Страница 5 из 66
После смерти Чингис-хана потребовалось два года для избрания нового хана. В 1229 г. четыре ветви Чингизидов пришли к соглашению, в конечном счете приведшему к первому территориальному разделу монгольских владений. По этому договору внук Чингис-хана Бату стал ханом Золотой Орды — областей на крайнем западе Монгольской империи, впоследствии также и Руси. Второй сын Чингис-хана Чагатай (около 1185-1242) получил в удел Среднюю Азию, а его младшему сыну (и отцу Хубилая) Толую (около 1190-1231/1232), грубому вояке и любителю выпить, выделили земли в Северном Китае и Монголии. Каганом (ханом ханов), верховным правителем Монгольской империи был избран третий сын Чингис-хана Угэдэй (1186-1241), добившийся такого успеха отчасти благодаря своей гибкости, миролюбивому характеру и терпимости по отношению к иноземцам и иноземным идеям.
Угэдэй продолжил расширять пределы империи. В 1234 г. его войска уничтожили династию Цзинь и захватили весь Северный Китай. За несколько месяцев до этого было покорено государство Дун Ся в области Ляонин (современная южная Маньчжурия). В 1238 г. к ханскому двору был вынужден отослать дань с изъявлениями покорности правитель Кореи. На западе одна из армий Угэдэя захватила Грузию и Великую Армению, а другая дошла до границ Тибета. Однако наибольшего внимания заслуживают походы монголов на Русь, начавшиеся в 1237 г. В них принимали участие представители всех четырех ветвей династии Чингизидов, стоявшие во главе 150-тысячного войска, набранного из монгольских, тюркских и персидских отрядов. Несмотря на разногласия и враждебные отношения, установившиеся между Бату и Мункэ, сыном Толуя, с одной стороны, и Гуюком, сыном Угэдэя, и Бури, сыном Чагатая, с другой, это предприятие увенчалось полным успехом. Монгольские армии разгромили булгар, башкиров и половцев, соседствовавших с Русью. Отряды Бату переправились через Волгу и к марту 1238 г. заняли Рязань, Москву, Владимир и Суздаль. В ноябре 1240 г. пал Киев. Из Руси монголы двинулись на Восточную Европу. Весной 1241 г. они вступили на польские земли; 9 апреля после жестокой битвы при Легнице они наполнили девять мешков отрезанными у врагов ушами. В краткие сроки разграбив Польшу, монголы повернули на юг и вторглись в Венгрию. К концу 1241 г. Бату захватил Буду и Пешт, но в начале 1242 г. отвел свои войска на Русь, получив известие о смерти Угэдэя (11 декабря 1241 г.). Для избрания нового хана Бату и другие Чингизиды должны были собраться в Монголии. Таким образом, смерть Угэдэя, возможно, спасла Европу.
Подобно своему отцу, Угэдэй занимался не только расширением своих владений. Он принял на службу окитаившегося чиновника по имени Елюй Чуцай (в китайской передаче), который должен был помогать хану в управлении недавно покоренными китайскими землями. Елюй знал, что некоторые монголы хотели превратить китайские поля в пастбища, но выступил против таких намерений, заявив, что доходы от налогов, собираемых с земледельцев, во много раз превосходят то, что можно будет извлечь из скотоводства. Он установил постоянную упорядоченную систему налогообложения, заменив ею дань, взимавшую монголами достаточно хаотично, и создал десять управ для сбора налогов. Противники Елюя из числа монголов и тюрков пытались убедить Угэдэя в том, что мероприятия Елюя приносят меньше прибыли, чем способны принести их планы, заключавшиеся в том, чтобы предоставить право на сбор налогов мусульманам из Средней Азии. Так как купцы будут получать часть собранных налогов, в их интересах выжимать из китайцев как можно больше денег. Прельщенный перспективами повышения доходов, в 1239 г. Угэдэй практически встал на сторону врагов Елюя, хотя и не полностью отказался от его программы налогообложения.
