Страница 27 из 93
В этом же сочинении сообщается:
«В царствование танской императрицы У Цзэ-тянь (684–706) была одна женщина, которая называла себя святым бодхисаттвой. Она знала все, о чем думали люди. Императрица пригласила ее ко двору; все, что бы она ни говорила, на деле так и выходило, и в течение нескольких месяцев ей искренне поклонялись и восхваляли ее как подлинного бодхисаттву. Потом во дворец прибыл монах Да-ань. Императрица спросила его, видел ли он женщину — бодхисаттву. "Где она? — спросил монах. — Я жажду увидеть ее". И императрица приказала устроить ему аудиенцию.
Мысли монаха, подобно ветру, устремились куда-то вдаль, а потом он спросил: "Ты говоришь, что можешь читать мысли; что ж, попытайся узреть, где были мои". — "Мысли ваши были на вершине пагоды, на круглых дисках среди колоколов", — ответила она. Немедленно он вновь повторил свой вопрос, и женщина ответила: "Во дворце Майтреи на небесах Тушита слушали проповедь Дхармы". Когда же монах спросил в третий раз, она сказала, что мысли его находились на высочайшем из небес, там, где не существует ничего не имеющего сознания. Все три ответа были правильными.
Императрица пребывала в восхищении, но Да-ань сосредоточил свои мысли на четвертом плоде святости — архатстве[49], и на этот раз женщина-бодхисаттва не смогла дать ответ. И тогда Да-ань вскричал: "Ты не можешь распознать мои мысли, если я сосредоточил их на архатстве, как же тебе удастся узреть их, если я вознесу их (еще выше) к состоянию будд и бодхисаттв?" Женщина признала себя побежденной; она превратилась в лисицу, сбежала вниз по ступенькам и исчезла; никто не знал, куда она направилась».
«При династии Тан среди людей Дайчжоу (пров. Шаньси) жила девушка, старший брат которой нес службу в далеком гарнизоне. Девушка жила вместе с матерью, и однажды они увидели бодхисаттву, парящего на облаке. "Исполнен добродетели ваш дом, — сказал бодхисаттва матери. — Я хочу поселиться в нем. Поскорее приведите его в порядок, ибо скоро я буду частым гостем здесь". Жители деревни с огромным рвением бросились убирать дом, и как только они закончили, в дом на пятицветном облаке влетел бодхисаттва. Множество людей поспешило к нему с жертвоприношениями, но бодхисаттва приказал им не беспокоиться, желая, видимо, избежать наплыва верующих со всех сторон. Поэтому, жители деревни предупреждали друг друга держать язык за зубами. Бодхисаттва же вступил в связь с девушкой, и она забеременела. Прошел год, и домой вернулся ее брат, но бодхисаттва заявил, что не желает видеть в доме мужчин, и уговорил мать прогнать его прочь. Сын, таким образом, не мог даже приблизиться к бодхисаттве, и тогда он стал, предлагая деньги, искать даосского мага и в конце концов нашел одного, который использовал свое искусство. Так они раскрыли, что бодхисаттва был на самом деле старой лисицей; с мечом в руках старший брат ворвался в дом и зарубил оборотня».
Иногда народная молва наделяла лисиц-оборотней колдовскими способностями на том основании, что они якобы обладают таинственной жемчужиной, которая на самом деле является их душой. Как мы помним, жемчужины зачастую действительно считались одушевленными, и потому идея о том, что души живых людей могут иметь форму жемчужины, выглядит вполне естественной. «Лю Цюань-бо, живший при династии Тан, сообщает, что Чжун-ай (букв, «любимый всеми»), сын его кормилицы, в юности забавлялся тем, что ставил ночью на дороге сеть для того, чтобы поймать кабана, лисицу или какого-либо еще зверя. Деревушка Цюань-бо лежала у подножия горы. Как-то вечером Чжун-ай расставил сети в нескольких ли к западу от деревушки; сам он спрятался, чтобы посмотреть, что будет дальше. Вдруг он услышал в темноте звук шагов, а потом увидел крадущегося зверя. Увидев сеть, зверь встал на дыбы и превратился в женщину; на женщине была красная юбка. Обойдя сеть, женщина подошла к повозке, что стояла перед Чжун-аем, поймала крысу и съела ее. Тут Чжун-ай страшно закричал, женщина бросилась прочь и попала в сеть. Чжун-ай стал колотить ее дубиной и забил ее до смерти, но поскольку она, несмотря ни на что, не изменила своего облика, он испугался и стал сомневаться. "В конце концов, она может быть и человеком", — подумал он и бросил тело, сеть и все остальное в водоем, в котором вымачивали пеньку.
