Страница 33 из 53
— «Железный», привет. Давай выйдем на воздух, покумекаем… — подойдя к мужчине, сказал Тальман.
— Давай… — «Железный» отодвинул пивную кружку и последовал за собеседником.
— «Железный», до меня докатились некоторые слухи насчет эскиза Эуса, которого все ищут… тебя эта тема интересует? — выйдя на стоянку перед баром, тихо сказал Денис.
— Меня больше интересует цветной металл, нежели рисунки, но… если слух того стоит, могу и послушать.
— А ты готов заплатить за то, чтобы узнать, где этот эскиз?
— Вот как ты заговорил, Денис, — ехидно улыбнулся «Железный», чье настоящее имя было Стефан, — а сколько стоит такая ценная информация?
— Двадцать штук голтов.
— Двадцать? Не слишком ли жирно?
— Это сущие гроши — на рынке такой эскиз можно толкнуть за полмиллиона баксов.
— На легальном рынке, может, и заплатили бы такую цену, но на черном — вряд ли, да и никто не знает, откуда взялся этот рисунок, так что… — покачал головой Стефан.
— Эскиз не был украден из какой-либо коллекции, и никто не может сказать, кто его настоящий владелец. Кроме того, перед кражей его исследовал известный специалист и он заключил, что это подлинник. Сделаешь грамотный провенанс и готово. Ты ведь видишь, как все посходили с ума из-за этого рисунка. Покупателей всегда найдешь.
— А чего бы тебе самому тогда не провернуть это дело? Ты ведь знаешь, где он спрятан — вот иди и достань его. Заработаешь больше, чем двадцать штук.
— «Железный», я с этим давно завязал, уже торгую только информацией. Так я не понял — мое предложение тебя интересует, или как?
— Ну, в принципе, я картинками не занимаюсь, у меня тоже другой профиль… но если бы ты запросил, скажем, тринадцать штук, я бы подумал.
— Пятнадцать, — Тальман посмотрел на Стефана в упор.
— Эх, ты мне, прямо, руки выкручиваешь, — покачал головой «Железный», — а если картина вдруг окажется не в том месте? Какие ты мне даешь гарантии?
— До седьмого сентября включительно за местом, где спрятан эскиз, будет наблюдать мой человек. До этой даты я даю полные гарантии.
— До седьмого? — задумался Стефан, — ладно, пусть будет по-твоему. Убедил. Деньги смогу послезавтра привезти. Сможешь после обеда, где-то часам к четырем, подъехать к теннисным кортам за центральным парком?
— Смогу. Буду там ровно в четыре.
— Ну и отлично, Денис. Тогда и окончательно уладим этот вопрос. Ты смотри, как бы этот рисунок куда-то не исчез и помни, что менты на каждом шагу.
— Да, я это и сам прекрасно понимаю.
Беседа закончилась, Стефан, молча, поплелся обратно в бар, обдумывая заключенную только что сделку, а Тальман сел в свою машину и поехал в сторону городского центра.
— Кристиан, привет, что там с мотороллером? Ты успел его посмотреть? — сказал в трубку служебного телефона следователь Муус, опираясь локтями о рабочий стол.
— Да, я на него взглянул, — в трубке послышался хрипловатый голос одного из коллег Мууса, — так, значит, номерного знака нет, номера на двигателе и раме спилены. Там вообще ни одной цифры или буквы нет — все убрали. Панели облицовки перекрашены из вишневого в белый обычным аэрозолем. Я пробил и базу данных по угонам, но там такой мотороллер не числится. Скорее всего, он был снят с учета или собран из отдельных запчастей. В общем — ищи ветра в поле.
— Да, похоже, это именно тот мотороллер, который меня интересует. Имеем дело с опытным воришкой, значит. Ну, ладно, спасибо, Кристиан.
— Пока, Теодор, прости, что не сумел ничем порадовать.
— Да ладно уж, у тебя это не в первый раз, я уже привык, — пошутил Муус и положил трубку.
