Страница 48 из 97
Лишь одна индианка изъявила желание ответить на наши вопросы по-английски. Это была стройная девушка лет семнадцати с прекрасными чертами лица и большими грустными глазами за стеклами очков. Две черные косы опускались ей на грудь. Девушкой можно было залюбоваться. Нам показалось, что мы поняли, почему белые так охотно брали себе в жены индианок. Особенно охотники, следопыты, первопроходцы, как мы теперь называем таких людей. Индианка была превосходной спутницей и заботливой подругой, более выносливой, чем белая женщина, более приспособленной к жизни в условиях дикой природы, а порой и более привлекательной внешне, чем ее белая соперница. Не знаем, как раньше, а сейчас американец чрезвычайно гордится, если в нем есть хоть капля индейской крови. Если есть негритянская кровь, об этом молчат. А индейской хвастаются при любом подходящем случае. Мы интересовались: почему? Нам объяснили: во-первых, индейцы — коренные жители Америки, бывшие хозяева всей этой земли. Следовательно, и тот, в ком есть индейское начало, — человек не пришлый, а какими-то корнями уходящий в глубину здешней почвы. И, во-вторых, индейцы ни одного дня не были рабами, как ни пытались их поработить. А это, согласитесь, тоже кое-что значит!
Девушка, с которой мы разговаривали, окончила школу для белых детей. Ну, а что дальше? Чтобы продолжить образование в колледже, нет средств. Много ли заработаешь, мастеря бусы из желудей? А тут еще новая беда: конкуренция, да с той стороны, откуда ее никак не ждали. Теперь индейские томагавки, головные уборы с перьями, луки и стрелы, брошки и кольца плывут в Америку из… Японии. Там ручной труд еще дешевле. Туристы, знающие об искусстве американских индейцев лишь понаслышке, не замечают подделки. Лишь дома, спустя много времени, некоторые с удивлением обнаруживают на какой-нибудь «индейской трубке мира» чуть заметный фабричный штамп: «Сделано в Японии».
На границе Аризоны и Юты недалеко друг от друга стоят два больших дорожных щита. На зеленом, обращенном к тем, кто покидает Аризону, выведены слова прощания: «Возвращайтесь! Мы будем рады вам в штате Великого каньона!» На коричневом — слова приветствия к тем, кто въезжает в Юту: «Милости просим! Вам понравится штат Соленого озера!» Оба щита как решета от пулевых дырок. Видно, что стреляли как со стороны Аризоны, так и со стороны Юты. Кто стрелял? Да любой, у которого в кармане пистолет или на задней стенке «пикапа» винтовка. Почему стрелял? Да со скуки. Появилась цель, отчего не пальнуть!
Неподалеку кончается индейская резервация. Примета вот какая: по обеим сторонам дороги стоят железные чаны, полные пустых бутылок из-под виски. На территории резервации продавать спиртные напитки запрещено. Запрещено и привозить в резервацию алкоголь в любом виде. За найденную в машине бутылку — штраф, а то и каталажка. По субботам и воскресеньям чаны у дороги не вмещают всю опорожненную бутылочную тару. Алкоголизм — один из даров цивилизации, которые «бледнолицые братья» принесли индейцам. Другие дары, неизвестные индейцам до прихода белых, — туберкулез, сифилис, наркотики.
В Зайон-каньоне мы испытали те же самые чувства, что и наши предшественники. Помните, они писали: «Еще вчера нам казалось, что на свете не может быть ничего более величественного, чем Грэнд-каньон. Но прошел всего лишь один день, и мы увидели нечто, если и не такое громадное, то неизмеримо более сложное и фантастическое. На Грэнд-каньон мы смотрели сверху. Зайон-каньон мы проезжали по дну или по выступам стен, в которых была пробита дорогам.
Дорога на дне Зайон-каньона кончается петлей, внутри которой — стоянка для машин. Туристский сезон уже кончился, и мы без труда нашли место для нашей машины. Рядом с нею стояли автомобили с номерными знаками штатов Нью-Йорк, Канзас, Калифорния, Техас, Мичиган и многих других. Вдали виднелась деревянная крыша мотеля.
