Страница 120 из 148
Слышу ровный нарастающий гул.
— Спаси и сохрани! — молюсь, не знаю уже кому. — А-а-а-а-а…
До удара считанные секунды. Глаза сами зажмурились.
Всё! Конец…
5
Первосвет очень спешил. Он дежурил до самого вечера на восточных воротах.
— Знаешь, кто пришёл вместе с тем отрядом острожников? — спрашивал его посетивший днём Бернар.
— Кто? — глаза Первосвета округлились, отчего его лицо стало по-детски наивным.
«Большой ребёнок», — про себя улыбнулся эльф.
— Бор.
— Кто? Не может быть!
— Освободишься, сходи сам проверь.
И вот теперь Первосвет вовсю мчался в дальнюю избу, первоначально строящуюся под ремесленную мастерскую, а теперь выполняющую роль жилого дома.
Тут было многолюдно. Спёртый тёплый воздух, насыщенный невообразимым духом из смеси запахов пищи, дыма, людских тел и прочего, резко ударил в нос, едва Первосвет перешагнул порог. Тусклые лампадки на стенах не давали хорошего света, потому парню пришлось долго щуриться, чтобы найти в толпе Бора.
Да он бы его, думается, и не нашёл, если бы не описанный ниже случай.
Двое ратников из числа вновь прибывших вместе с экспедитором Сыскного Приказа на гибберлингском судне «Рассекающий», подошли к укутанному в меховую куртку человеку, спящему на соломе у стены. В этом оборванце (по-другому не скажешь) трудно было вообще кого-то распознать.
— Эй! — один из ратников пнул ногой спящего. — Эй, ты!
— Не слышит, — заключил второй.
Первосвет медленно пробирался по комнате, оглядываясь по сторонам в поисках своего старого товарища.
— Вставай! Тебя Фрол к себе вызывает. Слышишь? — первый ратник снова пнул ногой спящего.
Раз! — глаза человека открылись. Первосвет успел отметить, как в них блеснул нехороший огонёк дикой ярости.
Два! — и вот он уже стоит на ногах.
«Ничего себе!» — Первосвет остановился, заинтересовавшись происходящим.
Три! — удара практически не было видно, но меньше, чем через мгновение, ратник, что пинал ногой, свалился на пол, получив кулаком в подбородок.
Клац! — щёлкнули челюсти.
Второй ратник, чисто рефлекторно потянулся к мечу. Потом он трусливо попятился, даже не решаясь подать руку помощи своему напарнику.
— А ты, я погляжу, — начал Первосвет, приближаясь, — стал вовсе крут. Прямо-таки мастер…
Бор, а это был он (сомнений в том нет), выпрямился и перевёл взгляд на своего старого приятеля.
— Уж не думал тебя именно тут встретить, — продолжил Первосвет. — Похудел… Кожа да кости. Зарос, как дикий як… Точно бы не узнал, ей-ей.
Друзья обнялись.
Ратник, валявшийся на полу, попытался встать, но ноги его не слушались. Люди, что были рядом, помогли ему подняться.
— Крепко ты его! — улыбнулся Первосвет.
— Жить будет, — глухо ответил Бор.
— Мы по поручению Фрола Яроземного, экспедитора Сыскного Приказа, — пролепетал второй ратник.
Он с опаской приблизился к Бору.
— Чего хочет ваш Фрол? — зло спросил Бор.
— Требует…
— Требует?
— Ну… просит… да, он просит вас явиться к нему.
— Зачем?
— Это нам не известно. Приказали… да и всё…
— Где его искать?
— На «Рассекающем».
Бор сплюнул на пол и повернулся к Первосвету, полностью потеряв интерес к переминающемуся с ноги на ногу ратнику, и уж тем более к его оглушенному товарищу.
— А ты что тут делаешь? — чуть с хрипотцой в голосе спрашивал Бор. — Я уж тоже не думал, что встречу кого-нибудь из старых друзей… Бернар мне говорил, будто ты тут служишь. А я поначалу не поверил…
— Да после Орешка «сослали»… Кстати, за помощь тебе! Хорошо сотник помог. Сказал, что я действовал по незнанию. Мол, лопух…
— Да уж! По незнанию… А я, видишь, тоже тут очутился, в Сиверии… Почти всю зиму куролесил на её просторах.
— Вижу, вижу.
Друзья снова обнялись.
— Извини, может, от меня дурно пахнет, — отвечал Бор. — В баньке давненько не бывал… А хочется, просто мочи нет.
