Страница 15 из 22
Я почувствовал некоторое удовлетворение. Она уже защищалась…
— Похищение считается федеральным преступлением, но не станем на этом останавливаться, — сказал я. — Мне хорошо платят. Я не жалуюсь. Я согласился играть роль вашего мужа. Вас устраивает мой грим?
— Он великолепен! Но не голос… Вам придется разговаривать с некоторыми людьми по телефону. Смогли бы вы имитировать голос моего мужа?
— Я не могу сказать этого, пока не услышу его голос, — ответил я. — Не думаю, что это будет проблемой. Недавно я работал в одном клубе, где имитировал голоса хорошо известных людей: Ли Марвина, Ричарда Никсона и даже сэра Уинстона Черчилля.
Она выпрямилась, глядя на меня.
— Вы — потрясающий человек! — произнесла она таким голосом, что я не почувствовал фальши в ее восклицании.
Поднявшись на ноги, она добавила:
— У меня есть лента с записью речи моего мужа, вы сможете ее прослушать. Когда вы решите, что в состоянии имитировать голос, мы снова встретимся, мистер Стивенс.
— Я хочу сказать вам еще об одном, — сказал я, поднимаясь с места. — Это всего лишь деловое предложение… Я не знаю, как вы называете своего мужа, но не будет ли безопаснее, если вы будете называть меня так, как вы называете его?
Она смотрела на меня, ее фиалковые глаза неожиданно стали далекими.
— Я называю его Джоном, а он меня — Эттой…
— Итак, я жду, Этта.
Из моего долгого и зачастую грустного знакомства с женщинами я вынес умение чувствовать, когда женщина «сложила оружие». Я видел по тому, как смягчается выражение лица, появляется легкий румянец, в глазах появляется призыв. Все это сейчас было налицо. Я был уверен, что мне стоит только перешагнуть разделяющую нас границу, заключить ее в свои объятия, и она мне отдастся. Это было соблазнительно, но несвоевременно…
Поэтому я только улыбнулся и отошел к окну. Постоял там несколько минут, глядя в сад, потом обернулся.
Она ушла.
Я почувствовал, что мне необходимо выпить, подошел к бару и налил себе полстаканчика скотча. Забрав его, я прошел к креслу и уселся. Почему-то мне казалось, что Лоретта Фергюсон не намеревалась стать для меня проблемой.
Через полчаса, когда я все еще сидел и думал, явился Маззо.
— Вы действуете отлично, мистер Фергюсон, — сказал он подмигивая. — Как мне кажется, вы понравились миссис Фергюсон.
Он подошел к письменному столу и снял крышку с превосходного магнитофона.
— Она сказала, что вам нужно вот это. Запись деловых переговоров босса. Что вы хотите к ленчу? Шеф-повар готовит вкусную похлебку из рыбы, моллюсков, свинины, овощей и специй. Устраивает?
— Вполне, — ответил я, поднимаясь и подходя к письменному столу.
— Вы знаете, как действует эта машина? Просто нажмите на кнопку обратного хода.
— Знаю…
Он кивнул и вышел из комнаты.
Я сел за стол, нажал кнопку и стал внимательно вслушиваться в голос человека, роль которого я играл.
I оно с был четкий, хорошо поставленный, авторитетный. Он явно что-то диктовал своему маклеру. Я не вслушивался в слова, не интересовался содержанием речи. Я сосредоточил свое внимание на интонациях, паузах, на качестве его голоса. И не сомневался, что легко смогу сымитировать этот голос. Прокрутив ленту четыре раза, я решил использовать чистый отрезок ленты на катушке, переключился на запись и голосом Фергюсона продиктовал ряд распоряжении по купле и продаже каких-то несуществующих акций, затем перемотал пленку и прослушал ее от начала до конца, отойдя к окну и глядя в сад. Я узнал, где началась моя запись, по именам Бонда и Шера, придуманным мной.
Когда я нажал кнопку «стоп», появился Маззо с неизменным столиком на колесах.
— Пахнет очень вкусно, Маззо, — сказал я голосом Фергюсона. — Надеюсь, что запах меня не обманет.
Маззо в это время накрывал на стол. Он так резко повернулся и уставился на меня, что у него из рук выпала салфетка.
Господи! — воскликнул он. — Вы меня напугали! Я мог бы поклясться…
— Поторопись, Маззо, — сказал я все еще голосом Фергюсона. Я голоден!
