Нежить

Когда он закончил, сердце Маларка учащенно стучало. Сглотнув, он спросил:

— Это сработает?

— Признаю, Друксус испытывал определенные сомнения, но, как я полагаю, лишь из–за того, что ему не хватало воображения, ведь его собственные исследования это подтверждали. Я так думаю, а я, как известно, считаюсь самым могучим волшебником Тэя, страны, которая достигла таких высот в магии, как ни одна другая на всем Фаэруне. Разумеется, единственный способ узнать все наверняка — это попробовать. Так поможешь ли ты мне?

Глава 7

29 миртула—2 киторна, год Голубого Пламени

Нимия Фокар обвела взглядом всадников, которые выстроились перед ней, высоко вскинув копья. Горячие скакуны стояли, покорные воле хозяев, и лишь изредка фыркали, дергали головами и били копытами. Она не могла не отметить тех легионеров, чьи обрамленные стальными шлемами лица выглядели особенно привлекательно, и задалась вопросом, кто из них окажется наиболее умелым, если получит приглашение в её палатку. У женщины есть свои потребности.

Но для этого была ночь. Сейчас же наступило утро, и ей предстояло вести армию к месту следующей битвы. Если боги продолжат ей улыбаться, это тоже принесет ей удовлетворение, хоть и иного рода.

После того, как выступившая из Золюма на север армия разделилась, она провела свои отряды вверх по узкой полосе ровной земли, лежавшей между озером Тэйламбар и предгорьями Рассветных гор, и направилась на запад, в Дельхумид. Пока что они встречали лишь слабое сопротивление. Можно было надеяться, что им удастся взять Умратарос ещё до того, как лето перевалит за середину.

Удовлетворенная результатами осмотра, Нимия взмахнула рукой, развернула коня и поскакала к дороге. Тишину нарушило бряцанье сбруй и стук копыт — её всадники двинулись за ней, и стоявшие в строю копейщики одновременно сделали первый шаг. Пронзительно завопив, грифоны расправили крылья и устремились в небеса.

И тогда сверху, поблескивая в солнечном свете черным оперением, спустилась птица. Натянув поводья, Нимия остановила коня и вскинула руку. Её армия замерла на месте.

Многие командиры использовали голубей в качестве посыльных, и поэтому их противники выслеживали их и убивали. Именно поэтому Дмитра Фласс — или её помощник–иностранец — и заменили этих птиц специально обученными воронами. Эти существа, которых изменили с помощью магии, могли летать на большие расстояния и были способны различать на земле не только целые армии, но и отдельных людей.

Один из помощников Нимии простер руку, и ворон, точно сокол, опустился на его запястье. Легионер снял с лапы птицы миниатюрный контейнер с письмами и протянул его Нимии.

Она отвинтила крышку, и контейнер магическим образом вновь увеличился до нормального размера. Вытряхнув пергамент, она развернула его.

Послание гласило:

«Как вам, разумеется, известно, отряды Кетина Хура не сражались в битве за Крепость Сожалений, вдобавок он не принимает участия и в нынешней кампании. Он утверждает, что нуждается в войсках для охраны южной границы, чтобы Мулхоранд не напал на нас, пока мы заняты внутренними разборками. Но из своих источников мне стало известно, что он тайно собирает отряды в северной части своих земель.

Совет не одобрит того, что я вам это сообщил. Они хотят, чтобы вы занимались исключительно разорением земель Сзасса Тэма. Но я подумал, что вам следует быть в курсе. В будущем не забывайте, кто оказал вам услугу».

Маларк Спрингхилл не оставил подписи и не упомянул о том, почему это известие должно её обеспокоить. В этом не было нужды. Она все понимала. Пока она будет сражаться, Кетин Хур, правитель Тазалара, собирается вторгнуться в Пиарадос, чтобы разграбить её земли или, возможно, даже захватить их.

Каким бы жадным и вероломным он ни был, он бы никогда не осмелился пойти на такое в мирное время. Но посреди хаоса, порожденного войной, появлением голубого пламени и землетрясениями, он имел очень неплохие шансы на успех.

