Дикари Гора

— Это — переводчик, — пояснил я Самосу. Я видел один в их северном комплексе, несколькими годами ранее.

— Я не доверяю этим бестиям, — сказал Самос.

— Некоторые из них специально обучены, — сказал я, — и могут понимать гореанский.

— Ого! — удивился Самос.

Меньший, из этих двух существ повернулся к большему, и что-то ему сказал.

Их речь напоминает последовательность рыков, визгов и хриплых горловых вибраций. Издаваемые ими звуки являются криками животных, причём такими, которые совершенно естественно ассоциируются с большим, сильным, хищным плотоядным животным. Но всё же, с другой стороны, мелодичность, точность и качество, слышимые в них, позволяют безошибочно ассоциировать их с языком.

Больший, медленно кивнул своей огромной, косматой головой. Концы двух верхних длинных, кривых клыков, показались из-за его плотно сжатых губ. Он наблюдал за нами.

Меньший, из зверей, тем временем, возился с устройством на столе.

Наклон головы вперёд является почти универсальным жестом согласия, как для демонстрации подчинения, так согласия с другой стороной. Жест несогласия, с другой стороны, имеет намного большее разнообразие. Мотание головой из стороны в сторону, среди разумных существ, используется в качестве отрицания. Есть много других формы не согласия, например, качать головой с бока на бок, или кривить губы, указывая на отвращение, или даже на изгнание нежелательного. Плюнуть, отпрянуть, поднять голову, или вытянуть шею, иногда показать зубы или вздрогнуть всем телом всё это будет понято, как отказ от положительного ответа.

— Безусловно, — сказал я, — для них чрезвычайно трудно говорить по-гореански, или на другом человеческом языке. Им, учитывая природу их полости рта, горла, языка, губ и зубов очень трудно воспроизвести человеческие фонемы.

Они могут, однако, иногда с ужасающим акцентом, приблизиться к нашей речи. Я вздрогнул. Несколько раз, уже слышал такие попытки кюров говорить по-гореански. Это приводило в замешательство, услышать человеческую речь, или что-то напоминающее человеческую речь, исходящее от такого источника. Я был рад, что в этот раз у них имелся переводчик.

— Посмотри, — привлёк моё внимание Самос.

— Да, вижу, — сказал я.

Маленький, конический, красный огонёк загорелся на верхней грани прибора.

Меньший, из монстров выпрямился, и начал говорить.

Первоначально, мы не поняли, ничего из того, что это сказало. Мы слушали его, не шевелясь, в тусклом, бледно-желтоватом, мерцающем свете незакрытого ставнями потайного фонаря, среди темных, танцующих теней заброшенной тарновой фермы.

Я автоматически отмечал блеск золотых колец в его ушах, и влажность слюны на его темных губах и клыках.

— Я — Ког, — донеслось из переводчика. — Я ниже колец. Со мной Сардак, он из колец. Я говорю от имени Народов, и вождей Народов, те, кто стоит выше колец. Я приветствую Вас от лица Властителей, Хранителей и Держателей. Я не приветствую Вас от лица подлых колец, изгнанных, неназванных и малодушных. Так же не приветствую Вас от наших домашних животных, тех, кто является или не является людьми. Короче говоря, честь Вам и почтение, приносят те, кто наделен широкими полномочиями, и никаких слов от недостойных чести. Таким образом, я приветствую Вас от имени Народов, от имени Племенных Скал и Стальных Миров. Я приветствую Вас домов тысячи племен.

Эти слова, и словосочетания, доносились из переводчика, в интервалах между фразами существа. Они произносились механическим голосом без каких-либо интонаций. Создать интонации, а так же выразительное звучание, высоту и напряжение звуков, присущие живой речи, к сожалению, переводчик не в состоянии. Он выдаёт речь в виде формальной, высушенной продукции.

