Нежить

Возможно, это была всего лишь игра воображения, но Маларку казалось, что ясеневое древко копья в его руках подрагивает, словно оружие не хотело находиться ни у кого, кроме своего хозяина. Шпион задумался, правда это или нет. Возможно, это копье по–своему было живым и обладало разумом. Может быть, позже у него появится шанс спросить об этом Аота, но сейчас перед ними стояла куда более важная задача.

Маларк знал, какую судьбу уготовала его товарищу Дмитра, и поэтому не ожидал увидеть его вновь. Хотя, конечно, сам он для Аота выбрал бы совсем другую смерть, у него не было причин вмешиваться в её планы. Но, когда в его покоях объявился боевой маг, зрячий и без повязки на светящихся голубых глазах, стало ясно, что ситуация изменилась.

Маленький плоскомордый стражник–гоблин с обезьяньими руками распахнул дверь, ведущую в заклинательные покои Лазорила. Когда Аот увидел, что его там ожидает, то застыл на месте, и Маларк не мог его за это винить.

Находившаяся за порогом комната представляла собой одно из используемых для магической практики рабочих помещений, которых они оба вдоволь навидались за годы службы на волшебников. В ровном свете зачарованных сферических ламп были видны стойки с посохами и церемониальными мечами, стену украшало стилизованное изображение дерева, которое, как однажды объяснила Дмитра, символизировало мультивселенную, а на полу находилась сложная пентаграмма, выложенная черным янтарем и сердоликом. Кадила наполняли воздух горьковатым ароматом мирры.

Сюрприз состоял в стальном столе с закрепленными на нем крепкими ремнями, способными полностью обездвижить лежащего на нем человека, желобами для стока крови и набором разнообразных режущих и колющих предметов — зондов, щипцов и ножей. Возможно, подобное оборудование мог бы использовать целитель. Равно как и некоторое число дознавателей, состоявших у Маларка на службе.

— Соберись! — прошептал шпион. — Бежать слишком поздно. Если ты попытаешься скрыться, они просто тебя убьют. — Словно демонстрируя правоту его слов, к Аоту приблизились двое кровавых орков и Красный Волшебник, чтобы о нем позаботиться.

Аот с Маларком, который держался на шаг позади, вошли в покои. Один из орков потянулся, чтобы схватить боевого мага за руку, но тот сместился в сторону и ткнул его ладонью в его же товарища. Эти двое запутались в собственных конечностях и упали.

Красный Волшебник отпрыгнул на шаг и поднял сжатую в кулак руку, на указательном пальце которой красовалось кольцо с жемчужиной. Внутри молочно–белого камня взбурлил яркий свет. Маларк скользнул между Аотом и заклинателем и покачал головой, одарив последнего пылающим взглядом. От смущения, а, может, и от испуга, волшебник заколебался.

Остальные приближенные Лазорила поспешно устремились к Аоту, чтобы преградить ему путь, но слишком медленно. Никто из них не успел помешать ему подойти к зулкиру и опуститься на колени. Маларк сделал то же самое.

Лазорил слегка наморщил лоб — это означало, что он хмурится, равно как еле заметно приподнятые уголки губ означали его улыбку.

— Итак, — произнес он, — хоть это и заняло полночи, его наконец–таки поймали.

— Нет, Ваше Всемогущество, — произнес Маларк. — Я этого не делал. Как вы, разумеется, видели, капитан Фезим повинуется вашему призыву по своей собственной воле. Ни мне, ни кому другому не пришлось его к этому принуждать.

— Он оказал сопротивление эскорту, который я за ним послал, — произнес Лазорил.

— Это было недопонимание, — сказал Маларк. — Заметьте, он разрешил ту ситуацию, не причинив никому серьезного вреда. Он слишком верный легионер, чтобы даже в миг тревоги и смущения лишить вас любого из ваших прислужников.

— Хорошо, — Лазорил перевел взгляд на Аота. — Капитан, если ты и правда такой человек, как утверждает твой спутник, верный солдат, который готов отдать жизнь, служа своим лордам, тогда позволь этим оркам сопроводить тебя до стола, и я даю слово, что постараюсь сделать дальнейшие процедуры настолько безболезненными, насколько это возможно, исходя из практических соображений. Откажись — и я заставлю тебя посредством своих заклинаний.