Елюй больше преуспел в своих попытках убедить Угэдэя построить столицу. Каган осознавал необходимость создания административного центра растущей империи. Однако он выбрал для ее возведения Каракорум в сердце исконных монгольских земель. Чтобы построить и содержать новый город, требовалось подвозить огромные количества припасов, так как, будучи искусственной столицей, он не мог прокормить своих жителей собственными ресурсами. Каракорум располагался вдали от торговых путей и источников сырья, на окраине сельскохозяйственной области. Один путешественник подсчитал, что каждый день в Каракорум прибывало 500 повозок с товарами. Еще больше средств уходило на содержание величественных сооружений — например, ханского дворца, который китайцы называли Ваньань гун. Чтобы обеспечить снабжение столицы, Угэдэй предоставлял льготы купцам и поддерживал торговлю. Такую же политику вели и его преемники, в том числе и Хубилай.
Хубилай вступает на историческую арену после смерти Угэдэя в 1241 г. Отец Хубилая никогда не рассматривался в качестве возможного наследника Чингис-хана, и могло показаться, что Хубилаю также суждено будет играть в монгольской истории второстепенную роль. Немногие могли бы предвидеть, что в конце концов он станет самым могущественным человеком в Монгольской империи.
В числе немногих провидцев была замечательно умная женщина, мать Хубилая Соргагтани-беки. Она положила все свои силы на то, чтобы устроить жизнь четырех сыновей. Все они в итоге заняли выдающееся положение в монгольских владениях. Старший сын Мункэ стал каганом (1251-1260 гг.); ему наследовал его младший брат Хубилай (1260-1294 гг.); Хулагу сокрушил династию Аббасидов, правившую на Ближнем Востоке и в Персии с 749 г., и основал собственную династию; Ариг-Бука, как самый младший, получил в удел Монголию.
Современники Соргагтани-беки считали ее самой замечательной женщиной своего времени. Европейский миссионер Иоанн Плано Карпини, посетивший Монголию еще до того, как ее сыновья стали каганами, отмечал, что «среди татар эта дама пользуется наибольшим уважением, уступая только матери императора». По словам персидского историка Рашид ад-дина, «она была в высшей степени умна и возвышалась над всеми остальными женщинами в мире». Еврейский врач Бар-Гебрей, живший на Ближнем Востоке, отзывался о ней с наивысшими похвалами, называя ее «царицей, обучившей своих сыновей так хорошо, что все князья дивились ее умению управлять. Именно к ней можно отнести слова поэта, сказавшего: "Если бы мне довелось увидеть средь женщин другую подобную ей, я сказал бы, что женский род намного превосходит мужской!"». Такое единодушие редко можно встретить в высказываниях этих писателей и историков XIII в. Если бы не политическая мудрость и ловкость этой женщины, потомки Толуя вряд ли сумели занять место потомков Угэдэя в качестве главной монгольской династии в Восточной Азии.
Рис. Толуй и Соргагтани-беки.
Соргагтани-беки была племянницей Он-хана, вождя племени кераитов. Когда кераиты покорились Чингис-хану, владыка монголов выдал Соргагтани за своего сына Толуя. Нам почти ничего не известно об отношениях Толуя и Соргагтани-беки. Мы можем предположить, что супруги много времени проводили в разлуке. Толуй почти всегда сопровождал отца в военных походах. Рашид ад-дин сообщает, что «ни один принц не завоевал столько стран, как он». Эти слова, конечно, представляли собой наивысшую похвалу для монгола того поколения. Толуй отличился в войнах с династией Цзинь в 1210-х гг., а с 1219 и в начале 1220-х гг. он командовал одним из главных отрядов при захвате городов Средней Азии. После смерти Чингис-хана в 1227 г. Tолуй сражался под знаменами своего брата Угэдэя, в основном против Цзинь, и умер в 1231/1232 г., за два года до окончательного низвержения цзиньской династии.
Существует несколько противоречащих друг другу версий обстоятельств его смерти. По одной из них, наименее правдоподобной, Толуй умер как настоящий мученик. Когда Угэдэй лежал при смерти, а шаманы готовили лечебное зелье, Толуй ворвался в юрту к шаманам, выпил лекарство и воззвал к богам, восклицая: «Заберите меня вместо Угэдэя, исцелите его от болезни и вселите его болезнь в меня». Вскоре после этого Толуй скончался, а хан чудесным образом выздоровел. Однако по более естественной версии, поддерживаемой современными историками, Толуй, подобно многим другим монголам, умер от перепоя.