Он продолжал таращить глаза.
— Вы говорите точно так, как босс, — пожаловался он.
— Я этого и добивался.
Я уселся за стол. Возле моей тарелки лежал еще один чек на тысячу долларов. Пряча его в бумажник, я заговорил уже своим голосом:
— Ну же, Маззо, пошевелитесь! Не глядите на меня быком. Я голоден.
Днем, не снимая маски, я играл в теннис с Маззо.
За домом было четыре теннисных корта, огороженный высокими живыми изгородями. Маззо играл неплохо, но мне удалось обыграть его дважды. При подаче я случайно поднял глаза и заметил Лоретту, которая стояла на балконе и наблюдала за игрой. Я помахал ей рукой, но она не ответила, а когда мне удалось снова взглянуть туда, ее уже не было.
Закончив игру, мы с Маззо вернулись в дом.
— Если мы столкнемся с дворецким, — сказал Маззо, — не останавливайтесь. Его зовут Джонасом. Он близорукий и уже очень старый.
Действительно, когда мы вошли в просторный холл, я увидел высокого, важного негра со снежно-белыми волосами, который направлялся к главному салону.
— Добрый день, мистер Фергюсон, — сказал он, останавливаясь. — Могу ли я сказать, как рад вас снова видеть…
Я махнул в его направлении и прошел к лестнице. Оттуда голосом Фергюсона я сказал:
— Я рад возвратиться, Джонас.
Когда мы добрались до верхней площадки, Маззо похвалил меня.
— Очень мило. Вы делаете успехи!
Он оставил меня в моих апартаментах, где я первым делом стянул маску и принял душ. Затем, облачившись в короткую куртку из махры, я растянулся на огромной кровати. А чтобы время скорее шло, думал.
И незаметно задремал.
В 19.00 раздался звук зуммера, он доносился из салона. Соскочив с кровати, я побежал туда и увидел, что мигает сигнальная лампочка. Схватив трубку, я спросил голосом Фергюсона:
— В чем дело?
Затем, решив, что это Лоретта, продолжал:
— Это вы, Этта? Я ждал весточки от вас.
Я услышал, как она шумно вздохнула.
— Потрясающе! Сегодня мы будем обедать в девять часов с мистером Дюрантом в столовой. Оденьте маску. Маззо говорит, что Джонас полностью одурачен. Это серьезное испытание… Джон.
Она замолчала.
Это требовало очень сухого мартини… Я подошел к коктейль-бару, но там не было льда. Чуточку поколебавшись, я подошел к внутреннему селектору, прочитал надписи над различными кнопками, увидел слово «дворецкий» и нажал кнопку. Через секунду Джонас ответил:
— У меня нет льда, Джонас, — сказал я голосом Фергюсона.
— Лед находится в нижнем отделении шкафчика, сор, — взволнованно сказал он. — Я сейчас же приду.
Я обругал себя за глупость.
— Нет, не приходите. Я занят. Все порядке.
Я отключился.
Вот, что может получиться из-за излишней самонадеянности, сказал я себе, открывая дверцу нижней половины коктейль-бара. Действительно, там находился плотно набитый холодильник.
Что он теперь подумает? — беспокоился я. Пока я смешивал коктейль, раздался осторожный стук в дверь. Поспешно отойдя к окну, я крикнул, чтобы входили.
— Сэр, могу я приготовить вам питье? — спросил Джонас.
Вес еще стоя к нему спиной, так как на мне не было маски, я покачал головой.
— Все в порядке. Благодарю. Оставьте меня. Я занят.
— Да, мистер Фергюсон…
Дверь закрылась.
Я отпил половину мартини, опустил бокал, обтер вспотевшее от страха лицо и допил остальное.
Маззо появился в 20.00. Я успел разделаться с тремя мартини.
— Большое дело, мистер Фергюсон, — сказал он, подмигивая.
Он прошел к одному из стенных шкафов и достал оттуда фрак.
— Одевайтесь.
Потом появилась украшенная оборками белая рубашка и черный галстук бабочкой.
— Сначала сделайте свое лицо…
Я отправился в ванную и надел маску. Теперь это у меня получалось довольно быстро. Когда я закончил с гримом, я не без удовольствия посмотрел на физиономию Джона Меррилла Фергюсона, и это придало мне уверенности.