Страница 60 из 116
Содержимое плода — после он узнал, что это был молодой кокос — оказалось приятной на вкус и даже прохладной жидкостью: её хватило, чтобы немного утолить мучившую его жажду. Другой плод, извлечённый из благословенной торбы, напоминал дыню: жёлтого цвета кожура, мякоть поплотней, по вкусу от кубанской «рэпанки» почти не отличалась. Осилив чуть больше половины, Андрей почувствовал себя сытым и отдал остальное чернокожим благодетелям. Те достали ещё одну, тоже около двух килограммов весом, и, орудуя его ножом, принялись ужинать. К этому времени луна поднялась выше, стало так светло, что отпала нужда в фонаре. Выключив его, он лег и не заметил, как заснул.
Когда проснулся и глянул на часы, был первый час ночи. Спутников рядом не оказалось. Хватился ножа и фонарика — лежат поблизости. Посветил — и те объявились: вооружённые копьями и дубинами, они всего лишь оберегали его сон… Когда подошли и присели рядом, Андрей внимательней присмотрелся к копьям: обычные двухметровые шесты, с одного конца «заточенные» обжиганием на огне. Значит, огонь добывать умеют — не совсем дикари. Вот только заточка давняя — поленились, что ли, подновить? — подумал он. — Кого ж можно проткнуть такой палкой? Ну и ну! Попросил копье у старшого, показывая на наконечник, упрекающе покачал головой.
— Что ж ты такой нерадивый? У тебя копье тупее сибирского валенка! У нас в колхозе тычки виноградные острее. А почему не догадались сделать наконечники хотя бы костяные?
Орудуя кортиком, зачинил ему острие:
— Возьми, — вернул хозяину. — Теперь нападай хоть на кабана, хоть тигра — не страшно. Давай и тебе забацаю, — предложил услугу еще одному копьеносцу; но тот пожелал сделать это самостоятельно. — Пожалста, только не поранься, лезвие как бритва, — передал нож ему.
Третий тоже очинил наконечник лично.
Пока он довольно ловко управлялся с новым для себя колюще-режущим предметом, названным ими «Кука Баку» — что, как оказалось, означает «длинный клык» — решил попытаться узнать их имена. Он уже заметил, что старшого окликали словом «танба»; верняк — имя. Ткнув его пальцем в грудь, Андрей сказал:
— Танба? А я — Андра (видоизменил своё имя, посчитав, что так им будет удобнее его произносить, как немцам проще было выговорить «андрэ'')Ты — Танба, я — Андра.
Тот понял, что от него хотят, закивал головой и повторил, указывая то на себя, то на него: Танба — Андра, Танба — Андра. Таким же образом перезнакомился и с остальными. Их имена нам не понадобятся, а с Танбой и 3амбой, что в переводе с туземного означало «неустрашимый» и «смелый», мы будем общаться ещё не раз.
После знакомства стал жестами объяснять, что пора возвращаться восвояси. Это понято было правильно, и, выстроившись в цепочку — при этом его поставили в середину — все отправились в путь.
Шли почему-то окраиной леса, обходя большие кусты и густые, труднопроходимые заросли по кем-то проторённым тропинкам, а то и продираясь сквозь буйные папоротники. Туземцы ступали бесшумно, вели себя тихо, чутко вслушиваясь в ночные звуки. «Боятся, что ли? Тогда почему бы не идти по песчаной косе, всё равно ведь движемся вдоль берега», — недоумевал Андрей.
Причина осмотрительности выяснилась немного позже, когда неожиданно набрели на каких-то шустрых зверьков, с шорохом и визгом пустившихся наутёк в сторону леса. Два передних копьеносца и столько же замыкавших цепочку киёшников тут же кинулись вдогонку. Однако через минуту их охотничьи выкрики сменились вдруг воплем тревоги, если не ужаса. Двое оставшихся при Андрее охотников, встревоженные, заслонили его собой, взяв наизготовку копье и киёк. Растолкав их, он выхватил пистолет из-за пояса и, включив фонарь, кинулся на выручку явно попавшим в беду беззащитным охотникам. И успел вовремя: некое животное из породы хищников, величиной с гигантского тигра, уже изготовилось к прыжку, и только яркий свет, ослепив, помешал ему наброситься на жертву. Выстрелив почти в упор, Андрей всадил две пули в оскаленную пасть какого-то зверя, названного им впоследствии «тигровой пантерой» (что это был за вид, он так и не узнал, поскольку не встретил подобного ни в спецлитературе, ни в художественной).
