Нежить

В качестве приятного разнообразия сегодня погода была почти безоблачной, а в небесах сияло солнце. К западу возвышался Третий Откос, на котором находилась Тралгардская крепость, стены и орудийные башни которой охраняли вившуюся вверх по скалам дорогу. Некоторые из отрядов Сзасса Тэма — скорее всего, зомби и живые орки, те, кто мог переносить солнечный свет, хотя и не любил его, начали по ней свой долгий спуск.

К югу в полной боевой готовности стояли войска из крепости Сожалений. Совет расставил свою пехоту в форме квадрата с тремя сторонами, одна из которых была обращена лицом к концу извилистой дороги, вторая — к противникам на равнине, а задачей третьей было помешать воинам из крепости обойти их с фланга. Внутри этого квадрата ожидали резервные отряды, большую часть которых составляла кавалерия. Они готовились устремиться туда, где понадобится их помощь.

Дмитра посмотрела на Аота Фезима. Воспользовавшись небольшим заклинанием, чтобы разделявшее их расстояние не мешало беспрепятственно общаться, она спросила:

— Что думаешь?

Аот заколебался.

— Ну, Ваше Всемогущество, кое–что действительно не может не радовать. Мы смогли достигнуть начала дороги и выстроиться в боевую формацию раньше, чем некроманты закончили свой спуск, и войска из крепости Сожалений не успели вовремя закрепиться на позиции впереди нас. Вдобавок здесь ещё можно вести бой. Голубое пламя, которое оставило бы после себя горные хребты и расселины в земле, обошло эти земли стороной.

— Чему же ты не рад? — спросила она.

— В идеале не хотелось бы, чтобы враг ударил сразу с двух сторон, — Аот пригладил оперение на шее своего грифона. — Вдобавок, когда воины Верхнего Тэя станут спускаться по дороге, у них окажется преимущество в высоте, как у людей на крепостных стенах. Они смогут обрушить на нас ливень стрел и заклинаний.

Дмитра улыбнулась.

— Так напомни–ка мне ещё разок, почему выбрать это место в качестве поля боя было хорошей идеей.

— Потому что так сказали вы, Ваше Всемогущество, а появившийся бог подтвердил ваши слова.

— Верно. Но есть ли у тебя иные причины надеяться на лучшее?

— Да. Числом мы превосходим врага, и среди войск Верхнего Тэя будет не так много лучников. Стрелки–нежить существуют, но все–таки большинство созданных некромантами тварей больше подходят для ближнего боя. И, учитывая, что они пойдут в атаку ночью, чтобы задействовать все свои силы, на определенном расстоянии темнота будет мешать целиться даже оркам или ужасающим воинам. Вдобавок, — продолжил Аот, — пока они будут спускаться, мы их немного потреплем. Мои наездники на грифонах частично возьмут эту задачу на себя. Перед нами у этих ублюдков не будет преимущества в высоте. И, как мне сказали, вы, Красные Волшебники, также приложите все силы, чтобы затруднить им спуск. Вы вызовете град и ветер, а посланные вами демоны будут разрывать на части крадущихся гулей.

— Все это звучит многообещающе. Но я задаюсь вопросом, не лучше ли нам немедленно атаковать войско из крепости Сожалений.

— Я бы не советовал этого, госпожа. Когда мы вступим в бой, воины Тралгардской крепости начнут спускаться вниз. Неизвестно, сколько времени у них уйдет на это и успеем ли мы уничтожить неприятеля и отступить обратно на свои позиции, чтобы их встретить. Возможно, Сзасс Тэм специально привел людей с юга, чтобы вынудить нас совершить подобную ошибку.

Она кивнула.

— Верно, и, даже если нам удастся выиграть первую битву и вовремя перестроиться, в следующую схватку мы вступим уже уставшими. Следовательно, лучше нам оставаться здесь.

— И я так думаю, Ваше Всемогущество.

— Знаешь, будь я на месте Сзасса Тэма, то, учитывая, что мы уже прибыли сюда и находимся в полной боевой готовности, я бы попросту не ответила на вызов. Ему нет нужды двигаться вперед. Даже войска из крепости Сожалений ещё имеют выбор. Они могут отступить обратно в цитадель и подождать иной возможности проявить себя.

