Страница 74 из 116
Как выяснилось позже, захваченные в качестве добычи незамужние девчонки стали жёнами молодых воинов, ещё, как правило, неженатых. Они смирились с судьбой и были, пожалуй, даже счастливы. Молодухам же постарше пришлось довольствоваться ролью второй, а то и третьей по счёту жены; тут не до радостей. По прибытии домой из неудавшегося похода вождь, держа данное слово, объявил: те из пленниц, кто хочет вернуться к прежним мужьям и детям, в скором времени смогут это сделать. Владельцам мини-гаремов это, возможно, не нравилось, но слово вождя здесь — закон непререкаемый. Поэтому большинство женщин с радостью отказались от постылых. Даже те, кто обзавелся тут дитём или готовился стать матерью.
Сразу после церемонии встречи — вожди тоже потёрлись щеками, обнялись, похлопывая друг друга по спине — хозяин повёл почётных гостей к себе в вигвам — просторный, с несколькими закутками, украшенный плетёными узорами. Сюда доставили и кастрюлю с подарками, и по окончании переговоров Андрей приступил к вручению.
Само собой, все подарки были в диковинку. Поэтому сперва нужно было объяснить назначение каждого предмета и показать практически, как им пользоваться. Особое удивление вызвала лупа, мгновенно превращавшая солнечные лучи в источник огня. Шаман (он тоже присутствовал, но с кляпом во рту: вождь понял совет Андрея «заткнуть рот» слишком буквально) долго и пристально разглядывал странную вещицу, вертел и так и этак, пока нечаянно не сфокусировал луч на собственном теле. От неожиданной боли вскрикнул, выронив лупу, кляп из кокосового волокна вывалился изо рта. Он попытался затолкать его обратного, но Андрей вмешался:
— Не надо больше затыкать рот, — сказал он и обратился к вождю: — Я отменяю наказание. Вижу, что теперь твой шаман стал благоразумным. Пусть отныне добывает огонь с помощью этой Твёрдой Воды. Но добывает бесплатно и по первому требованию людей!
Двое жён и трое дочерей вождя были без ума от зеркал и мелких блестящих безделушек. Словом, подарками все остались довольны в высшей степени.
С вручением диковин и разъяснениями, как ими пользоваться, андреевы обязанности кончились. Остальные дела — отбор невест и прочее его участия не требовали. Найдя Марту в обществе Ама Сю и её сверстниц, он предложил пройти к мотористу и пообедать прихваченными с подлодки консервами с хлебом. Скучавший без дела матрос обрадовался возможности узнать подробней о происходящем. Подкрепляясь, они познакомились ближе. Выяснилось, что зовут его Фрицем, родом из Кельна, неженат, но дома его ждет невеста «такая же хорошенькая, как Марта»; только вот давно не получал от неё весточки.
— Слышь, Фриц, а зачем ты прихватил автомат? — поинтересовался Андрей, держа в руках новенький «шмайссер».
— Капитан приказал, на всякий случай. Я за вас головой отвечаю.
— Ну, отвечать не понадобится! Очень удобный, Миша не зря хвалил, — признался он Марте, но добавил: — Этого не переводи. И вообще, наши пэпэша мне нравятся больше. По крайней мере, патронов в диске втрое больше, чем в рожке.
— Ему хочется из него пострелять? — возникла догадка у Фрица. — Разрешаю.
— Тут нельзя — знаешь, какой переполох будет!
— Они что, ещё выстрела не слыхали?
— Большиство — понятия не имеют. Слушай, у тебя как с бензином? Не смотаться ли нам поохотиться на гусей — видел, сколько их тут! И как раз линяют.
— Не возражаю! — охотно согласился моторист.
— Мужики, которых мы привезли, поживут тут несколько суток, и гусятина будет им очень кстати!
Отцепили вторую лодку, на вёслах отошли подальше и только потом запустили мотор, чтоб не напугать детвору, глазевшую поблизости. На подходе к гусиному стаду движок снова заглушили, накрылись брезентовкой, что позволило приблизиться вплотную, не учинив паники. Одиночными выстрелами с близкого расстояния Андрей успел подстрелить с полдюжины прежде, чем остальные разбежались. Решили подобрать добычу, а потом отбить ещё косячок и добавить, сколько удастся.