Такой перевод, является часто несовершенным, или, по крайней мере, неуклюжим и неудобоваримым. В действительности, именно эти особенности мешают начать массовое производство таких машины, но как только это смогут скорректировать, и небольшие трудности в понимании сути того, что говорится, исчезнут, можно будет ставить их производство на поток. В моем представлении в выходную речь переводчика стоит добавить некоторую фамильярность. В частности я бы снял ограничения с кое-каких фраз и подправил различные грамматические ошибки. С другой стороны, учитывая тот факт, что я перевожу ещё и на английский, то такой двойной перевод сильно отдаляется от оригинала. Я думаю, что вышеупомянутый перевод не очень соответствует букве сказанного, но передаёт смысл монолога. С другой стороны, я не утверждаю, что понял все тонкости перевода. Например, я не уверен в кольцевой структуре и назначении ссылок на племенные скалы.

— Самос, я думаю — сказал я, — Ты, должен, ответить.

— Я — Самос, — заговорил мой спутник, — и я благодарю Вас за Ваши сердечные и радушные приветствия.

Мы с Самосом зачарованно услышали, произнесённую фразу, с одним исключением, преобразованную в цепочку рычания и гортанного хрипа исходящего из устройства. Машина, по-видимому, приняла и зарегистрировала гореанские фонемы, и затем просканировала фонематический вход для данной комбинации фонем, которые отобразились гореанскими когнитивными единицами, или морфемами. Таким образом, морфемы, или лингвистические когнитивные единицы, по крайней мере, распознанные единицы, не возникают в приборе сами по себе. Человек переводчик слышит речь, и понимает её морфемно, затем распознаёт и перерабатывает в новые фонетические структуры. В случае с машиной согласование просто между звуковыми структурами, напрямую, идёт через компьютер, который является источником понимания. Безусловно, тот, кто смог создать и запрограммировать такое устройство обладал далеко не средним лингвистическим талантом. Мы действительно, услышали одно гореанское слово в переведённой фразе. Это было имя — Самос. Когда машина сталкивается с фонемой или фонетической комбинацией, которая не связывается с фонемой или комбинацией фонем на новом языке, она выдаёт эту фонему как часть переведённой фразы. Например, если кто-то произносит бессмысленные слоги в устройство, та же самая бессмыслица, будет воспроизведена на выходе, не считая, конечно, случайных совпадений.

Существа, так же, услышали имя Самоса. Могли ли они произнести это имя или нет, или насколько точно они могли это сделать, я не знаю. Это должно зависеть от способностей их речевого аппарата. Надо заметить, что оно отличается по звучанию, от имён этих двух созданий, Ког и Сардак. Эти имена звучали в гореанских фонемах, а не в фонемах собственного языка кюров. Конечно, это может означать что, по крайней мере, эти два имени, были заложены в программу прибора. Переводчик, несомненно, был улучшен, чтобы помочь этим двум особям в выполнении их миссии. По-видимому, ни я, ни Самос, не смогли бы произнести подлинные имена монстров. Ког и Сардак, несомненно, соответствовали их подлинными именами, и, учитывая некоторый тип фонетической транскрипции, были приемлемы для наших собеседников. Вероятно, имело место некоторое совпадение слогов.

— Я приветствую Вас, — продолжил Самос, — от лица Совета Капитанов Порт-Кара, Бриллианта сияющей Тассы.

Я видел, что губы существ раздвинулись. Я, также, улыбнулся. Самос, на самом деле, был предусмотрителен. Что Совет Капитанов мог знать об этих существах, или о военных кольцах Стальных миров? Он не идентифицировал себя как представитель тех сил, что выступают против захвата планеты, так страстно желаемого нашими дикими коллегами. Непосредственно я, поскольку служу Царствующим Жрецам, не рассматриваю себя как друга этих животных. Мое копье, в таких вопросах, если можно так выразиться, было свободно. Я могу вести свои собственные войны, свои собственные предприятия.

— Я приветствую Вас также, — говорил Самос, — от имени свободных мужчин Порт-Кара. Я не приветствую Вас, конечно, от тех, кто не достоин, чтобы приветствовать Вас, например, от наших рабов, которые являются ничем, и всего лишь работают на нас, и используются для нашего развлечения или удовольствия.