Страница 82 из 113
Опасность подстерегала нас на каждом шагу. 11 апреля батальон Цымбала выдержал многочасовой бой с пехотой и танками противника в селе Вулька Телеханского района. Просто диву даешься, как им удалось устоять!
В бою погиб семнадцатилетний партизан Артюшенко и восемь человек были ранены. Был ранен и командир роты Серго Арутюнов.
Противник на этом не успокоился и через несколько дней вновь силою до пятисот человек пытался форсировать реку Ясельду. На этот раз в районе местечка Заостровечье. Здесь оборонялись подразделения первого полка и кавалерийского дивизиона. Роты Тютерева огнем сковали наступающих. Гитлеровцы залегли и взяли под обстрел населенный пункт. В это время первая рота во главе с Деяновым и второй эскадрон Тетеркина переправились через реку, обошли противника и навалились с тыла.
Бой был коротким. Каратели бежали. Нам достались три миномета с запасом мин, пять пулеметов, а главное, подводы, груженные ящиками с патронами и гранатами.
Это был наш последний бой. Дивизия завершила свой рейд по глубоким тылам немецких армий — рейд на Буг, Сан и Вислу.
Теперь можно было расположиться на длительный отдых в селах Большой и Малый Рожин, Ночь, Мельники, подвести итоги многодневных походов и боев.
Даже при беглом подсчете получалось, что соединение с боями прошло по тылам врага свыше двух тысяч километров, не считая самостоятельных походов отдельных подразделений. Пересекло территорию Ровенской, Волынской, Львовской областей Украины, Жешувского, Люблинского, Варшавского, Белостокского воеводств Польши, Брестской и Пинской областей Белоруссии.
Дивизия провела 139 боев, из которых 24 — упорных, продолжительностью свыше пяти часов, с противником силою не менее тысячи человек, 94 боя — с противником силою до батальона. В результате боев и диверсий врагу был нанесен серьезный урон: убито солдат и офицеров — 5160, захвачено в плен—598, уничтожено танков, танкеток и бронемашин — 75 (в том числе в бою 28 и на платформах — 47), самолетов — 5, автомашин — 196, тракторов — 16, орудий и минометов — 22, пущено под откос 24 эшелона, выведены из строя на длительное время железнодорожные магистрали: Львов—Варшава, Рава-Русская—Ярослав.
Партизанами захвачено в качестве трофеев: минометов — 15, пулеметов — 61, автоматов и винтовок — свыше 700, патронов около 150 тысяч, снарядов и мин — 500.
Разгромлены 24 вражеских гарнизона и 117 полицейских участков[20].
Но значение рейда не только в том, что врагу были нанесены большие потери. Действия советских партизан на территории Польши всколыхнули массы польских патриотов, подняли их на вооруженную борьбу против общего врага. На местах боев нашей дивизии возникли десятки польских партизанских отрядов.
Вот какую оценку рейду 1-й Украинской партизанской дивизии дает польский историк Владислав Гура в своей работе «Боевое содружество польских и советских партизан на землях польских»: «Огромную роль сыграли советские партизаны в укреплении дружбы между польским и советским народами, в разоблачении лживой антисоветской пропаганды, распространявшейся гитлеровцами и реакционными организациями. Советские партизаны несли польскому народу слова правды о великой Советской стране, которой выпала наиболее ответственная роль в войне против фашизма, рассказывали о достижениях и о трудностях социалистического строительства, о простых советских людях, прокладывающих человечеству путь к новому будущему. Их поведение и борьба были прологом героической борьбы Советской Армии на территории Польши в 1944–1945 гг., великим вкладом в дружбу и братство польского и советского народов»[21].
НЕМАНСКИЙ РЕЙД
На аэродроме
К югу от Большого Рожина на многие километры раскинулись Пинские леса, труднопроходимые болота, с множеством вязких озер и речушек. Среди болот, в глухом лесу, вдали от магистральных дорог и селений обосновалось партизанское соединение Пинской области под командованием генерал-майора Коржа Василия Захаровича. Отряды этого соединения держали под своим контролем железные дороги Житковичи—Пинск—Брест, Лунинец—Барановичи. Действия пинских партизан выходили далеко за пределы Пинщины. Командир соединения Корж был известен партизанам под именем генерала Комарова.