«Эх, и тут, выходит, никаких зацепок… — подумал следователь и покачал головой — …а ведь как случайно всплыл этот мотоцикл…»
Оправдались подозрения Мууса, что найденный за несколько часов до этого мотороллер — на него случайно наткнулась аварийная группа, когда ранним утром пыталась достать из Реки машину, слетевшую с моста по вине пьяного водителя, которому, к счастью, удалось выжить — принадлежал злоумышленнику, укравшему эскиз нагой девицы.
О двухколесной машине он узнал из утреннего выпуска новостей и сразу связал ее с кражей из дома Яна Икса и с неизвестным мотоциклистом, который ее совершил. Позвонив своим коллегам, он осведомился, куда увезли найденное транспортное средство, и попросил их при первой возможности сообщить ему номера двигателя и шасси мотороллера, однако сообщать было нечего — вор от них предусмотрительно избавился.
Встреча с профессором Государственного Университета Калиопы (ГУК), написавшего целую книгу о том, как гитлеровцы отнимали предметы искусства у имагинерских евреев во время войны, тоже не помогла решить головоломку, мучившую следователя Мууса. Удалось лишь окончательно разобраться со списком лиц — было их шестнадцать человек, не считая трех коллекционеров, с которыми повстречался полицейский, — чьи ценности обнаружились в угольной шахте под Фарбеленом, в начале 1942 года превращенной эсэсовцами в склад-распределитель.
Наиболее ценные предметы из оккупированных территорий, к которым относилась и Имагинера, сразу переправлялись по железной дороге в Париж и в Берлин, затем попадали на рынок (вырученные средства шли на закупку новых партий произведений искусства), а менее ценные экспонаты скапливались в Имагинере или же сжигались, так как не отвечали «эстетическим» критериям Гитлера. Примечательно, что нацисты даже придумывали законы задним числом, пытаясь придать конфискациям законный вид.
Теодор Муус, узнав от ГУКовского профессора все эти исторические факты, связался с каждым из наследников шестнадцати коллекционеров, пострадавших от действий гитлеровцев, но и тут его постигло разочарование. Двое наследников, очевидно, поддавшись материальному соблазну, первоначально заявили, что рисунок Леонарда Эуса принадлежит им, но доказать это документами ни один из них так и не сумел.
Следователю в этой тупиковой ситуации оставалось лишь ждать, пока эскиз нагой девицы не объявится сам или его случайно не перехватят. Что касается Фердинанда Золика — основного подозреваемого, юридических оснований посадить его под стражу пока было не достаточно. Прослушивание телефонных номеров, зарегистрированных на имя арт-дилера, ничего не дало — он был крайне осторожен и лишнего в трубку не говорил. Сыщики без труда определили и все номера, на которые он звонил с таксофонов, но и тут расследование, так сказать, снова село на мель. Номера, как можно было догадаться, были зарегистрированы или по фальшивым паспортам, или на подставных абонентов — на наркоманов или других сомнительных персон, соглашавшихся за небольшую плату и без лишних вопросов записывать на свое имя сим-карты.
Кроме этого, на днях полицейские получили от судьи официальное разрешение войти в дом Золика и осмотреть его, но эскиза — хотя оперативники искали очень тщательно — в нем так и не нашлось. Был ли он все еще у арт-дилера или уже успел попасть в чужие руки, сыщики сказать не могли. Пока не могли…
22
Тальман присел на скамейку под тенью большого дерева, спиной к теннисному корту, на котором, не боясь жары, играли двое юношей, и глубоко вздохнул. Посмотрев на часы, он достал из портфеля бутылку минеральной воды и ополоснул пересохшее горло.
Денис скрестил руки на груди и нетерпеливо застучал каблуками по асфальту, слушая эхо ритмичных ударов по теннисному мячу.
«О, явился наконец-то, — подумал Денис и вскочил на ноги, заметив красную машину, подъехавшую к аллее перед теннисными кортами».
Тальман пересек безлюдную аллею и подошел к автомобилю, за рулем которого сидел знакомый ему человек.
— Милости просим в наш шалаш, — сказал Стефан «Железный» и кивком указал на пассажирское сиденье.
— Здорово, — залезая в салон машины, приятно охлажденный кондиционером, пробормотал советник по безопасности музеев.