Письмо никому

Но он был не прав. Что-то уже набирало обороты, неслось к ним со скоростью и безапелляционностью автомобиля.

Deus ex machine

Когда справа от шоссе появились первые огоньки, сидящий рядом с шофером спросил:

— Это уже Сырборск?

Таксист кивнул. Где-то тут была табличка, обозначающая въезд в город, но в темноте ее не было видно. В разные времена ее залепливало грязью или снегом, пару раз ее сбивали водители, вылетевшие с трассы.

— Дрянной городишко. Задолбал совок.

Его спутник, сидящий сзади проговорил тоном менторским, успокаивающим:

— Игорь, успокойся. Не накручивай себя раньше времени.

Игорь, действительно, будто успокоился.

Хотя, признаться, фразу про дрянной городишко он готовил еще в пути, даже не рассмотрев на карте как следует, где именно находится этот самый Сырборск.

Хотел сказать эту фразу, когда самолет шел на посадку, но город был затянут низкими тучами.

Сейчас его обижало, что фраза заготовленная осталась незамеченной. Поэтому он повторил ее чуть тише:

— Дрянной городишко.

Шофер молча пожал плечами. Во-первых, спорить с клиентом противопоказано. А во-вторых, городишко действительно был неважным.

И будто бы мстя за дурные слова, город встречал их неприветливо. Выпал снег, машины вязли в снегу, везде были пробки. В гостинице их долго не селили — просто так, чтобы не возиться. Когда все же выдали ключи от номера, оказалось, что там холодно. Попытка принять с дороги душ тоже была обречена на неудачу: горячей воды не было.

Но спалось крепко — все же дорога утомила, сделать предстояло многое.

Утром спали долго — отдыхали с дороги пока не надоест. Да и в номере гостиницы стояли такие погоды, что не сильно и хотелось высовываться. Одеяло грело, и уже проснувшись, прибывшие долго валялись, рассматривая потолок, молчали о чем-то своем.

Наконец, солнце вскарабкалось из-за здания, стоящего напротив, стало бить меж штор. Далее отрицать наличие утра стало глупо.

— Не нравится мне здесь, — заметил Игорь. — Если надолго в этом городе застрянем, надо снять квартирушку.

— Угу, — лениво согласился Макс.

Первым поднялся Игорь, сходил в ванну, надеясь, что за ночь появилась горячая вода. Ее не было.

— Задолбал совок…

Когда он вернулся в комнату, Макс уже одевался:

— Собирайся, поедем…

— Ты им уже звонил?.. — спросил Игорь.

— Угу…

— И что сказал?

— Да как договаривались: что мы с головной конторы направлены в помощь, ну и для проверки…

Игорь зевнул. Как показалось Максу — немного деланно. Действительно, выбираться из номера не сильно хотелось. Как не прохладно было в номере гостиницы, очевидно, что на улице было еще холодней. Но с иной стороны, ехали они сюда совсем не за тем, чтобы просиживать штаны в этом номере.

Игорь стал одеваться.

— Форма одежды?.. — спросил он.

— Рабочая…

Поверх рубашки Игорь накинул кобуру.

Достал из-под кровати небольшой чемоданчик.

Набрав код, открыл его. Если бы его содержимое увидели на посадке в аэропорту, то, вероятно, у проверяющего случился бы сердечный приступ. Но обитатели этого номера шли темными коридорами, минуя проверку.

Из чемодана достал пистолет — накрутил глушитель.

Одел пиджак:

— Ну что, я готов…

…А на рассвете в бомбоубежище невозможно было дышать.

Технология кондиционирования воздуха здесь остановилась на уровне предгрозовых пятидесятых. А если быть точней, то стала еще хуже. Чуть не с времен построения бомбоубежища, вытяжкой никто не занимался, год за годом вытяжные колонны забивали павшие листья, от влажности гнили трубы.

Чтоб проветрить помещение, Геноссе настежь открыл двери магазина, впрочем, поставив в проходе стул с табличкой «Переучет».

Запах перегара не исчез, зато в помещении мгновенно стало холодно, что, впрочем, обитателям было только на пользу.

