Страница 28 из 30
— Масква, а как ты здесь очутился?
— Потом расскажу. Сначала давай найдем Винни. — Он огляделся по сторонам. — Да… — сказал он, помолчав немного. — Вон туда пойдем. Я не видел его после того, как он застрелил того, второго.
Он пошел к причалу. Мужчина лежал прямо за лодочным сараем.
— Вон там Винни, — произнес Масква.
В нескольких метрах от сарая росли тоненькие деревца, потом шли заросли бурьяна, а за ними начинался лес. Масква направился туда. Я шел за ним и, когда он внезапно остановился, чуть не наскочил на него.
Винни стоял на четвереньках и мотал головой. Масква положил ему руку на плечо. Винни вскинул голову:
— Второго видел?
— Да, — ответил Масква. — Видел.
— Алекс, и ты здесь? — спросил, поднимаясь, Винни.
— Сначала я побывал в Садбери.
— Как ты узнал, что я поехал сюда?
— Я был у тебя дома, — признался я. — Леон помог мне найти карты, которые ты распечатал. Что было в статье «Детройт ньюс»? Ведь именно из-за этого ты снова поехал сюда.
Он не ответил.
— Винни, сейчас приедет полиция.
— Что?
— Я позвонил Рено.
— Пошли, — сказал он. — Подумаем, что делать.
Мы вернулись в дом. Хелен сидела в той же позе.
Масква присел перед ней на корточки и тихо сказал:
— Все закончилось.
Она подняла глаза и обвела нас взглядом. В нем не было удивления — похоже, она была на той стадии, когда уже ничему не удивляются.
— Мы вас отсюда уведем, — сказал Винни. — Не стоит вам быть здесь, когда приедет полиция.
— Винни, что ты такое говоришь? — не понял я.
— Потом все объясню. Сейчас ее надо отсюда увести.
— Можно ко мне домой, — предложил Масква.
— Вы хоть сами понимаете, что делаете? — поинтересовался я.
— Алекс, ты просто положись на нас, ладно?
— Ладно, — ответил я, тяжко вздохнув. — Делайте что хотите. Дай мне ружье.
— Когда выедешь на шоссе, поезжай на запад, — посоветовал Масква Винни. — Пусть они свернут, а ты двигай в обратную сторону. Встречаемся у меня дома.
— Там и увидимся, — сказал Винни и кинул мне свое ружье. После чего они с Хелен вышли.
Мы с Масквой услышали, как Винни завел машину и уехал.
— Масква, ты можешь мне объяснить, что происходит?
— Это история Хелен. Она сама ее тебе расскажет.
— Ладно. А что мы скажем полиции?
— Ты приехал искать Винни, а меня попросил помочь.
— Я разговаривал с Рено по дороге сюда. И ни слова не сказал о тебе.
— Это не значит, что меня с тобой не было.
— Ну, может, и удастся им это впарить.
— Мы разошлись в разные стороны и стали искать Хелен и Винни. Потом приехали эти люди. Они стреляли в тебя, и их пришлось убить. Это была самооборона. Ни Винни, ни Хелен мы не видели. И понятия не имеем, где они. Вот и все.
— Как только с этим разберемся, я получу ответы на все вопросы, договорились?
В ответ он устало улыбнулся, и тут подъехала полиция.
— И ты получишь, и я. Мне тоже пока что ничего не рассказали.
Следующие четыре часа мы с Масквой провели на базе: повторяли свой рассказ снова и снова. Старший сержант Морланд смотрел на меня так, словно думает только об одном: какой черт опять меня занес в Онтарио? Впрочем, я его понимал. Демерс, Гэннон, Том Леблан и четверо из Детройта и так были мертвы, а теперь еще пара трупов.
Я увидел и Боксера, и Загорелого — они осматривали второе тело, у сарая, увидел я еще парочку констеблей, которые охраняли меня в больнице. Не увидел я только Натали Рено. Я спросил сержанта, где она, тот сказал, что она в участке. И велел мне ехать домой и не отходить от телефона — возможно, придется задать мне еще несколько вопросов. А так он искренне надеется, что больше никогда меня не увидит.
Сев в грузовичок, я бросил прощальный взгляд на базу и завел мотор.
— Ну, Масква, — сказал я, — валим отсюда. — И выехал на дорогу.
Через несколько минут мы оказались у седана.
