Страница 59 из 148
Я чуть огляделся и снова продолжил беседу.
— Мне, конечно, понятно, что это ваши колдовские штучки… Давай поговорим вот о чём: есть ли какой-то простой способ… такой, чтобы даже неуч вроде меня смог им воспользоваться, чтобы обезопаситься от нападения… нежити.
Кристина снова удивилась. Было непохоже, что она злилась на вчерашние мои выходки. А вот меня подобная манера вести беседу в менторском стиле начинала раздражать. Ощущение такое, словно я какой-то медведь из лесной чащи, и кроме того, как реветь да рычать ничего не умею, и не могу иметь. А тут вдруг спрашиваю, интересуюсь.
Кажется, нам будет трудно найти друг с другом общий язык. Я ей не нравлюсь по своим причинам, а она мне просто… противна, что ли?
— Всё зависит от того, что именно на тебя напало, — начала Кристина, глядя на меня, как смотрят на нерадивого ученика. — От чего-то помогает одно, от другого — иное. Универсальных средств нет.
— Жаль, — буркнул я, принимая этот ответ, как нежелание отвечать.
— Твой покровитель Арг? — вдруг спросила, а может и утверждала, эльфийка. — Его символ — серебро. Лучшего средства от нежити трудно найти.
— Объясни, пожалуйста.
— Мне приходилось изучать алхимию. И хотя я в ней не особый специалист, однако, усвоила, что серебро… но только чистое серебро…
— Что? — не понял я. — Это какой-то особый вид металла — чистое серебро?
Эльфийка снова улыбнулась, но уже мягко, почти по матерински.
— Можно сказать и так. Так вот — чистое серебро способно разорвать… связь между хозяином и слугой… нежитью. В общем, это сложно объяснить…
— Как это применить на практике?
— Некоторые мастера вплетают в клинки серебряные нити и тогда подобным оружием можно сразиться с нежитью. И даже одолеть её.
— А мне говорили, что коли отрубить голову мертвецу, то можно тоже его остановить.
— Убить в понимании «убить»? Нет, мертвеца таким образом нельзя уничтожить. Лишь остановить, да и то на время.
— Да? А если огнём жечь?
— Если сгорит до пепла, то вполне действенная мера… А покажи мне свои мечи, — вдруг сказала эльфийка.
Я протянул сакс и фальшион.
— Тяжёлые, — улыбнулась она, принимая оружие. Её ладонь была до неприятного холодной, как у какой-то жабы.
Эльфийка долго-долго смотрела в переливы стали на клинках.
— В них что-то есть. Только не могу понять что. Тебе бы к алхимику сходить… Коли будешь в Новограде, найди Сивояра Форокского. Она поможет разобраться с твоим оружием.
— Да зачем это мне…
— Вот ты… странный. То просишь помощи, то… Странный!.. Но ты зря отказываешься. Подумай хорошенько над моими словами.
Тем беседа и кончилась. Эльфийка пошла вперёд, а я поправил лямки, подтянул подсумок, и двинулся следом. Снег громко поскрипывал под оббитыми мехом яков сапогами.
Голова окончательно прояснилась. Видения водяников да прочей гадости теперь казались каким-то кошмарным сном. Неужто действительно я — жертва проклятия водяников? А ведь всё казалось реальным…
Раньше мне думалось, что со мной такого не может быть. Что я смогу себя контролировать в любой ситуации. А вот на деле всё оказалось иначе.
Через какое-то время мы остановились для привала. Кристина отказалась от еды. Она лишь присела на запорошенный валун и, словно задумавшись о чём-то вечном, глядела вдаль.
Я не стал повторять приглашение к обеду и сам плотно перекусил. Потом сложившись, разместился в затишном месте подле кривой сосны и стал подрёмывать.
В данном походе, решил я, не стоит утомлять себя размышлениями о том, куда идти, что сделать. Раз эльфийка вызвалась верховодить, то пусть так и будет. Пусть будет всё, как будет…
Мне вдруг снова подумалось о том, как собственно я к Кристине отношусь. То, что меня раздражали её надменные замашки этакого всезнайки, было безусловно. Но такова природа всех эльфов и где-то глубоко внутри я с этим смирился.
