Страница 35 из 68
Старый, некогда один из крупнейших в Европе, завод просто несравним с сегодняшним Нижнетагильским металлургическим комбинатом. Тут не помогут и цифры. Дело ведь не только в количестве продукции. Дело в совершенно новом уровне производства, в величайшем прогрессе техники, в новом характере труда.
Это можно понять, лишь увидев. Тот, кто знает старое прокатное производство, кто наблюдал, как потные, грязные, изможденные рабочие, словно грешники в аду, ворочают вручную тяжеленные раскаленные сутунки, тот не может не восхититься артистической легкостью, с которой оператор, сидя у пульта, управляет грохочущей громадой современного прокатного стана.
Но скоро изменится и труд оператора, ибо по нашим понятиям он тоже нелегок. Придет автоматика. Загляните в машинный зал новой тагильской домны. Не то сказка, не то колдовство. Механизмы, кажется, живут самостийно — жужжат, щелкают, ворочаются, загружая утробу печи плавильными материалами и контролируя режим технологического процесса. А человек в зале всего один — лишь следит за исправным ходом автоматов.
Новый хозяин заводов в корне изменил не только лицо горнорудной и металлургической промышленности Нижнего Тагила — он изменил лицо всей промышленности. Ныне город — не только горняк и металлург. Он и химик, и машиностроитель, и текстильщик, и бетонщик, и мебельщик — всех профессий не перечислишь.
Разрастаются новые рабочие династии. Это здесь традиционно — династии. Из века в век по наследству передавалось у тагильчан мастерство, от отца к сыну.
Мы разговорились на эту тему с одним знающим и думающим тагильским журналистом. Он рассказывал о династиях доменщиков Бушиных, горняков Душечкиных и Сергеевых, сообщил, что внук героя двух революций и гражданской войны, старого большевика чернорабочего Ильи Григорьевича Баранова работает начальником конверторного цеха, и вдруг словно спохватился:
— Да что это мы начинаем с дореволюционных пор? Другое интереснее: на той же Вагонке ныне работает уже третье поколение! Представляете?
Я представил, и в душе ворохнулось некое горьковиноватое чувство. В каком же все-таки мы, литераторы, долгу у рабочего Тагила! Лишь Алексей Петрович Бондин уплатил по сыновнему счету. А его духовные наследники?.. Но верится: будут у Тагила свои мастера и по писательскому цеху, как уже есть по живописи, ваянию, графике. Залог тому — живительный, подобный весеннему напор растущей культуры.
Вроде как бы и незаметно, исподволь Тагил за последние годы превратился в значительный культурный центр. Его музеи и театры, вузы и техникумы, библиотеки и школы становятся силой все более ощутимой. Я перелистываю книгу «Нижний Тагил», просматриваю свои блокноты: десятки фамилий, сотни цифр — тут не хватит и всех страниц «Уральского рабочего». Но вот что, броское и важное, приходит на память: фанерные плакатные щиты. Несколько лет назад они полонили город. Как в свое время седоусый рабочий указывал на тебя, требовательно спрашивая с такого щита: «Что ты сделал для фронта?» — так теперь столь же требовательно задавал вопрос молодой человек: «А ты учишься?»
Это спрашивала сама наша жизнь.
Вечерние школы, вечерние отделения вузов и техникумов, различные курсы и народные университеты — все они работают весьма интенсивно. Все больше рабочих получают среднее и высшее образование. И снова четкая и прочная взаимосвязь: уровень производства — уровень общей культуры. И снова — как не оценить великую заботу Советской власти о народном образовании!..
Хмурит темные брови, задумывается, обрывая речь, и опять говорит мне о том, что его волнует, первый секретарь горкома партии Геннадий Васильевич Колбин, коренной тагильчанин, влюбленный в город и его людей. Люди-то и заботят его больше всего. Все ли возможное делается в городе, чтобы жили они с каждым днем лучше? Где найти резервы, чтобы вести строительство еще размашистее?