— Повелитель, — произнес Маларк, — со всем уважением, могу ли я спросить, зачем вы это делаете?

— Разве ты не знаешь? Это была идея твоей госпожи.

— Нет, повелитель, — солгал Маларк. — Она мне ни слова об этом не говорила.

— Тогда, полагаю, я могу объяснить. Она предложила мне исследовать этого наездника с помощью всех имеющихся в моем распоряжении инструментов и выяснить о голубом пламени все, что только возможно.

— Как я понимаю, она предложила это, когда капитан Фезим был слеп и не мог исполнять свои обычные обязанности.

— Ну да.

— Вы, Ваше Всемогущество, разумеется, уже заметили, что его зрение полностью восстановилось.

— Естественно. Я же не болван. Но его глаза продолжают светиться, и я все ещё думаю, что его изучение может оказаться полезным.

— Со всем уважением, но я думаю, что моя повелительница с этим бы не согласилась.

— Как жаль, что этим вечером она в Элтаббаре, верно? Иначе ты мог бы сбегать и спросить у неё сам. Не то чтобы я счел бы себя обязанным согласиться с её мнением, если бы оно пошло вразрез с моим собственным.

— Нет, Ваше Всемогущество, разумеется, нет. Просто капитан Фезим один из самых выдающихся офицеров Нимии Фокар…

Лазорил фыркнул.

— Он всего лишь солдат. Сейчас Грифоньим Легионом командует другой такой же солдат, и я полагаю, что он справится не хуже. Наверное, даже лучше, учитывая, что он из мулан.

— Вы правы, Барерис Анскулд тоже хороший легионер, но…

Щеки Лазорила слегка окрасились.

— Уважаемый Спрингхилл, твоя болтовня меня утомляет. Если ты продолжишь настаивать, то я могу решить, что ты не просто надоедлив, но и дерзок, и тогда, можешь быть уверен, твои связи с Дмитрой Фласс не спасут тебя от моего гнева.

Маларк заметил, что рот его пересох.

Он не боялся смерти. Но существовала немалая возможность, что у архимага на уме было что–то иное. С помощью искусства Зачарования можно было наказать человека, изуродовав и искалечив его тело и душу, но при этом оставив его в живых. И, несмотря на свои чопорные манеры, Лазорил был столь же извращенно–жесток, как и все остальные зулкиры.

И все же Маларк собирался ещё немного испытать терпение волшебника, пусть он и сам до конца не понимал, почему. Возможно, он просто был слишком упрям или не любил проигрывать в споре.

— Я все понимаю, повелитель, — произнес он, — но, думаю, что не исполню свой долг до конца, если напоследок не укажу вам, что капитан Фезим — не единственный, на кого повлияло голубое пламя. Мы получали сообщения и о других, и уверяю вас, вы сможете получить такую же информацию, подвергнув вивисекции их тела.

— Припоминаю эти сообщения, — сказал Лазорил. — Остальные существа превратились в опасных чудовищ.

— И все же мои агенты сумеют поймать нескольких, — произнес Маларк. — Это просто займет немного времени. Вам придется ненадолго отложить ваши изыскания, но это для вас даже к лучшему. Вы получите шанс привлечь к исследованиям госпожу Лаллару.

— И зачем же? — спросил Лазорил.

— Я не должен позволять себе строить догадки, — произнес Маларк. — В конце концов, вы знаете о сверхъестественном все, что только возможно, а я не знаю почти ничего. Но я задаюсь вопросом — если голубое пламя может попасть внутрь животного или человека, при этом обычно приводя к ужасающим последствиям, то, вероятно, оно будет способно переместиться из одного живого существа в другое. Возможно, оно даже попытается вторгнуться в вас, когда вы начнете препарировать свою жертву. И для полной уверенности в том, что эта сила не сможет вами завладеть, вы, конечно же, пожелаете, чтобы вас защищали заклинания зулкира Ограждения.

— Полная чушь, — отрезал Лазорил. — Я и сам являюсь зулкиром. Мне не нужна защита этой мегеры или кого–либо ещё. Однако, — он сделал вдох, — если этот легионер может выполнять свои обязанности, вероятно, будет слишком расточительно пожертвовать им, когда измененная свинья или кто–нибудь вроде этого подойдет не хуже. Капитан Фезим, ты свободен. Убирайся и захвати с собой этого… балабола.