Внешне Кристина была, как говориться, чересчур красива. Вернее, её красота была сродни точёной вычурности статуй, коими кишела резиденция посла в Новограде. Помнится, когда я разглядывал их в ожидании аудиенции, меня посещала мысль, что высеченные в этих холодных камнях личности в реальности были самодовольными болванами. А те, кто их изображал, были не менее достойными их дураками.
Не знаю что именно, но некое смутное чувство заставило меня приподняться. Я проследил взгляд Кристины и увидел вдалеке на самом краю горного плато, что раскинулось севернее места нашего привала, небольшое яркое оранжевое пятно. Оно заметно выделялось на белоснежном покрывале, испещренном черными точками выступающих из-под наста камней.
Пятно вдруг пошевелилось и направилось вдоль обрыва. Через минуту оно скрылось в тёмно-зелёных зарослях старых елей.
Тигр, — понял я. — Ну да! Нас ведь предупреждали о них.
— Мы пойдём южнее, — вдруг сказала Кристина. — Видишь, вон там длинный столб?
Я проследил направление и действительно увидел торчащий из-под снега продолговатый камень, отчасти чем-то напоминающий столб, поросший сверху грязно-зелёным мхом. До него было саженей двести, может, чуть больше.
— Вижу, и что?
— Я думаю, — уверенным тоном сказала эльфийка, — что это межевой камень. А вон те холмы справа от него, очень похожи на могильные курганы.
Она встала и тут же направилась к столбу. Я тоже, кряхтя, приподнялся и принялся приторачивать сумки.
Эльфийку догнал уже почти у самого межевого камня. То, что я поначалу принял за зеленоватый мох, оказалось совсем иным: странной формы «изумрудом» торчащим из сломанной вершины. Четырехгранный сужающийся кверху столб, был испещрён какими-то знаками, скорее всего являющихся буквами незнакомого мне языка.
— Что это? — спросил я эльфийку.
— Наследие народа Зэм, — промурлыкала она, довольным тоном.
— Ты знаешь их письмена?
— Как тебе сказать… как сказать…
Эльфийка обошла межевой камень со всех сторон, как кошка вожделенно обходит хозяйский стол, на котором лежит свеженькая рыбка. Вытесанный из тёмно-серого гранита, он сохранил ровность углов, даже не смотря на время и непогоду.
Я тоже стал присматриваться к письменам, и отчего-то у меня родилось такое странное чувство, что раннее мне приходилось сталкиваться с чем-то подобным. Более конкретно выразить свои ощущения пока не удавалось, но уверенность в неком дежа вю, мало сказать что оставалась, она только крепла.
— Скоро ночь, — сообщила мне Кристина.
— И что? — не понял я, отрываясь от разглядывания зэмских закорючек.
Эльфийка словно и забыла о своей фразе. Она хмуро поглядела на юг в сторону заснеженных холмов.
— Найди себе убежище, — сказала она отчего-то сердито. Такое ощущение, что я ей чем-то мешал. — Постарайся где-то здесь, недалеко. Жди меня и некуда не уходи. Никуда, слышал?
— А ты что?
Кристина смерила меня оценивающим взглядом и что-то сердито буркнула в ответ. Потом она ещё раз облетела вокруг призматического столба и направилась вверх по склону к серым громадинам Срединного хребта.
Я несколько минут провожал её взглядом и затем принялся обустраиваться.
4
Ночь была холодной. Очень холодной.
Хоть мне и удалось чуток согреться, но сон, как на зло, совсем не шёл. Я полулежал в небольшой каменистой пещерке у костерка, грел свои бока, починяя гибберлингские снегоступы. У тех была вполне удачная форма, да и легкий вес, позволяющие относительно комфортно передвигаться по сиверийским просторам.
Мысли варились в голове, словно каша, то «побулькивая», то вновь утихая и возвращаясь к некой умиротворённости.
Вот дурак, — бурчало моё «я». — Зачем пил?..
Мысли снова и снова откатывались к тем страшным видениям. Дед Глазастик говорил, что это «совесть». Мол, она меня мучает…
Бр-р! — поёжился я. — Кошмар какой-то… Каждый день, каждую ночь «убивать»… снова «убивать»… Так и свихнуться можно… До сих пор чувствую тот противный запах крови водяников… Вижу, липкие лужи… Вижу, как пылают их хижины… А они лезут, и лезут, и лезут… А я их…