Страница 2 из 10
В буфете она встретила Линду. Та сидела у окна и поглядывала на хмурое небо.
— Синоптики предвещают дождь. Не знаю, что и делать. Если скела намокнет, бжоды тут же остановятся.
— Что они там? Знают ведь, что осталось четыре дня до осени. Самая уборка!
— Говорят, непредвиденный циклон. Неизвестно откуда прорвался.
Линда поднялась, собрала посуду и, поставив ее в приемник мойки, вернулась к столику.
— Так что же все-таки делать, если пойдет дождь?
— Ничего, переведем на ручное управление, пустим сушилки…
— А ты умеешь вручную?
— Разве вас не учили?
— Учили, только никогда не приходилось. Ты где стажировалась?
— В Канаде. Ведь бжоды — их разработка. Правда, при нашем участии… Скольку у нас народу?
— Тридцать восемь по штату.
— Так, скорость не больше двадцати… Да, придется выпускать на линию весь наличный состав. Людей на одну смену, а надо хотя бы две.
— Можно обратиться к геологам…
— Вот и прекрасно! Свяжись и переговори.
— Поговори сама. Ты красивая. Тебя послушают.
— Что за глупости?! Причем здесь это?
Линда вздохнула. Она всегда завидовала красивым девушкам. У них все ладится, и держатся они уверенно…
— Может, где-то и не причем. А здесь, на севере…
— Ладно, пошли! — неожиданно согласилась Калитина. — Будь по-твоему.
В зале управления кроме диспетчера Кати Стояновой сидел Виктор Шевцов, дежурный механик.
— Что-нибудь случилось?
Катя оторвалась от пульта и виновато улыбнулась.
— Нет. Я вызвала Виктора на всякий случай. Твоя магнитная буря, а тут еще синоптики обещали дождь. Поставила все бжоды на предельную скорость и гоняю их в таком режиме, чтобы иметь хотя бы небольшой запас времени.
— А вот этого уже делать не следовало. И беда не только в том, что можно вывести из строя две-три машины. Скела при такой скорости осыпается, и мы не доберем по урожайности.
Стоянова передвинула ползунок, уменьшая подачу энергии, и тут же нажала кнопку связи.
— Хатанга, я Агапа. Мне главного!
Выслушав доклад Стояновой, главный диспетчер усмехнулся.
— Замечание Калитиной верно. Сколько часов работали в скоростном режиме? Восемь? Верных шестьсот тонн потеряли.
— Не может быть?! — на смуглых щеках Стояновой проступил румянец.
— Посчитайте. Потери, примерно, три процента.
— Я вам верю, — поспешно согласилась Катя. — Просто вырвалось…
— У нас дождь. Будьте готовы перейти на ручное управление. Бжоды сырое зерно в автоматическом режиме не берут. Прогрейте все сушилки.
— Ясно, но… — Катя замялась, не решаясь высказать беспокоящую ее мысль, но сознавая, что и промолчать она не вправе…
— Что еще? — нетерпеливо двинул бровями главный, которого уже вызывала другая станция.
— Никто из нас не водил бжоды в ручном режиме.
— У вас есть механики. Они проконсультируют. Это несложно.
Главный растворился на экране.
— Не волнуйся, — успокоила Стоянову Линда. — Вероника знает. Она стажировалась в Канаде. Сколько убрано?
— Всего? Двадцать три тысячи. Опережаем график на пятьсот гектаров.
— Сколько бжодов на линии?
— Двадцать два.
— Ясно. Добавим еще шесть. Будем тянуть на пределе возможности элеватора до начала дождя. Вероника, вызываю Дудыпту. Будешь говорить.
Калитина подошла к пульту связи, машинально поправляя прическу. Линда окинула ее критическим взглядом и, не найдя во внешнем виде Вероники никаких изъянов, быстро набрала код.
— Агапа вызывает Дудыпту.
— Дудыпта слушает!
С экрана на Веронику глядел загорелый парень, с лохматой, выцветшей от постоянного пребывания на солнце светло-русой гривой, с бородкой такого же неопределенного цвета, также слегка растрепанной, но зато в безукоризненно отглаженной голубой рубашке с моднейшим шалевым воротником. В его взгляде явно сквозило чисто мужское любопытство, и Калитина поспешила начать разговор.