Геннадий Васильевич говорит о предстоящем расширении металлургического комбината, о сооружении новых промышленных объектов, о необходимости комплексного использования руд — и снова возвращается к людям. Подготовка кадров — надо создавать новые учебные заведения; отдых трудящихся — необходимо форсировать строительство клубов, пансионатов, цирка; улучшение торговли, медицинского обслуживания, транспорта…
Нескончаемы заботы секретаря горкома, и, слушая его, я не могу не подивиться разнообразию и глубине его знаний, умению охватить единым взглядом колоссальное хозяйство города, проследить пути его развития…
4
Нижний Тагил и сейчас, не говоря о его индустриальной мощи, по своим размерам, по числу жителей крупнее многих наших славных городов — Таллина, Вильнюса, Владивостока, Хабаровска, Тулы, Курска, Оренбурга и других. Однако прав-то у него поменьше: город лишь областного подчинения. Это, конечно, создает свои трудности. Но не о них сейчас речь.
В этом году Совет Министров РСФСР утвердил новый генеральный план развития Нижнего Тагила. Чтобы познакомиться с ним не бумажно, а своеглазно, я попросил заведующего строительным отделом горкома партии Владимира Ивановича Солтыса показать мне все в натуре, на местности. Ревнитель тагильского расцвета, он согласился на это, по-моему, охотно.
От прежних дореволюционных пор городу достался жилой фонд в семь с половиной тысяч деревянных домиков. За последние 10–12 лет этих домишек плюс бараков снесли общим счетом около полумиллиона квадратных метров. Однако средняя жилая площадь на человека, хотя население выросло до 400 тысяч, увеличилась с 4,5 до 7 квадратных метров: выстроили благоустроенные квартиры площадью более двух миллионов метров. Теперь по плану жилой фонд к 1980 году должен вырасти еще в два раза.
Неудивительно, что Владимир Иванович в своем рассказе запросто оперировал цифрами со множеством нулей на конце. Вышагивая по широкому полю, что раскинулось между Гальянкой и деревней Горбуново, он рисовал недалекое будущее нового района.
— Здесь мы построим полтора миллиона квадратных метров на сто пятьдесят тысяч человек. — Это для него звучало, как музыка. — Берег пруда будем застраивать в последнюю очередь, чтобы туда — самые лучшие, самые красивые здания. Замечательный вид будет с той стороны пруда.
На ту сторону, на Корабельный мыс, запланировано перенести центр города; рядом распахнет зеленую прохладу парковая зона.
— Каждый город должен иметь свое, неповторимое лицо, и тут у Нижнего Тагила масса преимуществ. — Застенчивый человек, он горячность свою пытается погасить смущенной улыбкой. — Надо не отгораживаться от уральской природы, а приближаться к ней, не скрывать ее, а выпячивать. Взгляните, как превосходно ложится архитектурный ансамбль на эти горки и лес впереди.
Мы были на окраине поселка Уралвагонзавода, в конце Ленинградского проспекта.
Молодой — десять лет назад окончил УПИ — архитектор, автор многих тагильских зданий, Владимир Иванович сердцем припаялся к городу. Особенно любит он в Тагиле его будущее — то прекрасное, светлое, к чему можно приложить свою мечту, разум и руки. Он учится в аспирантуре, по воскресным дням бродит окрест с этюдником, истинно творческая душа, интеллигент-трудяга, партийный работник…
До вечера мы ездили с ним. В серых вязких сумерках глухо шумела громада города. Зажигались огни. На низких дымных облаках шаяли отсветы незатухающих тагильских печей. Заводы дышали могуче и мерно. Он жил своей большой трудовой жизнью, этот прекрасный горный рабочий город…
(«Уральский рабочий», 8 октября 1967 г.)
ДЕДЫ И ВНУКИ
1. Старики
Несколько лет назад, в конце шестидесятых, писатель Борис Степанович Рябинин высказывал, на мой взгляд, очень интересную мысль о создании Уральского музея горнозаводского дела. Основой экспозиции, по его мысли, должен стать Нижнетагильский завод имени В. В. Куйбышева — то старое железоделательное предприятие, которое было заложено демидовскими работными людьми еще в 1720-м и пущено в 1725 году, двести пятьдесят лет назад. В цехах писатель предлагал восстановить, какое возможно, прежнее оборудование, кое-что привезти с других древних заводов, выставить орудия производства, а вокруг оставить, превратив в музейные, домики старой постройки.