В сладком плену

— Этого я и боялся.

— А чего вы ожидали? Вы заперли меня тут, держите под арестом… Конечно, мне позволено под охраной выходить в город, но что это за жизнь?

— На Тортуге иначе нельзя, — мрачно произнес буканьер.

— А кто привез меня на Тортугу? Полагаю, теперь вы удвоите охрану?

Келлз окинул ее долгим взглядом. Нижняя губа чуть оттопырена, светлые волосы рассыпались по голым плечам, в серых глазах вызов. Она была так хороша, что Келлз отвернулся.

— Я не собираюсь увеличивать вашу охрану.

— Правда? — не сумела скрыть радости Каролина. Однажды ей удалось избавиться от опеки Хоукса, значит, удастся и еще раз.

— В этом больше нет необходимости, — твердо ответил Келлз, — поскольку вы будете выходить только со мной. Из-за вас уже пролилась кровь, Кристабель, неужели вы хотите, чтобы я истребил все мужское население острова?

Девушка пропустила мимо ушей его веселый тон. Ей явно было не до шуток:

— Вы имеете в виду, что Хоукс больше не…

— Нет, с него довольно. Вы можете стать причиной его гибели. Впредь ждите меня, пока я не смогу сопровождать вас лично.

Последние слова он произнес, направляясь к выходу.

— Будьте вы прокляты! — закричала Каролина. — Вы собираетесь держать меня здесь ради своего удовольствия! — И она запустила в него туфлей.

Обернувшись, Келлз посмотрел не на девушку, а куда-то вдаль, в пустоту.

— Не трудитесь, я уже был проклят задолго до нашей встречи. А что касается вашей невинности, мисс Кристабель, то впредь я не стану на нее посягать, — сказал он и холодно добавил:

— Я предпочитаю женщин, отдающихся по доброй воле.

Глава 35

Келлз больше не заходил к ней. По ночам, ворочаясь в постели, Каролина проклинала себя за тоску по буканьеру, одновременно всей душой стремясь к Томасу, к ясным и понятным отношениям, которые так не походили на ее нынешние отношения с Келлзом.

С этим странным человеком невозможно спокойно жить под одной крышей, но в последнее время капитан был занят оснасткой» Морского волка «, поскольку ремонт» Отважного «, переименованного в» Акулу «, уже закончился. Келлз ежедневно пропадал на верфи, где матросы очищали днище капитанского флагмана от ракушек, конопатили и смолили корпус» Морского волка «, ибо от скорости корабля зависело очень многое.

Но за белыми стенами своего убежища» ирландский» буканьер на несколько часов становился прежним английским джентльменом. Жизнь здесь текла чинно и неспешно, как в поместье Эвистоков, во времена его юности. Недавно смущенная Кэти объявила, что собирается выйти замуж за Ларса, и капитан заставил одного буканьера из Эссекса взять на себя управление домом.

— Буканьер, имеющий дворецкого, — съязвила Каролина.

— После звона сабель такая обстановка меня успокаивает, — улыбнулся Келлз. — Изволите сегодня отобедать со мной?

Они, как и прежде, ежедневно встречались в его «английской» столовой, куда он неизменно являлся в сером костюме, в каком девушка впервые увидела его в Лондоне. И будучи Роем Эвистоком, джентльменом из Эссекса, он, как всегда, любезно отодвинул для нее стул, а когда принесли еду, обворожительно улыбнулся ей.

Оба заключили перемирие. Теперь Келлз регулярно приносил девушке новости из колоний и Англии, а также романы, купленные на пристани. Скучные книжки надоели Каролине, поэтому она решила наведаться на кухню. Поначалу кухарка выказывала недовольство, однако вскоре смирилась и даже научилась у Каролины готовить блюда, которые удовлетворили бы любого уильямсбергского гурмана.

— Утка прекрасна, — заметил Келлз.

— Так ее готовят на Восточном побережье, — рассеянно отозвалась Каролина.

— Хорошо вы живете на Восточном побережье, — улыбнулся он.

— Да, — с некоторой печалью согласилась девушка.

Она знала, что больше не увидит родного дома, где всегда была причиной напряженности, хоть недоумевала почему. Теперь-то совсем иное дело. Теперь Каролина понимала: ведь она жила в доме человека, который не был ее отцом!..

Однажды девушка открыла свою тайну Келлзу, найдя в нем и внимательного слушателя.

