Страница 53 из 76
– Это прекрасная идея, – сказала Несущая Свет, координатор операций Стражей Прогресса в регионе и, с сегодняшнего дня, главный советник революционного комитета, – но ей придется немного подождать. У нас очень много работы, которая не терпит отлагательств. Старая государственная машина действительно разбита, вдребезги, и сейчас вам нужно организовать свою – так, чтобы враг уже никогда не смог вернуть потерянное.
Комитету действительно предстояло сделать многое. Нужно было организовать управление крупнейшими предприятиями, в том числе и теми, от работы которых зависели жизнь и здоровье жителей, нужно было создать отряды народной милиции для охраны порядка в городе и защиты от еще оставшихся в живых наемников – и все это требовалось сделать и в других городах страны. Первое заседание комитета продолжалось не один час, и за окнами стало светлеть. Над столицей забрезжил рассвет – рассвет нового мира.
Романтическая интерлюдия
Может быть, или Драконы, которых не бывает
Тут-то гениальный Цереброн, атаковав проблему методами точных наук, установил, что имеется три типа драконов, нулевые, мнимые и отрицательные. Все они, как было сказано, не существуют, однако каждый тип – на свой особый манер.
С. Лем. «Кибериада. Путешествие третье или Вероятностные драконы»
Стояла холодная, как и всегда в этих краях, осень. Свинцово-серое небо, затянутое сплошной пеленой низких облаков, было настолько темным, что, казалось, рассвет так и не наступил. Пронизывающий ветер за окном кружил опавшие листья и раскачивал голые ветви деревьев. Моросил мелкий, нудный дождь, капли которого стекали по оконным стеклам.
Роберт, проснувшийся, как обычно, поздно (наконец-то не нужно никуда ходить по утрам!) встал, умылся, почистил зубы и взглянул на себя в зеркало. Душераздирающее зрелище, подумал он, подобно ослику Иа-Иа, посмотревшему на свое отражение в ручье. Пойти, что ли, вечером в спортзал? Но там смеяться будут ... может быть. Автоматизированные системы медицинского контроля настоятельно рекомендовали Роберту больше двигаться и заняться каким-нибудь видом физической активности, но их можно было игнорировать (Роберт был в этом не одинок), благо медицинских нанороботов было достаточно для поддержки минимальной физической формы. К тому же Роберт привык ссылаться на свою болезнь. Тем временем автоматическая кухня уже работала и по квартире разнесся восхитительный запах свежесваренного кофе и гренок.
После завтрака Роберт просмотрел почту (письмо было одно, от родителей) и новые сообщения в университетском клубе. Мрак безысходности, господствовавший в разделе, посвященном личным отношениям, сгустился еще больше и, похоже, достиг сезонного максимума. Роберт закрыл страницу и решил перейти к учебе.
Сегодня по расписанию была лекция по курсу алгоритмизации. Как и многим из студентов, научившимся программировать еще в школе, вводная часть далась Роберту довольно легко, и, просматривая материалы курса, он сейчас заглядывал вперед, в конец семестра, рассчитывая найти какую-нибудь интересную задачку, в которую можно было бы как следует вцепиться – так, чтобы изгнать из головы лезшие туда неприятные мысли – мысли о том, что он не такой, как другие. Нет, здесь, разумеется, никто не мог даже подумать о том, чтобы посмеяться над «ботаником», слишком погруженным в серьезные занятия – здесь такими были практически все, и это считалось нормой. Это были мысли о Стене.
Стена окружала Роберта всегда, делая мир, в котором он жил, изолированным от того, что происходило снаружи, и иногда до неузнаваемости искажая видение того, что случалось за ее пределами. Ее было невозможно потрогать или увидеть, ее даже было очень сложно описать – но она была, непреодолимая и несокрушимая, словно бункеры, строившиеся во времена Холодной войны на случай ее перехода в горячую фазу. Иногда Роберт мог видеть то, что происходило за Стеной, но в этом было мало смысла – между миром внутри и миром вне Стены не было никакого соответствия, то, что сплошь и рядом случалось за пределами Стены, внутри оказывалось просто невозможным. И не было на свете силы, которая могла оставить хоть царапину на Стене, не говоря уже о том, чтобы разрушить ее.