Когда он вернулся домой, стояла уже глубокая ночь. Он рассказал обо всем родителям, и семья решила наутро бежать. Но Чжун-ай сказал самому себе: "Видано ли это, чтобы женщины пожирали живых крыс? Наверное, это была лисица". Он снова пошел к водоему и, увидев, что женщина ожила, ударил ее большим топором прямо по пояснице — женщина превратилась в старую лисицу. Воодушевленный, Чжун-ай отнес зверя в деревню. Лисица была еще жива, и один буддийский монах посоветовал Чжун-аю сохранить ей жизнь. "Во рту у лисицы спрятана колдовская жемчужина, если сможешь завладеть ею, тебя полюбит вся Поднебесная", — сказал он. Связав зверю лапы, монах положил его в корзину и закрыл крышкой. Когда через несколько дней лисица уже могла есть, он закопал в землю сосуд с узким горлышком так, чтобы горлышко находилось как раз на уровне поверхности. Потом он бросил в сосуд два куска зажаренной свинины, и лисица, желая получить мясо, но будучи не в силах добраться до него, положила челюсти на горлышко сосуда. Когда мясо остыло, монах бросил в сосуд еще два куска; рот у лисицы постепенно наполнялся слюной. Так они продолжали раз за разом, пока лисица, наконец, не изрыгнула жемчужину и не умерла. Формой жемчужина походила на игральную шашку, она была совершенно круглой и чистейшей воды. Чжун-ай часто носил ее в своем поясе, и люди любили и высоко ценили его».
Способность лисиц превращаться в людей нередко объяснялась тем, что лисицы, проникая в старые могилы и гробницы, соприкасаются там с телами умерших; следовательно, вполне естественно, что лисицы являются людям в облике, который после смерти принимают и сами покойники, а именно — в облике призраков. Одного из таких людей-призраков описывает Юй Бао: «На западной окраине Наньяна находился павильон, в котором не мог находиться ни один человек, а если он-таки оказывался в нем, то не мог избегнуть вреда. Однако один из жителей города по имени Сун Да-сянь, который придерживался правильного пути и всегда сохранял невозмутимость, провел как-то в павильоне целую ночь. Он сидел в темноте и играл на лютне; при нем не было никакого оружия и даже палки. В полночь появился призрак; он поднялся по ступенькам и обратился к Да-сяню. Глаза его смотрели очень пристально, зубы были словно полированные, и выглядел он просто омерзительно. Да-сянь продолжал играть на лютне, а призрак тем временем отправился в город и вернулся с головой мертвеца. "Не хочешь ли вздремнуть?" — сказал он Да-сяню, положив голову у него перед ногами. "Неплохо бы", — ответил Да-сянь. "Беда только в том, что у меня нет подушки; вот ее я хотел бы иметь". Призрак вновь куда-то исчез, но вскоре появился опять. "А не подраться ли нам на кулаках?" — сказал он. "Что ж, давай", — ответил Да-сянь. Не успел он сказать это, как призрак уже стоял перед ним. Но тут Да-сянь с такой силой схватил его в охапку и сжал, что призрак в отчаянии закричал: "Я умираю!" Да-сянь убил его, а когда занялся день, увидел, что это — старая лисица. С тех пор призраки в павильоне больше не появлялись» («Coy шэнь цзи», гл. 18).
Казалось бы, одних только способностей оборотней-лисиц вызывать болезни и, спрятавшись под человеческим обличьем, обманывать людей вполне достаточно для того, чтобы они заняли достойное место среди наиболее опасных демонов, внушающих китайцам постоянный ужас, однако их отличают и прочие отвратительные черты, которые только усиливают поистине всеобщую ненависть к ним. Согласно весьма древним суевериям, о которых мы в свое время уже упоминали, лисица способна вызывать огонь, ударяя хвостом. Объяснить причину возникновения таких суеверий вряд ли возможно.
49
Речь идет о состоянии архата — буддийского святого, достигшего освобождения нирваны.