Зайон-каньон — это один из тридцати восьми Национальных парков Соединенных Штатов, такой же по значению, как Великий каньон, Йеллоустон или Роща секвой. Национальные парки Америки — это, по существу, те же заповедники, но открытые для туристов. Закон строжайше запрещает здесь охотиться, валить лес, взрывать скалы, строить даже крошечные промышленные предприятия. То, что надо туристам — кэмпинги, харчевни, заправочные станции, дороги, стоянки для автомашин, смотровые площадки, — все уже построено.
Помните, как мы писали о том, что большая часть американской земли, лесов, полей, гор и долин огорожена колючей проволокой? Так вот, в Национальных парках этой проволоки нет. Иди куда хочешь, лезь на любую гору, ночуй в любой роще, только не губи природу, не ломай кусты, не руби лес, не сори, не зажигай костров там, где это запрещено. Есть специальные места для палаток, места для пикников, где стоят столы и мангалы, специальные места для костров, места для машин и т. д. За порядком следит специальная служба, в распоряжении которой все средства передвижения, от лошадей до вертолетов, и все средства связи. Служба эта обладает большой властью. Наказания нарушителям порядка довольно суровые. К чести американских туристов, надо сказать, что парки свои они любят и берегут.
Национальные парки — это огромные территории. Например, Йеллоустонский парк раскинулся на 120 километров в длину и на 100 в ширину. Есть где побродить! Есть где и переночевать: к услугам туристов девять тысяч комнат в мотелях и места на полянках почти для трех тысяч палаток. А вот на дороге тесно. В разгар туристского сезона на дорогах Йеллоустона насчитывают до 25 тысяч машин одновременно.
Национальный парк Зайон-каньон граничит с резервацией индейцев племени навахо. Когда-то они жили значительно восточнее, занимаясь земледелием и скотоводством в плодородных долинах Сакраментских гор. В середине прошлого столетия туда пришли войска генералов Карлтона и Карсона. Как писал американский историк Ди Браун, Карсон считал, что единственный способ победить индейцев — это выжечь их земли, уничтожить посевы, отобрать скот. Поэтому он приказал увести весь скот, который был обнаружен, и сжечь всю кукурузу и пшеницу, посеянные вдоль реки Бонито.
Хотя генерал Карсон безжалостно уничтожал посевы зерновых и гороха и плантации тыквы, по мнению генерала Карлтона, дело двигалось слишком медленно.
Поддавшись настойчивым понуканиям Карлтона, генерал Карсон поднажал на свою «программу выжженной земли» и к осени уничтожил почти все индейские плантации и почти весь скот между фортом Кэнби и каньоном Челли. 17 октября у форта Уингейт появилось два наваха с белым флагом. Один из них рассказал, что индейцам теперь приходится питаться кедровыми орехами. Они ходят почти голые, потому что нет ни одежды, ни одеял, и так терроризированы кавалеристами Карсона, что боятся разводить костры, чтобы не привлечь к себе внимания солдатских дозоров.
Оставшиеся в живых навахи были переведены в резервацию. «Резервация» происходит от глагола «резервировать». За индейцами, бывшими когда-то хозяевами Америки, зарезервированы выжженные каменистые пустыни, где далеко вокруг не увидишь дерева и ручья, не услышишь птичьего гомона. В те времена, когда «бледнолицые братья» впервые вступили на территорию Америки, там жили свыше двух миллионов индейцев. Теперь их осталось около шестисот тысяч.
Индейцев уничтожали мечом и огнем, сгоняли штыками с одной земли на другую, пока не загнали в такие районы, где даже сравнение с адом кажется недостаточно сильным.
«Часть ада, где все угли уже дотлели» — так сами американцы прозвали эти безжизненные пустыни, «зарезервированные» навечно за индейцами.
Жестокость, с которой решалась индейская проблема, вызывала отвращение у многих американцев. Известны многочисленные случаи, когда солдаты и офицеры отказывались сжигать индейские деревни и убивать их жителей. Многие охотники, дружившие с индейцами, предупреждали их о приближении карательных отрядов. В библиотеке конгресса США мы видели донесение комиссара по делам индейцев Джона Санборна, который писал своему начальству в Вашингтон: «Наши действия кажутся мне столь бесчеловечными, что я счел необходимым изложить вам мою точку зрения на них. Для такой могущественной страны, как наша, вести безжалостную войну с разоренными кочевниками — зрелище на редкость унизительное. Это вопиющее беззаконие и самое что ни на есть отвратительное государственное преступление. Рано или поздно оно навлечет гнев божий на нас или наших потомков».