И кампания, состоящая из одиноких мужчин, принялась за уборку помещений. Только Антона, как самого молодого и наименее пострадавшего во время вчерашней пьянки, отправили за провиантом.

После не то завтракали, не то обедали. Ели чинно, не спеша, словно деклассированные аристократы.

Говорили мало. О делах не вспоминали вовсе.

Вместо чая кто-то пил кефир, кто-то минералку.

Осторожно заговорил Геноссе:

— Я, конечно, не сторонник продолжать разговоры, начатые за пьяным столом, но вчера будто был разговор о том, чтобы нанять меня…

Антон не сразу сообразил, что разговор ведется о коде. Егор задумался, повернулся к постояльцу.

— Так как ты вчера сказал?

— Похоже на немецкий код «Enigma»… Но утверждать не буду — я не шифровальщик.

— А ты?.. — Спросил Егор у Геноссе.

— И я нет… Но могу что-то посмотреть.

— Мда… Я не гинеколог, но посмотреть могу…

Геноссе молча обиделся. Егор подумал еще и решил сыграть отступную:

— Хорошо, посмотри…

Сразу после обеда засобирался постоялец.

Его отпускать Егору было действительно жаль:

— Эй, солдат… Не хочешь пристать к нам?.. Я хорошо заплачу…

Тот ответил, даже не обернувшись:

— Что вы можете предложить тому, у которого когда-то уже все было?

Ответ озадачил Егора. Над подобным надо было думать не одну минуту. Потому он спросил первое, что пришло в голову:

— Ты куда сейчас?..

— Сейчас я отправляюсь к другу. В Трансильванию. Он тоже редко улыбается, но совсем по другой причине — чтобы не показывать своих клыков.

Говорил он спокойно, но меж лопаток пробежал холодок…

Он не стал жать руки, прощаться долго и многословно: просто накинул вещевой мешок, отсалютовал, повернулся и ушел в зиму.

Как было его имя? Он так и не представился.

У лысого был повод нервничать. Отчего-то последние два дня никак не удавалось связаться с центральным офисом в Москве. Оттуда никто не звонил. В офисе никто не брал трубку, хотя факс отправлялся. Пытались позвонить на мобильные, но неизменно отвечал приятный голос оператора — абонент отключен или вне зоны досягаемости.

Но совершенно неожиданно утром ему позвонили. Сообщили, что все его отчеты получены, что в Москве не удовлетворены ходом дел и намерены усилить группу, работающую здесь, в Сырборске.

Мало того — эта помощь уже здесь и хочет вникнуть в дело незамедлительно.

И, действительно, через час после звонка явились двое, будто сошедшие с голливудского целлулоида агенты ФБР — молодые, одинаковые, без особых примет. Представились: Максим и Игорь. Уточнять же, кто именно из них Максим, а кто, соответственно, Игорь не стали.

— Что-то я вас раньше в конторе не встречал… — позволил себе усомниться Высокий.

— Вы многих не встречали, — ответил Игорь. — Мы из другого отдела.

Макс добавил:

— Специально по этому поводу нас отозвали из-за границы.

Действительно, лица у прибывших были загорелыми.

А что касается новых лиц, лысый особо не печалился — работа в конторе нервная, опасная — большая текучка кадров. Постоянно кто-то выбывает — то за решетку, то в психушку, а бывает и в землю сырую.

— В своем отчете вы писали о непредвиденной внешней силе. В частности, о специалисте со стороны. Как его там?.. Жорж… Фамилии вы, кажется, не упоминали.

Лысый выдохнул с облегчением: эти люди все же из центра. Они читали его отчеты.

— Да, разумеется, — согласился Лысый. — Фамилия его мне неизвестна. Зовут вроде бы Егором.

— А вообще, какой он из себя, этот Жорж?..

Лысый в нескольких фразах дал словесный портрет: рост высокий, сложение худощавое. Кожа светлая и далее, как положено при словесном описании, от большого к мелкому, от общего к частному.

О почтальоне в отчетах они не упоминали — казалось, порочащим упомянуть, что им противостоит мальчишка, первокурсник. Да и как ни крути, попал он в эту историю случайно.