Страница 128 из 165
Положение этого несчастного офицера час от часу становилось все более отчаянным. В середине этого дня он должен был с тяжелым сердцем сообщить Царю, что не в его силах справиться с восстанием и что он настоятельно просит послать надежные войска для усиления гарнизона. После полудня Хабалов собрал несколько оставшихся преданными подразделений на площади перед Зимним дворцом, ожидая, что прибудет помощь. Выступление против революционеров исключалось, так как позиция людей Хабалова была весьма пассивной, и мы должны были радоваться, что они пока не перешли на сторону мятежников. Вечером Хабалов решил освободить площадь, так как существовала опасность, что мятежная толпа начнет обстреливать ее, а он стремился не подвергать дворец опасности. Поэтому оставшиеся верными Императору войска покинули дворец и расположились в огромном здании Адмиралтейства на набережной Невы.
На следующее утро туда прибыло многочисленное подразделение хорошо вооруженных войск, которое сначала приняли за помощь с фронта. К сожалению, внезапная вспышка надежды почти мгновенно уступила место глубокому разочарованию, когда стало ясно, что это солдаты Пулеметного полка из Ораниенбаума, тоже присоединившиеся к восставшим. Они перешли на сторону революционеров вечером 27 февраля и были немедленно посланы со своими пулеметами в Петроград, где их с триумфом встречали остальные мятежники.
Никаких признаков появления ожидаемых войск не было. Все попытки Ставки и генерала Иванова, который тем временем был назначен диктатором, начать контрнаступление на мятежников в Петрограде, потерпели неудачу. В середине дня 28 февраля капитулировала Петропавловская крепость, поэтому теперь ее пушки смотрели на Адмиралтейство. При таких обстоятельствах и, учитывая настроения своих войск, генералу Хабалову не оставалось ничего другого, как тоже сдаться революционерам. Как я позже узнал, он был взят под стражу и перевезен в здание Думы.
Утром 28 февраля Царь покинул Ставку и поспешно уехал в Царское Село, но ночью его специальный поезд был остановлен и отправлен назад.
Новости об угрожающих событиях в Петрограде становились все более и более тревожными, поэтому командующий поездом дворцовый комендант генерал Воейков не рискнул подъехать ближе к столице. Вместо этого Воейков решил увезти Царя в Псков, ставку Северной армии, где среди войск он, по мнению Воейкова, был бы, по крайней мере, в безопасности.
В Пскове подлые интриги Алексеева и Рузского, двух симпатизировавших Думе генералов, теперь выявились со всей полнотой. Вместо того чтобы посоветовать Его Величеству принять активные меры против революции в Петрограде, которые, в случае умелой организации, могли даже тогда иметь большой шанс на успех, эти два генерала действовали противоположным образом, и их поведение существенно способствовало падению царской власти. Алексеев телеграфировал Императору, что в столице с каждой минутой растет анархия, особенно в армии, и сдержать ее может только создание правительства из людей, пользующихся доверием Думы. Генерал Рузский, со своей стороны, представил послание Алексеева Царю и умолял его прекратить все военные действия по подавлению восстания и начать прямые переговоры с депутатами Думы. Император в этот судьбоносный момент был слишком великодушен и принял совет двух генералов. Он фактически отказался от попыток отстаивать свою власть вооруженным путем, и на принятие подобного решения сильнее всего повлияло желание избежать бессмысленного кровопролития. Он совершенно не подозревал, что именно отказ от сопротивления больше, чем что-либо иное, приведет Россию к величайшему террору и кровопролитию. Этого бы не произошло, если бы тогда были приняты энергичные меры для подавления революции и быстрого восстановления законности и порядка.
Затем генерал Алексеев выяснил мнения других командующих армиями по вопросу царского отречения от престола, и опять именно генерал Рузский представил Царю ловко составленную подборку полученных ответов. Под давлением Рузского Царь решил связаться по телеграфу с председателем Думы Родзянко и сообщить, что готов отречься от престола. Телеграмма, отправленная Его Величеством Родзянко, гласила:
«Нет такой жертвы, которую бы я не принес для спасения и процветания нашей любимой России. Поэтому я готов отречься от престола в пользу своего сына при регентстве моего брата Михаила Александровича. Единственное мое условие, чтобы до достижения им совершеннолетия он оставался на моем попечении».
