Страница 55 из 106
Я хлопнул себя по лбу. Никогда я не был особенно религиозен. Встретиться с братом я вообще-то желал бы здесь, на Земле. А если не на Земле, то никак и не в раю. Хорошо бы была потом какая-нибудь дорога. Из пыльных теплых кирпичей приятного бежевого цвета, чтобы хоть чем-то напоминала Гальер. Город, в котором ко мне впервые пришла мысль о счастье. Но и не обязательно… Только чтобы непременно была…
Так вот проснулся я часа в три и сразу услышал, как кто-то шуршит на кухне. Я решил по звукам определить, один Дэмиэн или нет. Это оказалось нетрудно. Где-то что-то запищало, и я догадался — тамагочи. Потом я слышал сдавленный шепот, который обещал Эвану много неприятностей, если я сейчас проснусь и эта пищащая ерунда не замолчит сию минуту. Пищащая ерунда запищала еще громче, а Эван объяснил, что выключить звук никак не может, потому что тамагочи только что умер и рождается заново, и выключить звук в это время никак нельзя. Я подумал, что пора вставать, но не хотел, чтобы у Эвана были неприятности, и подождал минут пять. Потом я быстро прокрался в ванну, чтобы меня не слышали, и переодел рубашку на толстовку, попутно пожалев, что она немножко помялась. Но делать было нечего, и я попытался разгладить ее прямо на животе. Так меня застал Эван.
— Итан! Привет! У меня тамагочи родился заново… А представляешь, он теперь не кошка, а собака! Вот это да.
Мальчик сразу заметил мою перевязанную руку, но ничего не спросил.
— Да, — кивнул я. — Интересно. Ты голодный?
— Я? Да что ты. Мы салат ели. Там тебе тоже осталось. А мама с Дэмом сделали вот такой потрясный борщ.
— Здорово… А ты помогал?
— Не. Я им книжку вслух читал. Какие-то гороскопы. Ничего не понятно… У тебя в шкафу стояла. Я думал найти что-нибудь поинтереснее, но мама не дала, сказала, что ты устал и что я тебя разбужу. Не знаю, по-моему, ты крепко спал.
Я быстро почистил зубы, потом посмотрел в зеркало и довольно печально вздохнул. Я решил побриться, но очень сомневался, что от этого стану симпатичнее.
— Ну ты и дрыхнешь! — крикнул Дэм из кухни. — Ужас, посмотри на часы!
— Без десяти три, я в курсе. Я же не спал ночью.
— Да? Почему?
— Ходил на вокзал.
Дэмиэн сжался на табуретке. Он представить не мог, что после того, что случилось, еще можно было набраться храбрости и куда-нибудь пойти.
Я вытер свое худое лицо, покачал головой, пригладил волосы забинтованной рукой и нахмурился. Эван внимательно рассматривал меня.
— По-моему, ты красивый, — шепотом сказал мальчик, и я благодарно посмотрел на Эвана.
Я вышел из ванной и прошел в кухню. Мне ужасно хотелось есть, и кастрюля борща очень приподняла мне настроение.
— Привет, — сказал я Лин и Дэму. — Могли и шуметь, кстати. Я ничего не слышу, когда сплю. Я не слышал даже, когда вы пришли.
— Часа три назад. Итан, покажи руку. Мне Дэмиэн рассказал, что случилось. Чего ты тут навязал? Зачем так много?
— Я торопился. Да ладно, Лин, нормально все. Простая царапина. Я облил ее перекисью, авось не отрежут…
— Надо было нам идти всем вместе. А я думала, ничего не будет. Я тоже виновата… Ну и страшно получилось. Давай, я перевяжу тебе руку.
— Да зачем? Пусть будет так. Где ты виновата? Виноват только вот этот маленький упрямый дурень. И я тоже, что отпустил его. Господи, это такая ерунда, я вообще не хочу об этом говорить. Все давно закончилось.
— Но руку тебе все равно надо перевязать. Она наверняка в крови. Зачем же ты еще на вокзал ходил? Тебе же нельзя сейчас работать.
— Это почему? Мне даже больно не было.
— Тебе так кажется. Не ходи туда больше, ладно?
— Я же должен что-то есть, — я пожал плечами.
— Вот садись и ешь. Салат или борщ?
Я задумался. Выбор был трудный.
— Да лопай и то, и другое, — решил Дэмиэн и налил в глубокую тарелку борща.
— Видел бы ты сейчас свои голодные глаза, — сказала Лин. Я убедительно закивал.
— Да… А знала бы ты, как я его хочу. Я хочу есть со вчерашнего вечера…
Я прикончил огромную глубокую тарелку за четыре минуты. Дэм, Эван и Лин смотрели на меня, не скрывая удивления.