— Кто вы? — спросила она подчеркнуто официальным тоном.
— Геофизик Михаил Воронин.
— Мне кого-нибудь из начальства.
— Начальника нет. Есть главный геолог.
— Давайте!
Через минуту появился крепкий, плотного сложения мужчина в сером, спортивного покроя костюме и сердито глянул на Веронику.
— Ну? — спросил он коротко и нетерпеливо.
— К нам приближается циклон, — несмело начала Вероника, смущаясь от сознания, что отрывает от неотложных дел занятых людей.
— Знаю. Мы принимаем меры. Свертываем полевые работы, хотя очень рассчитывали на оставшиеся по распорядку дни до осени.
— А вот мы не можем свернуть полевые работы, так как должны убрать урожай скелы.
— С кем я говорю?
— Диспетчер Агаповского элеватора Калитина, — представилась Вероника.
— Простите, я полагал, что вы — метеослужба. Что вам угодно?
— Пришлите всех свободных людей. Можно и девушек.
— У меня нет свободных.
— Не надо ловить на слове. Дудыпта единственный поселок в округе. Откуда нам еще ждать помощи? Через несколько часов пойдет дождь и вся техника станет. Сырое зерно убирается только в ручном режиме. Урожай скелы — государственное достояние. Мясо любите есть, а помочь не хотите!
— Сколько?
— Нужна полная смена, тридцать два человека.
— Шутите! У нас все-таки не завод, а геологическая партия! Численный состав около семидесяти и большинство в поле!
— Домохозяйки, старшие школьники. Может, кто еще подъедет…
— Хорошо, попробуем наскрести.
Дождь шел не переставая уже более суток. Скела намокла до такой степени, что бжоды пришлось остановить. Вероника отправила на отдых обе смены. С той самой минуты, как пошел дождь, она сама почти не спала. Пришлось инструктировать прибывших геологов, их жен и школьников по ручному управлению бжодами, хотя и не сложному, но требующему в узловых моментах достаточной четкости и повышенного внимания. С диспетчерского поста контролировалась скорость движения уборочной машины, поскольку от этого зависела чистота обмолота сырой скелы. Но в этом же заключалось главное неудобство для водителя, так как сразу трудно было приспособиться к такому режиму управления. Главная сложность заключалась в том, чтобы вырулить бжод на край поля и по возможности точно пустить его на ширину захвата косилки. Затем включался искатель, который поддерживал заданное направление и ширину полосы. Оставалось следить за наполнением бункеров и вовремя вызывать липпи для их освобождения. Когда уборка одного поля заканчивалась, искатель выключался и бжод по указанию диспетчера перегонялся на другое. Казалось, все просто, тем более, что до начала смены все успели приобрести кое-какие навыки на тренажере, но на практике получалось по-другому. Неопытные водители, особенно женщины с присущей им старательностью, проскочив на скорости угол поля, пытались затем подправить загон, а иногда и вернуться на исходную точку, забыв об автоматически включающемся искателе. Возникало недолгое противоборство машины и человека, в результате которого бжод, не воспринимая алогичную с его точки зрения программу, останавливался. Тогда Калитина брала стрекозу и летела на помощь незадачливому водителю.
На элеваторе не было старших. Всем его сложным хозяйством управляли дежурные диспетчеры, а для ремонта и регулировки всех систем содержался штат обслуживания, который неукоснительно выполнял все распоряжения дежурного. Приняв на себя всю организацию по ручному управлению бжодами, Вероника также считала себя дежурной, хотя ее вахта на этот раз затянулась… Теперь, когда возникла вынужденная передышка, она почувствовала усталость, но нашла силы, чтобы заглянуть в диспетчерскую. У пульта управления сидела Линда.
— Как там? — спросила Вероника, опускаясь в кресло и с блаженством выпрямляя спину.
— Приемные лари забиты. Сушилки не успевают. Липпи подняли вой. Пришлось их выключить.
Беспокойство пружиной выбросило Веронику из кресла. Она подошла к пульту, оценивая обстановку и одновременно напрягая память в поисках похожей ситуации.