подольше побеседовать с монахом, но тот объяснил, что не может долго болтать, поскольку у него неотложная работа, которую нужно делать на кухне монастыря. Работа на кухне, продолжил монах, была его главной практикой дзэн-буддизма.
Доген был озадачен этим объяснением и спросил монаха, почему тот не хотел провести последние годы жизни в медитации.
Монах по-дружески ответил: «Ты не знаешь смысла практики и не понимаешь слов священных писаний».
Через какое-то время Доген снова встретил этого китайского монаха и спросил его, что тот подразумевал под прошлым замечанием.
«Слова священных писаний — это один, два, три, четыре, пять. Практика означает, что в мире нет ничего скрытого», — ответил монах.
В своих более поздних сочинениях Доген рассказывает, что в результате этой беседы он понял, что любая деятельность может стать практикой дзэн-буддизма, если она совершается в правильном духе.
После того как Доген получил разрешение путешествовать по Китаю, он посетил множество монастырей, чьи богатые традиции, искренность и дисциплина оказали на него глубокое впечатление. К концу многолетнего пребывания в Китае, когда Доген уже готовился к возвращению в Японию, его познакомили со знаменитым учителем Цзюцинем (1163—1228), ведущей фигурой дзэн-буддийской школы Цаодун. Эта школа, которая затем стала известной в Японии как дзэн-буддийская школа Сото, имела совсем иное происхождение, чем преобладавшая тогда форма дзэн-буддизма Линьцзи, хотя своими корнями школа Цаодун также восходила к Хуэйнэну, основателю Южной школы китайского дзэн-буддизма. В то время как стиль обучения в школе Линьцзи мог быть резким и пугающим, школа Цаодун традиционно считалась в своих методах более мягкой, хотя, как говорил Доген, Цзюцинь был известен тем, что бил своих дремлющих учеников домашней туфлей!
Цзюцинь оказал Догену очень теплый и любезный прием. Во время посещения Цзюциня Доген узнал о том, что умер его друг и спутник в странствиях Мёдзэн. Это очередное напоминание о недолговечности всего сущего побудила Догена к еще большим усилиям в практике дзадзэн[7], сидячей медитации, которая была отличительным признаком школы Цаодун.
Его напряженный труд был вознагражден переживанием пробуждения во время летнего уединения в 1225 г. Доген отказался обсуждать подробности своего переживания, но, по-видимому, это ускорилось тем, что он услышал в словах Цзюциня. Цзюцинь выговаривал уснувшему монаху: «Тело и ум отброшены в дзэне. Почему же ты спишь?» Уровень пробужденности Догена произвел на Цзюциня такое впечатление, что он подарил патриаршью печать преемственности Цаодун, прекрасно понимая, что Доген продолжит эту линию в Японии.
Доген остался у Цзюциня еще на несколько лет, углубляя свое переживание и прозрение. В 1227 г. он вернулся в Японию. В отличие от многих монахов, которые возвращались из Китая, Доген не привез с собой ничего — ни книг, ни произведений искусства, ни ритуального инвентаря; с ним было только свидетельство о его праве на преемственность от Цзюциня, ряса, принадлежавшая одному из прославленных предшественников Цзюциня и прах Мёдзэна для погребения в Японии. Доген вернулся в монастырь Каннон, похоронил останки Мёдзэна и начал преподавать стиль дзэн-буддийской практики школы Цаодун (Сото), ранее неизвестный в Японии. Первое из многочисленных сочинений Догена было написано здесь. Это было краткое введение в практику медитации под названием «Общие положения для занятий дзадзэн».
6
Каннон — буддийское божество милосердия (бодхисаттва Авалокитешвара). — Примеч. ред.
7
Дзадзэн — сидячая медитация в японском дзэн-буддизме (кит. цзо-чанъ). — Примеч. ред.