Страница 87 из 148
— Слушаю, Тимофей Ильич? — подтолкнула Огонькова коменданта к разгвору.
— Стар я уже стал. Сам это вижу. Смена мне нужна… Как думаешь?
— Честно?
— Безусловно. Другого от тебя и не жду.
— Смена-то нужна, но с головой…
— Верно. Сам так подумал.
Безрадов чуть откашлялся и продолжил:
— Буду по весне прошение писать. Поеду в Молотовку… На моё место хочу назначить тебя.
— Что? — побледнела Мила. — Да я же… да я же… у меня…
— Что, испугалась?
— Ну, я же баба! Так ведь вы выражаетесь?
— Огонь-Баба. А это совсем другое.
— Но…
— Так! Я сказал, значит решил. Составлю тебе протекцию. А сам на покой…
Огонькова закашлялась и густо покраснела.
— Меня никто слушаться не будет…
— Глупости! Я-то вижу, как сейчас острожники тебя уважают.
— Уважают?
— Мила! Не спорь! Другой кандидатуры нет. Мало кто тут так радеет за дело… А ты сама откуда?
— Из Умойра.
— Н-да… Небось яков там у вас нет? — комендант чему-то улыбнулся.
— Нет, — согласилась Мила. — Зато зубров в дубравах навалом. Вы про таких зверей слыхали?
Безрадов опять улыбнулся. Его лоб испещрили глубокие складки.
— Молодец, за словом в карман не лезешь… Тебе бы мужика достойного.
Мила вдруг побледнела и сжала кулаки. Комендант этого не заметил, или просто сделал вид.
— Ладно, ты не обращай внимания на мою старческую болтовню.
Безрадов вытянул две металлические кружки и плеснул в обе из зеленого штофа.
— За зиму поднатореешь, а там и…
Он махнул резко рукой и взял кружку.
— Ну, Святому Тенсесу слава! — комендант опрокинул полугар в рот и крякнул.
— Во веки веков слава! — проговорила Мила и тоже выпила содержимое кружки.
— Вот что, — Безрадов тяжело сел на скамью, — тут ещё одно дело. Видишь, как у нас с казною туго. Подряды мы раздали… благо, что Сотников обещал все закрыть, как вернётся в Молотовку. Но жалование платить надо, люди ропщут…
— Вы что-то предлагаете конкретное?
Безрадов поднял взгляд на урядницу и, как той показалось, насторожился.
— Ну… В общем, я хотел сказать, что надо людей как-то приободрить.
Комендант сказал совсем не то, что хотел.
Дело в том, что на днях Храпов свёл его со странными людишками.
— Молотовы просят вас оказать им содействие, — сказал Егор.
— В чём?
— Надо бы убрать посты с Костяной равнины… ненадолго. Дня на три. Или оставить там сговорчивых людей… Кстати, с вами кое-кто потолковать хочет. С глазу на глаз.
— Что-то ты хитришь, Егорка. Контрабанда?
Тот протянул письмо от самого Демьяна Молотова. Комендант бегло пробежал по строчкам и сердито бросил:
— Да вы что, Храпов, все белены объелись? Я уж догадываюсь, что то за люди! Мне моя голова дороже… Когда Орешек возьмут и прознают, кто помогал…
— Тимофей Ильич… Вы не так всё поняли. Просто, нужен свободный проход мимо Острога. Желательно, чтобы никто никого не заметил.
— Что вы из Южной Сиверии тянете?
Храпов испугано огляделся по сторонам и шепнул:
— Деньги, и не малые. Всё «медь», конечно… Ну и не только. И вашей жене…
— Что? — вскочил Безрадов.
— Я хотел сказать, что вашей жене, между прочим, передадут «подарки». А когда вернётесь в Молотовку…
Безрадов уже не слушал. Он подошёл к печи и кинул туда письмо.
— Вам ничего не стоит отозвать своих людей, — продолжил Храпов.
— Чтобы мятежники деньги на дела свои бесчинные беспрепятственно пронесли?
— Почему мятежники? Просто деловые люди… Назовём их так.
— Как только Демьян с ними дело решился вести?
— У него выхода не было.
— Что?
Комендант шипел, как горячая сковорода.
— Слушай, Егор, мне на ваши тёмные делишки плевать…
— Тимофей Ильич… Напомню вам, что вы здесь, а семья ваша там…
— Да ты..! — комендант ухватился за рукоять меча. — Угрожаешь? Ты мне угрожаешь? Безрадову?
Храпов отпрянул назад, но гневный взгляд коменданта выдержал.