Следует сказать, что хотя он и был вооружен по-цивилизованному, внушительный вид хищника нагнал страху и ему, когда тот, хрипя, вздыбился было на задние лапы; но это был предсмертный хрип, и убедившись, что зверюга корчится в судорогах, поставил пистолет на предохранитель. Оглянулся на охотников и удивился, не увидев ни одного. Удрали? Подошёл ближе — ёкарный бабай! — опять лежат ничком, обхватив головы руками… Если в первый раз из-за невиданного, то теперь, похоже, из-за неслыханного чуда — ни с того, ни с сего вдруг грянул гром и сверкнула молния, словно духи дождя сошли с неба на землю!..
Опять несколько минут ушло на то, чтобы вывести их из шокового состояния, поднять на ноги. А придя в себя и осмелев, они некоторое время настороженно и с недоумением ходили около поверженного страшилища, тыкали пикой издали, опасаясь, не оживёт ли оно снова. И только после того, как Андрей посидел на звере верхом, заходились возбужденно прыгать вокруг, что-то выкрикивая и стуча копьем о копье, кийком о киёк. Словно именно этим примитивным дубьём ухайдакали такого матёрого хищника — хозяина джунглей.
Теперь стало понятно, почему решено было возвращаться не берегом. Не хотелось появляться дома без добычи, ради которой, видимо, и оказались в этих местах. Тем более, что пики стали острыми, как Кука Баку. Хотя и вряд ли ждали встречи со столь опасной добычей.
Закончив с изъявлением благодарности духам — покровителям охотников, туземцы ухватили зверя за лапы и за хвост и поволокли вон из зарослей. Затем оставили двух киёшников сторожить добычу и отправились, надо полагать, за подмогой — туша весила не менее центнера.
Метров с двадцати четвёрка охотников вернулась и Танба заходился что-то объяснять Андрею, как бы приглашая с собой и его; при этом несколько раз показал на луну, затем на электрический фонарик.
— Вам нужен мой свет? — догадался он, — Это можно. Смотри, как он работает: нажимаешь на кнопку — светит, отпускаешь — погас. Усёк? На-ка, попробуй сам.
Нажимать и отпускать Танба научился, и они ушли, очень довольные.
Оставшись с киёшниками, хотел с ними пообщаться, но с помощью одних жестов ничего из этого не вышло. Подумал: надо завтра же начать заучивать туземные слова! В этом сильно помогли бы карандаш и бумага. Облегчили бы и ускорили усвоение этой дикарской тарабарщины, без понимания которой далеко не уедешь…
Прошёл к воде. Волнение улеглось, океан сонно полизывал песчаный берег, мирно серебрился, облитый лунным молоком. Скажи, горькосолёная громадина, не проглотил ли ты и остальных моих товарищей? Не даёт ответа… Вернулся обратно, насобирал охапку сухих листьев, намостил под голову и лег навзничь на всё ещё теплый песок. Туземцы негромко переговаривались, а он смотрел в небо, усыпанное крупными звёздами, размышляя о превратностях судьбы, о новом её сюрпризе, пока не уснул.
Разбудил его оживившийся говорок тихо бдевших до этого ночных компаньонов. Сел, осмотрелся — океан сверкал в лучах восходящего солнца. По мокрому после отлива песку к ним приближалась толпа туземцев, человек около десяти. Первыми подошли Танба с фонариком, Замба и с ним девчонка лет тринадцати. О принадлежности её к прекрасной половине островитян свидетельствовали по-своему симпатичная мордашка, немного более светлая, чем у мужчин; своеобразно заплетённые в некое подобие косичек чёрные, тоже короткие, волосы; небольшие груди-луковицы и более искусно сработанная набедренная повязка.
Следовавшие несколько сзади сородичи, тоже из молодых, с нескрываемым интересом разглядывали бледнокожего «Посланца Неба». Именно так окрестили его пришедшие за подмогой сын вождя Танба и его спутники. Как оказалось потом, они видели, что какие-то люди, отделившись от «Рычащей Птицы», опустились на Большую Воду. Пришедшие за добытым зверем знали также, что он лишён жизни «Громом и Молнией» и что кроме них у Посланца Неба имеется диковинный «длинный клык» Кука Баку.