— Думаю, Сзасс Тэм все же придет. Черная Рука обещал нам это. Я просто не понимаю, зачем ему так поступать, и это меня тревожит.

Несмотря на уверения Бэйна, Дмитра осознала, что это тревожило и её тоже.

Приказы, полученные Харлом Зоргаром от одного из помощников Сзасса Тэма, были достаточно просты. Вместе со своим отрядом, состоявшим из кровавых орков, он должен был спускаться вниз по склону, пока им не подвернется подходящее место, откуда будет удобно вести обстрел и где дорога окажется достаточно широка, чтобы при этом они не мешали остальной части армии продолжать путь.

Но это оказалось довольно сложной задачей. Хотя караваны свободно ездили по этому крутому и извилистому тракту, его ширины было недостаточно, чтобы целая армия могла спуститься вниз без излишних проволочек. Из–за постоянного напора идущих сзади солдат Харл зачастую даже не успевал оглядывать окрестности взглядом в поисках подходящей для лучников высоты. Все, что он мог — это держаться на ногах, чтобы не быть раздавленным, и не давать своим воинам разбредаться в стороны. Если бы сержант не был кровавым орком и не обладал такой луженой глоткой, ему бы это едва ли удалось.

Внезапно с земли в склон находившегося ниже утеса ударил разряд белой молнии — южане вступили в бой. С этого момента все стало ещё запутанней и опаснее. Наконец в самый последний момент ему удалось заметить место, где дорога чуть выдавалась в сторону одного из утесов. Окаймлявший эту площадку низкий и неровный каменный порожек пригодится для того, чтобы лучников не задели летящие снизу стрелы и не спихнули через край идущие позади товарищи.

— Сюда! Сюда, ублюдки безродные, сердца куриные! Сюда идите!

Его воинам пришлось проталкиваться сквозь толпу, но постепенно по одному или парами они подходили к нему, выстраивались в линию и натягивали тисовые луки.

Он пересчитал их, чтобы убедиться, что все на месте, обнаружил, что одного воина не хватает, но с этим сейчас ничего нельзя было поделать. Натянув свой собственный лук, он окинул взглядом воздушное пространство, отделявшее его от лежащих внизу земель. Наездники на грифонах, решил он.

— Стреляйте в грифонов!

И тут до него донесся сдавленный вопль. Краем глаза он заметил, как один из его лучников перевалился за край парапета и исчез.

Повернувшись, он увидел, как темный призрак вонзает свою нематериальную саблю в тело второго орка. На миг он выглядел копией этого орка, а затем превратился в мужчину с крючковатым носом и длинной бородой. В его руке возник круглый щит, а искривленное лезвие стало прямым.

Застыв на месте, Харл поначалу не смог сообразить, откуда он тут взялся. Но затем он заметил, что нематериальные ноги призрака были погружены в землю. Возможно, он прятался в скале.

Призрак сразил ещё одного стрелка, и к Харлу вернулась способность действовать.

— Некромант! — проорал он. — Нам нужен некромант! — Но ни один Красный Волшебник не ответил на его призыв.

Ещё один орк погиб. С пересохшим ртом Харл осознал, что, кроме него, некому спасти остальных его лучников. Из них только он один владел зачарованным клинком и, следовательно, имел хотя бы слабую надежду уничтожить этого призрака.

Бросив лук, он вытащил саблю, проорал боевой клич и ринулся в атаку.

Отступив в сторону, призрак ударил его в бок. Харла пробрал могильный холод. Он пошатнулся, и край парапета ударил его чуть ниже колена. Перевалившись через него, орк рухнул вниз.

Ужасающий воин больше не помнил имени, которым его называли при жизни. Иногда он даже забывал, что оно у него вообще было. Но — по–своему — он все ещё понимал законы войны и знал, что вместе со своими товарищами сильно рискует, мчась на стену вражеских выставленных копий и сомкнутых щитов.

Но ему было все равно. Он не ведал страха. Он хотел лишь убить или быть убитым — любым способом удовлетворить пожиравшую его хладную иррациональную жажду, единственную страсть, что теперь им владела.