2 марта в Псков прибыли два депутата, Гучков и Шульгин, которым была поручена позорная миссия принять акт об отречении. Царь немедленно дал им аудиенцию, и Гучков, конечно, использовал эту возможность, чтобы разразиться длинной речью. Для этого человека характерно, что, как впоследствии говорил Шульгин, в течение всего разговора у Гучкова не хватило мужества смотреть в глаза Царю, которого он предал и которому теперь мстил за свое оскорбленное самолюбие. Свою речь он закончил наглыми словами: «Если вы хотите еще подумать, я пока удалюсь и подожду вашего решения, но в любом случае все должно быть завершено сегодня до вечера».
Царь сделал вид, что не заметил наглый тон, и твердо сообщил Гучкову, что он готов отречься в пользу своего брата, Великого князя Михаила. Затем он вошел в вагон и там продиктовал окончательный вариант исторического документа, который подписал твердой рукой.
О чем думал Император в этот вечер, свидетельствует запись в его дневнике. 2 марта Его Величество писал: «Утром пришел Рузский и прочел свой длиннейший разговор по аппарату с Родзянко. По его словам, положение в Петрограде таково, что теперь министерство из Думы будто бессильно что-либо сделать, так как с ним борется социал-демократическая партия в лице рабочего комитета. Нужно мое отречение. Рузский передал этот разговор в Ставку, а Алексеев всем главнокомандующим. В 2 1/2 ч. пришли ответы от всех. Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте в спокойствии нужно решиться на этот шаг. Я согласился. Из Ставки прислали проект манифеста. Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Шульгин, с которыми я переговорил и передал им подписанный и переделанный манифест. В час ночи я уехал из Пскова с тяжелым чувством пережитого. Кругом измена и трусость и обман!»
И действительно, Император был безжалостно обманут и предан окружавшими его высокопоставленными лицами, потому что, как показал ход событий, отречение, которое Его Величество настойчиво уговаривали подписать, вовсе не способствовало восстановлению порядка; напротив, оно фактически оказалось первым шагом к окончательному крушению и гибели.
Только два военных командира: генерал граф Келлер и татарский хан из Нахичевани показали себя в этот ужасный момент настоящими верноподданными. Только они не советовали Царю отречься и предлагали предоставить в его распоряжение себя и подчиненные им подразделения, чтобы подавить восстание при помощи войск. Пусть их имена будут упомянуты здесь в знак благодарной памяти!
Глава XVIII
Затруднительное положение государственных чиновников. — Я иду в Думу. — Мой арест. — Друзья по несчастью. — Беспокойная ночь. — Керенский задает вопросы. — Перемещение в Петропавловскую крепость. — От управляющего тюрьмами к заключенному. — Мой бывший подчиненный обыскивает меня. — Керенский как комедийный актер. — Тюремный «режим» тогда и сейчас
Сокрушительное известие об отречении Его Величества от престола, за которым немедленно последовало сообщение, что Великий князь Михаил, названный Царем Николаем своим преемником, также отрекся от престола, поставило всех, кто служил императорскому строю, а следовательно, и меня, лицом к лицу с трудным вопросом о позиции, которую следует занять по отношению к обязанностям, которые дал присягу выполнять. Обдумав этот вопрос, я пришел к выводу, что отречение Царя означает, что все государственные служащие свободны от своей присяги и должны подчиняться новому правительству. Это, показалось мне, следует из формулировки акта об отречении от престола, где говорилось: «Во имя горячо любимой Родины призываем всех верных сынов Отечества к исполнению своего святого долга перед ним повиновением Царю в тяжелую минуту всенародных испытаний и помочь ему, вместе с представителями народа, вывести Государство Российское на путь победы, благоденствия и славы».