Нимия должна разобраться с этим сукиным сыном. Но как, раз сами зулкиры приказали ей двигаться на север?

Хотелось бы ей сейчас иметь возможность обсудить это с Аотом. За эти годы он дал ей немало дельных советов, и ей было жаль, что его пришлось отослать в Безантур для вивисекции. Но его жизнь не стоила того, чтобы спорить из–за неё с Дмитрой Фласс.

Что бы он сказал, если бы сейчас находился рядом? Возможно, что высокопоставленный офицер действительно не имеет иного выбора, кроме как подчиняться приказам, но в его власти самому решать, как именно их лучше исполнить. Если Нимия разделит свою армию надвое и часть её останется сражаться в Дельхумиде, то таким образом она сможет исполнить все задачи, что возложили на неё её повелители.

Вдобавок, если зулкирам этого покажется недостаточно, у неё всегда будет возможность заявить, что из–за болезни ей пришлось вернуться в Туратарос, а путешествовать без должного эскорта оказалось неприемлемо. Или что у неё имелись основания полагать, что Кетин Хур переметнулся на сторону Сзасса Тэма. Во имя Черного Пламени, это даже могло оказаться правдой! Едва ли он осмелился бы вторгнуться в соседний тарч, не имея за спиной могущественной поддержки.

В любом случае, проблемы следовало решать по мере их поступления. Что именно сказать совету, она решит потом. Ведь на самом деле сражалась она не затем, чтобы определить, будет ли править Тэем один архимаг или несколько, а затем, чтобы сохранить своё собственное положение и владения. Важнее этого ничего не было.

Большую часть утра она провела, деля армию и припасы на две части и давая инструкции Байену Табару, который, судя по его виду, не испытывал особого восторга от того, что на него возляжет командование остающимися здесь отрядами. По правде говоря, Нимия не могла его за это винить. Выделенных ею войск могло не хватить, чтобы справиться с возложенной зулкирами на него — или, скорее, на неё — задачей.

Но она не хотела признавать, что, возможно, обрекает его на поражение и гибель. Вместо этого она посулила ему множество богатых наград за победы, которые он непременно одержит, в чем, судя по её словам, она ни капли не сомневалась, обещала вернуться так быстро, как только сможет, и в сопровождении лучших своих людей отбыла на юг.

Под сланцево–серым небом Серые Лучники — или то, что от них осталось — укладывали тела товарищей на погребальный костер. Не в их обычае было сжигать останки своих павших, но за годы, проведенные в Тэе, они приучились не зарывать их в землю, даже если причиной смерти их соратников не являлись вампиры или подобные им твари. Учитывая, насколько в этих краях была распространена некромантия, существовали немалые шансы, что трупы выберутся наружу и набросятся на своих бывших товарищей

— Проклятье, — прошептал Дарвин Редфокс, — мы даже не можем исполнить волю наших мертвых и с соответствующими почестями отослать их ко Крушителю Врагов.

Курносая и более высокая, чем он, с каштановыми волосами, заплетенными в косу, Люрин Пайнхилл являлась одновременно и его помощницей, и возлюбленной, хотя обычно она не позволяла интимной стороне их взаимоотношений проявляться на людях. Однако сейчас она украдкой сжала его руку.

— Темпус все равно примет их.

— Надеюсь на это, — факел упал на облитые маслом дрова, и пламя взметнулось вверх. — И нас, когда придет наш черед, тоже.

— Это будет нескоро. Болезнь идет на спад, за прошедшие несколько дней заразился лишь Эвендур. Думаю, больше жертв не будет.

— Надеюсь, — повторил Дарвин. Чтобы отбить Нотос, самый губительный город в северном Лапендраре, отряду наемников пришлось уничтожить гарнизон, состоявший из некромантов и ужасающих воинов. Учитывая проблемы с магией, Серым Лучникам это удалось, но позже в их рядах начался мор, причиной которого, возможно, стал близкий контакт с нежитью.

— Думаю, ты устал, — произнесла Люрин.