Страница 17 из 148
— Хорошие… хорошие… Сесть на место!
Тур наконец сообразил, что перед ним не чужак и с вопросом в глазах повернулся ко мне.
— Ты один здесь?
Я повернулся и увидел, что действительно тут один. Сотник сел у костра.
— Да, так и есть, — ответил ему. — Мне кажется, надвигается буран. С севера.
— Что? — Тур нахмурился.
Он поднялся и втянул носом запахи, словно таким образом мог определить погоду.
— Обычно, Срединный хребет отгоняет все метели. Не думаю, что непогода доберётся сюда.
Как я позже понял: Срединный хребет — каменный пояс, разделяющий Сиверию на две части. Он считался мало проходимым. Особенно в зимнее время, когда снегом были засыпаны все перевалы. Благодаря ему, в Уречье зима была мягче, чем в другой части Сиверии.
Тур посмотрел на меня, словно чего-то ожидая. Он снял с пояса флягу, и, вытянув пробку, сделал два мощных глотка.
Вскоре начали вставать остальные ратники. Они неспешно позавтракали и стали собираться в путь.
— Значит так, — подал голос Тур. — Сегодня будем начинать охоту. Из вас только единицы с подобным сталкивались, потому для пущей верности послушайте бывалых людей. Давай, Семен.
Тут встал охотник, невысокий коренастый сивериец с густой черной бородой, которая, хоть и была подровнена и слегка укорочена, но по местной моде торчала веером во все стороны. Он потёр слезившийся на морозе правый глаз и чуть хрипло проговорил:
— Тигр — зверь знатный. Обычно людей сторонится, но, поскольку, мы пришли за ним, постарается дать бой. Во время охоты разобьёмся на небольшие группки. В каждой я назначу старшого, которого будете во всем слушаться. Ясно?
— Ясно? — повторил за Семёном Тур. — Шуток не будет!
В ответ понеслось нестройное: «Дэ-а, пы-онятно».
— За кряжем начнётся кедрач, — продолжал Семён. — Там уже земля тигров. Стаями они не бродят, но я знавал один такой случай…
— А что до «лесного призрака»? — вдруг спросил кто-то из солдат.
— То байки, — ответил ему второй.
— Байки, или не байки, — поднял руку Семён, — но «лесной призрак» существует.
— Ты его видел?
— Нет.
Охотник чуть помолчал, а потом добавил:
— В Тигриной долине, что на противоположном берегу от Гравстейна, говорят, обитает огромный белый тигр.
— Нашли о чём говорить! — недовольно пробасил Тур. — По делу давай.
— Да что по делу: осмотримся, поищем следы. Потом поставим петли и сделаем засады на тропах. Раскинем приманки. Ну а дальше, как удача улыбнётся.
— И долго длится охота? — спросил в этот раз Холодок.
— Может и несколько дней.
— Куда лошадей денем?
— У Косой скалы разобьём лагерь, — сказал Тур. — Там лошадей и оставим. Будете дежурить по очереди, чтобы чего не случилось.
Тур поднялся и посмотрел на безмятежное розоватое небо. Потом снова повернулся ко мне и пробормотал:
— Что-то не заметно бурана.
Сотник довольно усмехнулся, но больше ничего не добавил…
Но Стояна оказалась права: уже через пару часов налетел сильный ветер. Небо заволокло тяжёлыми тёмными тучами, не оставившими и намёка на прекрасноликое утро. А ещё через полчаса снег просто застилал глаза, а ледяной ветер обжигал лицо.
Буран усиливался с каждой минутой. Даже лошадям было тяжело идти. Они стали часто проваливаться в глубокий снег, натужно похрапывая, пытаясь вытянуть себя и всадника.
— Стой, братцы! — проорал Тур.
Его залепленное снегом лицо походило на какую-то колдовскую маску.
Я продрог до мозга костей. Думаю, что и остальным было не очень жарко.
— Стой! — снова крикнул сотник, призывая всех подойти к нему. — Делай, как я.
Никто не возражал. Тур был типичным сиверийцем, потому точно знал, что надо делать в такие трудные минуты.
Он присвистнул, и его конь послушно опустился на брюхо. Тур отстегнул от седла шкуры и приказал нам образовывать группки по четыре человека.
