Страница 124 из 135
С того дня – как фиговый листок отпало от Замутия и от Кустодии прежнее их благочестие, и они предались винопитию и распутству, вовлекая в грех многих фигийских граждан. А когда черную, как их грехи, землю покрыл снег, то узнали о них фигийские граждане и еще нечто худшее: инок Замутий и с ним Кустодия, уехавши в город МХАТов,6 там торгуют красотою Блохи. И граждане там стекаются на позорище и гоготанием тешат диавола, а когда, улыбаясь, Блоха призывает их обожаться, они с неистовством обнимают женщин – и размножаются с такой быстротой, что им уже негде жить: у них заселены людьми не только дома, но и шкафы, сундуки, умывальники, подоконники. Фигийские граждане только радовались и благодарили бога, что Замутий и все происходящее от него зло – далеко от них. Но радость их была преждевременна.
Среди фигийских граждан издавна жил род неких Аков.7 Аки известны были своим долголетием: иным из них было до 200 лет. Те же из них, кому было менее 100 или 50, или даже 20, – из почтения были как бы тоже двухсотлетними. И вот однажды узнали изумленные фигийцы, что этим почтенным Акам бывший инок Замутий продал Блоху8.
Войдя в дом Аков, Блоха, улыбаясь, сказала: «Ну, здрасте, что ли!»9, но Аки молчали. Тогда Блоха, соблазнительно шевельнув естеством, сказала: «Пойдем обожаться!» – и ждала, не восстанут ли уснувшие двухсотлетние страсти. Старцы Аков, дрожа от нетерпения, бросились к Блохе, и гладили, и обнимали ее, но увы: уже не было у них надлежащей крепости и силы. И старший из них сказал Блохе: «Excusez»10 – и они все отошли от нее, и совещались долго. И на совете, дабы отмстить ей за посрамление, решили заключить ее в страшную Аковскую темницу. Там, закованная в цепи, без пищи пробыла она год11, пока не проржавели цепи. Тогда Блоха, ухищрениями диавола пройдя сквозь стены, пробежала по улицам города и бросилась в бурные воды Фонтанки, чтобы там покончить свою греховную и полную соблазна жизнь.
Но Бог, видимо, не хотел еще смерти юной и прекрасной грешницы. На берегу этих вод стояла обитель неких Монахов12, и один из Монахов, услышав крики тонувшей Блохи, с опасностью для жизни спас ее из бурных вод. Прижав к груди ее обвитое влажной тканью и почти нагое тело, один из Монахов принес ее в обитель. И этого краткого объятия довольно было, чтобы ее диавольская сила соблазнила его и прочих живших в этой обители. И снова, как в стране МХАТов, в этой обители по ночам сияли огни, граждане стекались туда отовсюду и предавались неистовому диавольскому веселью.
Так шло, пока не явился некий известный своим умом гражданин, знавший и жизнь и искусство, но помимо жизни и искусства, к несчастью, знавший также многие науки13. Увидев Блоху, он спросил: «Почему она говорит о многом, но не говорит об астрономии? Разве я ошибаюсь, утверждая, что астрономия необходима?» И Монахи, устыженные, молчали. Известный умом гражданин продолжал: «Почему она не говорит о медицине? Разве я не прав, говоря, что медицина нужна?» И снова Монахи молчали. И гражданин сказал: «А почему не говорит она о земледелии? Неужели будете вы отрицать, что земледелие полезно?» Монахи молчали. Гражданин же сказал: «Отдайте мне Блоху. Я должен научить ее проповедывать все науки».
И со скорбью Монахи отдали ему Блоху. Всю ночь ждали они у врат своей обители. Когда солнце утренней кровью оросило небо, вышел тот гражданин и сказал: «Готово. Я научил». Монахи вошли внутрь и увидели: Блоха лежала мертвой.
Так благочестие и разум победили диавольский соблазн. Так кончилось многогрешное и обильное приключениями житие Блохи.