Слава об отважном командире и его отрядах ходила среди белорусских партизан и населения. В январе 1943 года, когда наше соединение принимало самолеты на озере Червонном, жители села Ляховичи рассказывали нам о партизанском командире Корже—Комарове. С особым восторгом они вспоминали о том, как в конце 1941 года Василий Захарович с группой партизан без единого выстрела разоружил полицейские гарнизоны в селах Забродье, Червонное озеро, Осово.
В отряде Коржа тогда был один партизан, который хорошо знал немецкий язык. Воспользовались этим. Переоделись в трофейную немецкую форму и пошли по селам. Партизан выступал в роли немецкого коменданта, а Василий Захарович выдавал себя за переводчика. Они приходили к старосте села, приказывали собрать полицейских, а когда полицейские приходили, заставляли их сложить оружие.
Много нам рассказывали о боях, проведенных отрядом Коржа.
Наши разведчики еще в конце 1942 года установили связь с пинскими партизанами. Встречаться же с командиром соединения нам еще не приходилось. Только теперь встреча должна состояться.
Генерал-майор Корж со своим штабом располагался в лесу, километрах в двадцати пяти южнее Большого Рожина, вблизи партизанского аэродрома. Сюда и прибыл наш первый полк, чтобы организовать прием самолетов, получить необходимые нам грузы и отправить раненых на Большую землю.
Генерал-майор Корж — человек широкоплечий, крепкого сложения, с крупными чертами лица, уже в годах — встретил нас приветливо.
— Товарищ генерал, мы к вам за помощью. Выручайте, — сказал Бакрадзе после знакомства.
— С большой радостью, если в моих силах, — ответил Василий Захарович.
— Позвольте воспользоваться вашим аэродромом?
— Устраивайте людей, а потом милости просим к нам, там поговорим…
Генерал приказал одному из штабных офицеров показать, где лучше расположить полк. Для нас отвели сухое песчаное место в большом лесу, в двух километрах от аэродрома.
Пока роты натягивали палатки и сооружали шалаши, а Тютерев выбирал место для застав, мы с Бакрадзе направились в штаб пинских партизан.
Штаб размещался в нескольких хорошо оборудованных землянках, приспособленных к зиме. Командир соединения жил в отдельной землянке. У стены — нары. Посередине — стол и две скамейки. У стенки — железная печка. На нарах лежал отделанный перламутром трофейный аккордеон итальянской фирмы. Через два маленьких окошка пробивались лучи весеннего солнца.
— Вот так и живем, — сказал генерал, жестом приглашая садиться.
Василий Захарович подробно расспрашивал о нашем рейде, обстановке в Польше. По нашей просьбе рассказал о себе и боевых делах своих отрядов.
Он — старый коммунист, бывалый и опытный партийный работник. Был в Испании, сражался против франкистских фалангистов в рядах бойцов республиканской армии. Перед войной работал в Пинском обкоме партии. По заданию обкома оставлен в тылу врага для организации партизанского отряда и подпольной работы. В первые же дни оккупации создал партизанский отряд. Начали с малого. Уничтожали мелкие группы гитлеровцев и предателей-полицаев. Основным методом действий были засады. Отряд рос. Менялись и методы борьбы. Начали проводить операции по уничтожению гарнизонов врага, развернули диверсии на железных дорогах.
Совершили первый рейд по Минской и Пинской областям. А когда окрепли, провели второй — по Минской и Барановичской областям. Летом 1942 года перебазировались в Пинские леса. Отряд вырос в соединение и расчистил территорию от фашистов и их пособников. Теперь пинские партизаны контролируют почти всю область, а боевыми действиями охватывают еще Полесье, Брестскую и Барановичскую области. Однако соединение в целом, как правило, не покидает Пинских лесов. Для этого есть веские причины.
20
ИМЛУ, ф. 63, оп. 63 — I, ед. хр. 3, л. 182–184, 186–189.
21
Боевое содружество польских и советских партизан. М., Издательство социально-экономической литературы, 1959, с. 67–68.