— Дай только повод, — проговорил тот сквозь зубы, — и я тебя на месте…
Вот почему Егор так испугался слов Милы о том, что коли комендант прознает про сделку с оружием, то ему не сносить головы.
«Вот он повод!» — испугался Храпов.
Безрадов тоже понял, что попал в молотовские сети. Вечером он встретился с «деловыми людьми».
С первого взгляда было ясно, что перед ним тёртые калачи.
— Дело такое, — начал старший из них. — Храпов будет вас периодическим просить о том, чтобы вы снимали на время дозорных. Либо не посылали разведчиков в кое-какие места…
— Какие именно места?
— Например за Гиблые Скалы… Кстати, там, говорят, нежить какая-то объявилась. Не слыхали?
— Не слыхал, — резко ответил комендант.
— Так теперь уже знаете, — оскалился человек напротив.
— Не пойму, чем вы взяли Молотовых, но со мной шутить не рекомендую…
— А кто шутит, дорогой Тимофей Ильич? Мы пока просто просим… Демьян тоже поначалу выделывался, а вот теперь пожинает плоды…
— Я угроз не страшусь. И вам наперёд говорю, что если подобные речи ещё раз услышат мои уши, то пеняйте на себя.
Человек снова улыбнулся, а Безрадов почувствовал себя мерзко…
Сейчас он сидел перед урядницей, и снова ему казалось, будто его усадили на горячую сковороду.
— Вот что, Мила, я подумал. Организуем завтра небольшой… праздник что ли… Созывай людей всех свободных от работы… А знаешь что? Давай-ка всем устроим завтра…
— Всем? Но как же вал?
— Вот глупая, — по-отечески мягко проговорил Безрадов. — Говорю же тебе, что люди ропщут… Созовём всех, что солдат, что мастеровых, и дадим жару… Всё, я так решил! Люди отдохнут и потом вал в два счёта соорудят.
— Надо хоть дозорных оставить…
— Пусть на Вороний Нос пойдут Саша Могила, Петруха Сырой да Мишка Подгубный. Я с ними сам уговорюсь…
— Трое? Не мало?
— Хватит, — отмахнулся комендант.
— А откуда деньги возьмём на гулянье?
— Откуда, — комендант хитро улыбнулся. — Так Храпов всё и устроит.
— Кто? Да он удавится…
— Это уж моя забота.
— Храпов? — скривилась Мила. — Я вот что вам скажу, Тимофей Ильич: вы зря с тем Храповым дела ведёте…
— Ну, милая моя, теперь дела с ним ты ведёшь. А я уж на подхвате, — тут Безрадов широко улыбнулся. — Ладно, ступай. Будет тебе уже сердиться!
И Огонькова хмыкнула что-то про занавески в горошек и вышла наружу, а оттуда направилась к себе, всё ещё не понимая, отчего комендант вдруг расщедрился. Работы на защитных сооружениях ещё столько, что и конь не валялся.
— Да, пора ему на покой, — хмуро подумала Мила…
Но северо-западный вал всё же закончили до морозов.
— Успели, — радостно улыбалась Огонькова.
Храпов вовсю старался угодить уряднице. А когда по окончанию работ принёс полный расчёт затрат, то тут же на её глазах треть списал на себя.
— Отдам со своего кармана, — улыбался он.
— Отдашь? Откуда такая щедрость? Знать немало наворовал, а?
— Да как можно, матушка!
— Как можно?.. Ладно. Я подпишу твои бумажки и отправлю в Молотовку нарочным…
— Вот благодарствую!
От глаз Милы не укрылось то, что Храпов и Безрадов разговаривали друг с другом через зубы. Она отнесла это на то факт, что видно коменданту с перестройки укреплений стало мало перепадать от ловкого Егора.
И ещё появился не менее странный момент: Тимофей Ильич сам занялся регулированием смен на постах. Конечно, на это он имел полное право. Единственное же, что смущало Милу, так это то, что ранее Безрадов к этому занятию относился спустя рукава. Мол, пусть сами определяют очерёдность и состав групп. А теперь даже маршруты разведчиков составлял сам.
— Мила, зайдём-ка ко мне, — как-то в начале зимы позвал комендант урядницу. — Послушаешь столичные новости.
И он поведал о том, что Орешек пал. Все мятежники пойманы. А в Новограде был предотвращён бунт.
— Мятежники разбиты… Так им, собакам! Правда, пока порталы заблокировали, — продолжал Безрадов. — И ещё, мне тут пришло письмо от самого Избора Иверского. Говорят, что возможно на наш аллод бежал один опасный преступник, по имени Бор. Головорез ещё тот. Сам он с Ингоса, северянин…