1 «Инок Замутий» – Евг. Замятин, автор «Блохи». В шуточном литературном обществе «Обезьянья Палата» (общество учреждено было писателем А. М. Ремизовым) Евг. Замятин имел титул «Замутия, епископа Обезьянского». Первый из серии рисунков представляет собою его пародийный портрет.
2 Зимою 1926–1927 года в Ленинграде, при Доме Искусств, существовала «Физио-Геоцентрическая Ассоциация» – или сокращенно: ФИГА. Ассоциация устроила несколько вечеров пародий (в том числе вечер, посвященный «Блохе»).
3 Имеется в виду А. Д. Дикий, режиссер МХАТа 2-го. Верною 1924 года МХАТ 2-й приезжал на гастроли в Ленинград. Режиссеру А. Д. Дикому принадлежит мысль сделать пьесу на тему рассказа Н. С. Лескова «Левша» – мысль, осуществленная Евг. Замятиным в «Блохе». Третий рисунок дает пародийный портрет А. Д. Дикого в роли Платова из «Блохи».
4 Цитата из 2-го акта «Блохи».
5 «Кустодия» – Б. М. Кустодиев. Город МХАТов – Москва.
7 «Аки» – довольно распространенное сокращение вместо «Академические театры» (имеются в виду Ак. театры в Ленинграде).
8 «Блоха», поставленная в Ленинграде Большим Драматическим Театром, была сначала отдана для постановки в Ленинградский театр Акдрамы – б. Александрийский.
9 Цитата из 1-го акта «Блохи».
10 Намек на И. В. Экскузовича, бывшего директора Академических театров.
11 Принятая к постановке бывш. Александрийским Театром, «Блоха» пролежала там около года, после чего была взята автором и передана в Большой Драматический Театр.
12 Имеется в виду Большой Драматический Театр, одним из руководителей которого является известный артист Н. Ф. Монахов. Театр – на набережной Фонтанки. Рисунок на стр. 554-й дает пародийный портрет Н. Ф. Монахова.
13 Намек на рецензию о «Блохе» Гр. Авлова в журнале «Жизнь Искусства». Автор рецензии указывал на «легковесность содержания» «Блохи» и неудачно пытался связать «Блоху» с вопросами индустриализации страны.
Комментарии
В настоящий том включены произведения в жанре литературного портрета и воспоминаний, которые главным образом составили посмертный сборник Замятина «Лица», выпущенный нью-йоркским «Издательством им. Чехова» в 1955 году.
В небольшом издательском предисловии сообщалось, что Замятин еще до отъезда из Советского Союза собирался выпустить сборник статей, посвященных встречам с писателями, художниками или же написанными на общие литературные темы. К этому сборнику, добавляли издатели, Замятин даже написал небольшое предисловие. Так что получалось, что якобы издательство реализовало замысел писателя. Однако тогда непонятно, почему это предисловие оказалось в середине текста книги «Лица». Ни один из исследователей не приводит доказательств того, что маленькая заметка «Для сборника о книге» была написана в качестве предисловия именно для сборника «Лица». Нью-йоркский сборник включал в себя главным образом работы, написанные на Родине и опубликованные вскоре после написания, и некоторые воспоминания, опубликованные уже за рубежом. Кроме того, здесь приводится не публиковавшееся ранее письмо Сталину (оно вошло в состав второго тома настоящего Собрания сочинений).
Издатели были уверены, что «„Лица“ Замятина делают понятным, почему он больше известен эмигрантским, чем советским читателям. Замятин, один из зачинателей советского периода русской литературы, стал одним из первых борцов за свободу и независимость творчества» (Замятин Евг. Лица. Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1955. С. 11).
В настоящем томе, сохраняя общую структуру, предложенную нью-йоркским издательством, составители дополнили раздел «Лица» работами Замятина, близкими по содержанию, но не включенными в издание 1955 года.
В состав тома также входят произведения писателя, созданные для театра, некоторые из них в России публикуются впервые.
Автобиография*
Впервые: Странник. 1991. № 1. С. 12–14. (Публикация А. Ю. Галушкина). Печатается по данному изданию.