Но тут случилось неожиданное. Одного из гусей, оказавшегося подранком, никак не удавалось схватить — от удара веслом увёртывался. Фриц решил было добить его выстрелом, взял на мушку, но в этот момент из воды показалась громадная голова с глазищами величиной с гусиное яйцо и с метровыми усами. Чудище разверзло пасть, и гусь исчез в зеве…
— Это сом! Полосни в него очередью! — вскричал Андрей. — А то как бы он и нас не слопал!..
Этого можно было на немецкий не переводить: матрос среагировал мгновенно, и вода окрасилась в розовый цвет. Убитый наповал, сом вгорячах исчез в глубине, но не надолго. Тут же и всплыл кверху брюхом.
Вот это — рыбина! — воскликнул Андрей восхищённо, — Больше двух метров и весом, наверно, пудов десять. Отожрался на гусях.
«Улов» без труда подцепили к лодке и отбуксировали в селение. Вождю объяснили, что гусей и рыбину тоже отдают в качестве подарка на общий котёл.
В тот же день к вечеру делегация возвратилась домой. Невест — для Танбы и ещё десяти местных холостяков — здесь встретили торжественными выкриками и плясками. Все были в принаряженном виде: разрисованы узорами, носы и уши утыканы разноцветными занозами. Невесты тоже прихватили приданое — цветные бахромчатые юбочки короче обычного, украшения из ракушек, костяшек и деревянных поделок. Здесь же, у речки, устроили и смотрины. Десяток парней образовали кольцо вокруг прибывших девушек, и каждый пытался привлечь к себе внимание, демонстрируя украшения, мускулы, зубы, тараща глаза, корча рожи и что-то восклицая. Но право выбрать себе жениха предоставлялось прекрасной половине.
Бледнокожие гости наблюдали происходящее со стороны. Зрелище было необычным и интересным, но Андрей с Мартой отбыли вскорости на лодку к отцу.
Трое суток понадобилось для того, чтобы обучить островитян пользоваться оставляемым им инвентарём и прочим имуществом. А диковинок оказалось немало: с подлодки было удалено всё, что не представляло крайней необходимости. В разряд лишнего груза попали: кое-какая посуда и инструментарий, верёвки, брезенты и даже боеприпасы. Всё, что могло пригодиться, отдали людям, а излишки боеприпасов — мин и взрывчатых веществ — выбросили в океан. Была отстрелена и оставшаяся неиспользованной торпеда. Ведь время нахождения в пути зависело от скорости движения, а она — от массы самой лодки.
Пару складных шлюпок и некоторые рыболовные снасти, предназначавшиеся поначалу робинзонам, тоже, по просьбе Андрея и Марты, оставлены были островитянам.
— Чем отдавать этим мерзавцам, лучше подарить чернокожим друзьям! Те и так сумеют выжить, — рассуждал Андрей. — А не выживут — туда им и дорога.
— Лодки нужнее здесь, — считала и Марта. — Когда это они сделают себе пироги, а в гости съездить, родственников повидать и дикарям хочется!
И вот этот час настал — час прощания. Проводить бледнокожих друзей все пришли на берег к вышке. По такому случаю мужчины разукрасили себя специальными, праздничными узорами, в ноздри и уши воткнули лучшие из заноз. Девушки нацепили красивейшие ожерелья из раковин. Волосы, короткие и курчавые, заплели в замысловатые косички. Ама Сю трусы спереди украсила браслетом от часов, отчего выглядела самой красивой. Было устроено шумное, красочное представление, прыгали и скакали до упаду под выкрики и беспорядочную барабанную дробь. В качестве барабанов были использованы тазик и кастрюля, хотя Андрей о таком способе их применения ничего не говорил.
Они с Мартой со всеми простились за руку (новшество запомнилось и прижилось), кое с кем потёрлись щекой. Ама Сю плакала навзрыд; не могла, прощаясь с нею, сдержать слёз и Марта…
Наконец, бледнокожие в лодках отбыли на Большую Пирогу и, помахав на прощанье, скрылись в рубке. Капитан удовлетворил просьбу ребят показать на деле, что эта «пирога» может не только плавать поверху, но и под водой, «как Ку Аку»: отойдя от берега на необходимую глубину, подводная лодка исчезла с поверхности, словно её и не было.
Для неудавшихся карьеристов вскоре нашёлся атолльчик вдали от архипелага. Здесь имелось всё, чтобы не умереть с голоду. Робинзонам оставили необходимые для выживания вещи, пообещав сообщить координаты на родине.