— Почему вы поставили капкан так далеко от базы? — спросил я. — Вы же дали им шанс подготовиться как следует.
— Мы рассчитывали, что получится по-другому. Хотели довезти Хелен до базы, устроить ее там, а потом вернуться к этому месту. Винни неверно оценил обстановку.
— А нельзя было просто оставить ее у тебя?
— Ты же видел, что они сделали с ее друзьями. Мы хотели, чтобы она все время была у нас на глазах.
— А почему вообще Винни сюда поехал? И почему один?
— Он сказал, что не хотел тебя впутывать.
Я вцепился в руль. Когда Винни понадобилась помощь, он выбрал своего соплеменника, а не меня.
Масква, похоже, прочитал мои мысли.
— Поздно было тебе звонить, — сказал он. — Ему была нужна помощь, а я оказался поблизости.
Я промолчал. Мы проехали мимо щита «Добро пожаловать в резерв озера Констанс». Слева показалось озеро, а затем — и дорога к дому Масквы. У входа стоял грузовичок Винни.
Из соседнего дома вышли Ги с матерью. Мы вшестером набились в крохотную гостиную Масквы, и старик подбросил поленьев в печь.
— Как все прошло? — спросил Винни.
— Кое-как выпутались, — ответил я. — Они хотели знать, где вы с Хелен. Мы сказали, что не знаем.
— Спасибо.
Я уже было собрался спросить, когда он все объяснит, но вдруг, впервые в жизни, умерил свой пыл.
Масква сварил кофе, и мы молча смотрели, как он разливает его по кружкам. Винни достал из кармана листок бумаги и протянул мне. Хелен сидела не шевелясь.
Я развернул листок — это была статья из «Детройт ньюс» от 21 января 1985 года. Называлась она «27 погибших при пожаре в отеле». На фотографии было изображено то, что осталось от отеля на Уоррен-авеню, рядом с университетом.
В начале статьи говорилось, что еще двое умерли в больнице. Большинство погибших были канадцами. Хор старшеклассников одной из школ Садбери приехал на концерт в университете. Девятнадцать из погибших были учениками этой школы.
Я взглянул на Хелен. Она не сводила глаз с огня. И я смутно вспомнил то, что она говорила на базе.
Ни у кого из них не было детей. Вот что у них было общего — у Хелен, Хэнка, Рона и Милли.
Я стал читать дальше. Пожар начался в соседнем здании, в химчистке, а потом перекинулся на отель. Были какие-то проблемы с противопожарной системой в отеле и с пожарными лестницами. Велось расследование.
Я снова взглянул на дату и попробовал вспомнить январь 1985 года. Это был последний год моей службы. За полгода до этого погиб мой напарник, а я был ранен. Что-то я тогда слышал про пожар…
В конце статьи был список. Там упоминались Стефани Гэннон, 13 лет, Мелисса Сен-Жан, 13 лет, Бретт Трембли, 13 лет, и Барри Трембли, 13 лет.
Я взглянул на Хелен, а она откашлялась и произнесла:
— Теперь вы все знаете.
Масква протянул мне кружку с кофе и сел рядом с матерью Ги. Тот сидел на полу около Винни. Все они глядели на огонь.
— Мелисса и Стефани были подругами, — сказала Хелен. — И жили в одном номере. Они собирались вместе поступать в университет.
Она перевела дыхание.
— Говорят, умираешь от дыма. И огня уже не чувствуешь. Даже не просыпаешься. Но случилось это в полночь. Быть такого не могло, что, оказавшись вдвоем в гостиничном номере, наши девочки к полуночи успели заснуть.
По ее щеке скатилась одинокая слезинка.
— Потом мы собирались раз в неделю. Все родители. Старались помочь друг другу. Но прошел год, и некоторые перестали появляться: говорили, что жизнь не стоит на месте.
Последовала долгая пауза. В печи потрескивали поленья.
— Наверное, в том, что мы так держались друг друга, было что-то болезненное. Остальные нас не понимали. Я не могла общаться с теми, кто не знает, каково это.
Она утерла ладонью нос.
— Клод пытался за нами присматривать, — продолжала она. Я не сразу понял, о ком она говорит. — Он и сам очень горевал, ведь он тоже потерял дочь, но еще он чувствовал себя ответственным за нас.
Клод. Я взглянул на список. Никого по фамилии Демерс я не нашел.