Конечно, после того, как Роберт проснулся в больнице Виктории, ему всегда и везде помогал Протокол – как и множеству других людей, испытывающих сложности с социализацией, включая и некоторых из его авторов. Протокол был всесторонним, подробнейшим руководством по тому, как рекомендуется вести себя в различных ситуациях – рабочих и тех, которые раньше именовали «деловыми», на различных официальных мероприятиях и даже при поездках на Ассоциированные территории и в Неприсоединившиеся страны. Он рассказывал и о том, как представляться незнакомым людям, и как одеваться в разных ситуациях и в различных секторах, но после того, как отношения между людьми доходили до состояния, которое можно было бы назвать дружеским, Протокол обрывался. И он всегда оставался только рекомендацией – за нарушение Протокола никто не наказывал, его лишь могли посчитать дурным тоном.
Разумеется, студентам была в изобилии доступна литература по всем аспектам межличностных отношений, но книги или были посвящены общим психологическим вопросам, и из них Роберту трудно было понять, как действовать в конкретных случаях (а если и можно было понять, то действовать у него все равно не хватило бы духу), или вообще рассказывали об отношениях, которые для Роберта были совершенно недосягаемыми. Как Луна, говорили в Зеленом Союзе, но Луна сейчас для него намного более доступна – если очень хочется, туда можно слетать на каникулы, но при этом Стена никуда не денется – она существует всегда и везде, даже на Луне. Какая польза от таких книг тому, кто окружен Стеной?
Само название, Стена, было придумано отнюдь не самим Робертом, он прочитал его в одной из книг, появившихся в устройстве для чтения в тот памятный вечер. Стена окружала не только его, были и другие, со своими Стенами – Стены всегда персональны и одна никогда в точности не повторяет другую. В книге был и другой термин, «берлога» или «логово», но это явление было гораздо более безобидным и представляло собой место обитания хакера (или еще какого-нибудь нерда), уютное, как нора Бильбо Бэггинса из повести «Хоббит, или Туда и обратно». Из берлоги можно иногда выглядывать наружу, а в некоторых случаях из нее, наконец, могут и вытащить, но если берлога окружена Стеной, то какой в этом смысл? Стена – это гораздо более страшный артефакт. Внутри Стены не происходит ничего.
Фольклор нердов, который Роберт изучил, еще будучи в Зеленом Союзе, утверждал, что девушек не бывает и весь опыт Роберта говорил о том, что это правда. Разумеется, не в том смысле, что представительниц женского пола не существует вообще – в Северо-Западном университете девушек было примерно столько же, что и юношей, причем учились первые отнюдь не хуже вторых. Их не бывает внутри Стены, а на того, кто там обитает, они обращают не больше внимания, чем на призрака, невидимого, безмолвного и бестелесного – конечно, не на привидение из страшных рассказов про замки доброй старой Англии, ведь такого призрака, если бы он существовал, они замечали бы гораздо лучше.
Вспомнив о том, что с кресла рекомендуется иногда вставать, Роберт решил размяться, накинул куртку, прошел в спальню и, открыв дверь, вышел на балкон. Дождь на время перестал, ветер стих и сквозь облака даже проглядывало солнце. По парку гуляли студенты – по одиночке и, что гораздо хуже, парами. Молодой человек и девушка шли по дорожке, взявшись за руки, потом остановились рядом со старой липой, на которой еще осталось немного листьев. Роберт узнал их: Елена и Михаил, хорошие знакомые Александра и Ирины, оба живут здесь же, в доме «Вид на озеро». Молодой человек обнял девушку за талию, та обвила руками его шею и они стали целоваться. У них был прямо-таки неприлично счастливый вид. Роберт тяжело вздохнул и ушел с балкона. Протокол ничего не говорил о том, что в общественных местах комплекса не следует гулять, взявшись за руки, и целоваться, и это было одной из причин, по которой Роберт предпочитал заниматься в квартире.