— Любой мужчина был бы горд называть вас своей дочерью, — сказал он.

— Не любой. Филдинг Лайтфут, например, не очень-то радовался этой возможности. Я ведь напоминала ему о его позоре.

Келлз глядел на нее с искренним сочувствием. Вот и причина невидимого шрама, о котором он догадывался. Вот оно, горе, омрачившее детство Каролины.

— Наверное, ему даже легче от того, что я далеко от Виргинии, — призналась девушка.

О, сколько раз он думал то же самое про себя! Келлзу хотелось обнять, утешить ее, сказать, что прошлое теперь не имеет значения и никогда не будет иметь…

Но не смог.

— Пью за ваши чудесные глаза, мисс Кристабель, — сказал Келлз, и оба принялись обсуждать последние сплетни.

То было хорошее время, время духовной близости, когда они чувствовали общность своих судеб, когда понимали, что, возможно, в один прекрасный день опять станут любовниками.

Однако были и другие времена, когда они снова ссорились.

— Теперь, подчинив меня своей воле, вы думаете, что я не расскажу о вашей тайне? — однажды выпалила Каролина, ибо В тот день слишком долго размышляла о лорде Томасе.

— Нет, не думаю, — спокойно ответил буканьер.

Девушка засмеялась. Она хотела побольнее ударить его.

— И совершенно правы! Если только… Келлз, вы должны отпустить меня отсюда! — возмутилась она. — Если вы меня отпустите, если отправите в Англию, то обещаю никому не говорить, кто вы такой.

Кажется, она так и не заметила легкого содрогания его плеч.

Когда буканьер ответил ей, голос его был решителен и тверд:

— Я не могу этого сделать, Кристабель. Я просто не смогу вас отпустить.

— Почему? Ведь я даю вам слово!

— Я-то готов поверить, но есть много других людей, которые пришли сюда по моей просьбе. Они ходят по этим морям под чужими именами. Если будет раскрыто мое инкогнито, то Эссекс окажется под столь пристальным вниманием, что следом за мной вычислят и всех остальных. Тогда мои преданные товарищи лишатся последней надежды когда-нибудь вернуться домой.

— Значит, вы никогда не отпустите меня?

— Нет, — в его тоне слышалась безжалостная уверенность, — я вас никуда не отпущу.

— И я навеки останусь вашей пленницей? — в отчаянии воскликнула девушка. — Если вы буканьер, то почему я должна за вас расплачиваться? Это несправедливо!

— Буканьеров вешают, — молвил Келлз. — Между вашим уютным пленом и сырой тюрьмой с крысами есть разница, не так ли?..

— Как бы я хотела, чтобы вас повесили! — раздраженно пробормотала Каролина. — Значит, мне не получить свободу?

Никогда?

На лице Келлза отразилась внутренняя борьба, он почти сдался. Почти… Нет, кроме него есть другие люди, а Каролина так неосторожна…

— Завтра утром мы пойдем гулять, — пообещал он. — Можно что-нибудь купить на пристани.

— Вы хвастаетесь мной, как своей шлюхой! — вспылила девушка, вскакивая с места.

— Отчасти вы правы, — вздохнул Келлз.

— Вы дьявол! — И, всхлипывая, она бросилась прочь.

То был один из самых тяжелых вечеров, и тогда капитан решил снова уйти в море. Возможно, его убьют, и все уладится само собой. Он уже дал на этот случай распоряжения Хоуксу и ближайшим помощникам. В случае его гибели мисс Кристабель отправят в Лондон с письмом к поверенному Келлза, который должен о ней позаботиться.

Каролина не отошла и к следующему вечеру, поскольку весь день у нее пошел кувырком. Сначала кухарка умудрилась опрокинуть на пол тушеное мясо, которое девушка тщательно готовила, поэтому на ужин снова подали надоевшую рыбу.

Потом служанка, гладившая любимое платье Каролины, замешкалась и прожгла дыру на подоле. К тому же до самого полудня шел дождь, черепичная крыша протекла, и монотонное «кап-кап» разбудило Каролину ни свет ни заря. В довершение всего Хоукс попросил ее при встрече передать Келлзу, что бочонки для пресной воды найдены и уже готовы к тому, чтобы их наполнили и погрузили на судно. Значит, «Морской волк» скоро выйдет в море, а она по-прежнему останется в этом земном раю, точно птица в клетке.