Первосвет чуть отодвинулся, ещё раз оглядывая своего друга. Исхудавшее лицо, одни глаза лишь светятся. Причём в их глубинах по-прежнему пряталась какая-то тоска… может даже и давняя боль…
От Бора действительно шёл не совсем добрый дух. Струпья на обмороженной коже, нестриженая, давно нечёсаная борода, немытые сальные волосы… одет непонятно во что.
— Страшный? — улыбнулся Бор.
— Сойдёт… Я не девка, привередничать не стану.
— Кстати, у меня для тебя гостинец… небольшой.
Бор наклонился и вытянул из свертка топор. Первосвет аж языком цокнул от восхищения.
— Ух, ты! Вот это вещица!
Находившиеся рядом люди оглянулись и тоже оценили оружие. Правда, всё больше пользуясь матерными словами, однако, топор понравился и им.
— Где достал?
— Да так… у одного злобного орка, — кисло улыбнулся Бор.
Первосвет внимательно вгляделся в топорище.
— На орочье не похоже… вообще, не похоже.
В тусклом свете масляных лампадок трудно было как следует разглядеть оружие.
— Выйдем на воздух, — предложил Первосвет.
Уже снаружи он несколько раз махнул скеггоксом, приноравливаясь к нему. Потом всё же снова стал разглядывать топорище.
— Это нашенское… даже по характеру узора видно…
— Нашенское? Из Темноводья, что ли? — уточнил Бор.
— Угу… А вот тут чей-то родовой герб.
— Чей?
— Да Нихаз его знает! Видишь, снизу башня, тут волк… и меч. Не знаю, чей герб… Вообще-то, мне многие из них (в нашем крае, конечно) знакомы. У большинства есть и башня, и меч… Это как бы намёк на род Валиров. А вот волк с мечом выглядывающий над крепостной стеной… Не знаю. Вообще, не знаю, чьё это…
Бор чуть улыбнулся. Его глаза как-то подобрели. Первосвет отметил пронзительность и ясность взгляда товарища. От такого-таки оторопь брала и ещё мороз по коже.
«Кажется, — подумал он, — раньше я подобного за ним не замечал».
— Говорят, что вы через Багульниковую Пустошь шли? — спросил Первосвет у Бора.
— Было такое, — как-то нехотя отвечал друг.
— Рисковые ребята… Я бы даже не пробовал. Скорее, назад повернул… А вообще, я рад, что ты живой. Очень рад.
Бор снова печально улыбнулся и потупил взор…
6
Тук… тук… тук…
Чей-то хриплый шёпот прошуршал над ухом: «Он наполовину человек, наполовину кто-то иной…»
Это та странная личность — Восставший с маской, вместо лица. Он некогда являлся мне в туманных воспоминаниях о прошлом, о том периоде, между смертью Сверра и появлением Бора на аллоде Клемента ди Дазирэ.
Где я? Ничего не помню…
Сознание проваливалось в странное состояние абсолютной апатии.
Болело всё. Вернее, даже не так. Сначала откуда-то, словно издалека, начала натекать какая-то странная тяжесть. Медленно, тонюсеньким ручейком, будто только-только начавший таять снежок, а потом уже стремительнее… быстрее… ещё быстрее… И вот уже целая «река», навалившаяся на сознание… А с ней боль…
— О-о-ох!
Глаза не открыть. Муторно…
И снова в висках: тук, тук, тук. Это сердце, упрямо цепляющееся за жизнь.
— О-о-ох!
Я попытался пошевелиться и снова провалился в темноту беспамятства.
Что произошло?
Память выдала последнее, что смогло запомнить: Эльвагар, снежная стена, я трублю в рог… затем мощный удар и… и… всё.
Где я? — пытаюсь встать, но не могу понять… Кажется, моё тело не в состоянии даже пошевелиться…
Я лежу в темном саркофаге. Где-то слышится мерное гудение, мелькают зеленоватые сполохи.
Тук… тук… тук…
— Он нас слышит? — раздался чей-то вкрадчивый, однако весьма приятный для слуха, голос. — Этот… наполовину человек?
Смешок. Кажется, слова Восставшего незнакомцу показались в чём-то смешными.
В полумраке этой странной комнаты вообще ничего не различить. Лишь размазанные тени.
— Нет, — прошуршал холодом стали голос Восставшего. — Можно спокойно говорить…
— Это правда, что говорят об опытах Империи? — снова я услышал приятный голос.