— Голодный край, — пошутила девушка. — Может, еще?
— А как же. Лопну, но съем. Вы с Дэмом настоящие кулинары!
Через час я с десятком кисточек в руках задумчиво осматривал стены на кухне Лин. Они были ужасно обгоревшие, но уже не такие черные, как раньше. Лин, Эван и Дэм отмыли их, насколько смогли.
— А на потолке можно нарисовать облака, — предложил Эван.
— Ну что? Давайте освобождать кухню.
— Всю?
— Ну да. Нет, ну ящики все можно оставить. Они же привинчены, куда их деть. Я имею в виду стол, стулья, уголок. Все, что можно отодвинуть…
Я отыскал на балконе отвертку и начал раскручивать мягкий уголок. Отвертка была плоская, а нужна была крестовая, и я здорово намучился с ней. Однако у уголка все равно не было шансов. Скоро в разобранном состоянии он перекочевал в зал. Туда же отправились стол и стулья. На кухне стало пусто и непривычно.
— Ого, — сказал Эван. — Можно играть в баскетбол.
Я расстелил на полу газеты и приклеил их к плинтусу скотчем.
— Пол заляпаю, — объяснил я. А закончив, сел на табуретку и обнял банку с зеленой краской.
— Что будешь рисовать? — спросил Эван. Я не знал. — Меня будешь?
— Можно и тебя… А где?
— На катере, — уверенно кивнул мальчик. Можно?
— Да можно…
Я не спешил. Я с напряженным и оценивающим видом продолжал оглядывать стены.
— Чего ждешь? — удивился Дэмиэн. — Быстрее начнем, быстрее закончим.
— Ты куда-то торопишься? Думаю я.
— О чем?
— О том, что мне нужен фломастер. Не буду же я рисовать сразу красками. И еще мне надо какой-нибудь горшок, таз или поднос. Буду смешивать, — Я оглянулся на Лин. — У тебя есть что-нибудь плоское и ненужное? Чтобы выбросить потом.
— У меня есть фанерка для пластилина, — сказал Эван. — Она большая и плоская. И доска для магнитиков. Хочешь?
— Неси, — кивнул я. — И фломастеры.
Эван убежал в свою комнату и тут же вернулся оттуда, держа на вытянутых руках две доски, а на них — банку с фломастерами. Здоровенный жбан из-под шоколадной пасты. Я забрал у мальчика прозрачную фанеру и посмотрел на него сквозь нее. Эван засмеялся.
— Годится, — одобрил я. — Будет долго и скучно всем, кроме меня. Так что включайте музыку, начинайте развлекать себя, как хотите. Это будет очень долго.
— А ты нарисуешь меня во всю стену?
— Нет. Нарисую тебя в полный рост.
Эван подошел к стене и развел руки.
— Будешь обводить?
— Зачем? — я улыбнулся. — Я помню тебя и так.
Я взял бледный голубой фломастер, подошел к краю стены, встал у самого окна, и оттуда вопросительно посмотрел на девушку.
— Я рисую Эвана на катере?
— Что хочешь, — она нерешительно пожала плечами.
— Может, лучше в парке? — предложил Дэм. — Как у тебя на стене…
— Можно и в парке, — я закрыл фломастер. — Вы бы решили, что рисовать.
— Реши сам. Тебе же рисовать, не нам. Мы не знаем, что будет легче.
— Легче будет не рисовать совсем. Мне как-то не важно, понимаете? Хоть что.
Эван посмотрел на банку зеленой краски у меня в руках и вспомнил зеленый парк у меня на стене.
— А тогда нарисуй меня на дереве! — придумал Эван. — В парке на дереве! Тоже здорово будет.
— Точно! И наверняка получится, — поддержал Дэмиэн. — Ты ведь уже рисовал парк, значит, помнишь, как надо.
— Помню. Ну, что скажешь, Лин? Рисовать парк? Может, вы еще сто раз передумаете. Я начну рисовать, а вам захочется что-нибудь другое. Давайте тогда лучше думать.
— Чего думать? Рисуй давай, — решительно сказал Дэм. — Договорились парк, значит, парк.
— Нарисуй, что хочешь, — сказала Лин. — Тебе видней.
— Великие дипломаты, — усмехнулся я. — Ну хорошо. Пусть будет парк…
То, что это парк, стало более менее понятно только через пару часов, когда я набросал фломастером аккуратные кустики, ровные дорожки из кирпичей, деревья и кованые ограды. Я так старался, что забыл обо всем на свете. Поэтому я вздрогнул, когда Эван чихнул в углу, и резко обернулся. Все внимательно следили за мной, даже Гардиан не сводил с меня понятливых темных глаз.