Мы положили коней в своеобразные кружки, и Тур показал, как следует делать намет. Он довольно ловко соорудил первый, а потом кинулся помогать остальным. У нас вышло три намета.
— Залазь каждый в свой и жмись к лошади, — перекрикивая пургу проорал Тур.
При этом сгрёб Егорку в охапку и закинул во внутрь. Мне тоже выпало быть в одном намете с ним. Следом заползли собаки, хотя по ним не было видно, что они замерзли: густой подшерсток согревал их даже в трескучий мороз.
Под пологом было темно, но я довольно быстро определился и подполз к своей лошади. От неё, прямо-таки, парило, словно от маленькой печки.
— Как только начнёт придавливать снегом, — проговорил Тур, — приподнимитесь и поворочайтесь, а то совсем придавит и околеете.
Вдруг в его руках появился слабенький голубой огонёк.
— Слава Тенсесу! — говорил Тур. — Получилось.
— Что это? — спросил Холодок.
— Свет, — хитро улыбнулся Тур, так и не пояснив природы этого странного огонька. — Укутайтесь в шкуры и периодически ворочайтесь. А то к следующему утру…
Он не закончил и прижал к себе Егорку, уже запеленованного в теплую медвежью шкуру.
Собаки легли с обоих сторон своего хозяина. Мы снова встретились с ними взглядами, и я вдруг вспомнил того волкодава с зуреньского хутора. Ему ведь я тоже не очень нравился.
Возможно, собаки видят мою «природу». А если так, то…
— Держите, — протянул Тур деревянную флягу. — И только по глоточку. Полугар — вещь коварная. Ложно греет тело. Некоторые так набирались, что через час превращались в мороженое мясо.
Полугаром в Сиверии прозывали хлебное вино, или проще говоря — водку.
Мы пустили флягу по кругу и сделали по паре глубоких глотков. И вскоре я почувствовал, как к рукам и ногам побежало тепло.
— Старайтесь не засыпать, — слышал сквозь смежовывающиеся веки голос Тура. — Ворочайтесь, а то…
Но усталость навалилась на разум, унося его в тёмную страну снов.
8
Утром мы с трудом повыползали из-под снега. Слава Сарну, никто не замёрз, никто не задохнулся, да и вообще не пострадал.
Тур не дал возможности нормально поесть, приказывая пробираться к Косой скале.
— Там разобьем лагерь и уж потом и наедитесь, — проговорил он. — С этим бураном, мы и так целый день потеряли.
При этом сотник глядел на меня так, словно это я наколдовал такую погоду.
Снега сегодня намело немало. Мы достали припасённые снегоступы и пошли вперёд. Лошади грузли до живота, брыкались, порой отказывались идти, и мы провозились с ними до обеда.
У Косой скалы снега было меньше. После того, как расчистили площадку, Тур приказал строить лагерь.
Мы соорудили навес, подобный тому, что делали у порогов. Напротив навеса установили костёр по типу «бром-ме», но с большим числом стволов.
Часть ратников во главе с охотником Семёном ушла в лес на разведку. Вернулись они лишь к началу вечера.
— Ну как? — сухо спросил Тур.
— Есть следы. Не мало… Наставили несколько петель на тропках…
Семён облизал губы и странно посмотрел на сотника.
— Что ещё? Говори.
Охотник подал знак уединится и они вдвоём отошли в сторону. Дальнейший их разговор я не слышал, но наблюдая за эмоциями, отразившимися на лице сотника, понял, что случилось нечто серьёзное.
По губам Тура я прочитал вопрос: «Далеко?» Охотник стоял почти спиной, но судя по всему ответил, что не очень.
Сотник резко развернулся и направился к лагерю.
— Игорь, Холодок, Добрыня и… и…
Взгляд Тура пробежался по ратникам несколько раз.
— И ты, Сверр, — вдруг он остановился именно на мне. — Собирайтесь.
— Тятя…
— Нет, Егор, останешься в лагере! И вообще, ты обтёр лошадей?
— Обтёр…
— Смотри, чтоб не простыли, а то шкуру спущу.
Я прицепил к поясу оружие и стал догонять Тура.
Наш отрядик пошел к окраине небольшого ельника, а оттуда резко влево и вверх по заснеженной круче. Через полчаса очутились на просторной площадке, где высился разбитый обоз из трёх телег. Рядом виднелись почерневшие на морозе тела, которые уже начинали поклёвывать птицы.