Страница 43 из 68
Словом, яхта получилась что надо! Под хрустальным колпаком находилась рубка с пультом управления и с двумя удобными креслами перед ним; во второй, большей каюте вдоль прозрачных стен стояли два дивана, в углу у переборки был треугольный стол, на переборке над дверью в рубку красовался большой телеэкран… На полу Рон и Дэви расстелили черную мохнатую шкуру крокки (память о том дне, когда они решили прогуляться пешком по Ассагардону от Причального Мыса до маяка); но эту шкуру можно было свернуть — и смотреть сквозь хрустальный пол на все, над чем пролетает или проплывает «Лучезарный»…
И, надо сказать, сквозь прозрачные пол и потолок БЫЛО, на что посмотреть! Яхта и впрямь умела делать все то, о чем мечтал Рон: плавать, летать, нырять, становиться невидимой и даже проходить сквозь Прорву! Дэви и Рон сами пока не знали толком всего, что умеет делать их яхта, поэтому испытывали ее на всю катушку по обе стороны Края Света. Они поднимали «Лучезарный» к самым верхним облакам и швыряли его в самые глубокие океанские бездны, они вели его сквозь штормы, метели и ураганы, они сажали его на гребни цунами и на острые пики Гималаев и Снежных Гор, они скатывались на нем с водопадов и устраивали гонки с заоблачными конями, Демонами-Вестниками и сверхзвуковыми самолетами…
Когда же «Лучезарный» наконец возвращался на Иннэрмал и плюхался на воду рядом с «Дельфином», Янисса оглядывала закопченные борта яхты, взглядывала на хрустальный купол, облепленный водорослями и обрывками рыболовных сетей, поднималась на палубу, заваленную сломанными ветками и кусками пемзы, — и становилась белее пены…
Зато маленькие русалки вваливались в каюту «Лучезарного» шумной нетерпеливой гурьбой и тут же начинали жадно вырывать друг у друга африканские маски, примерять ковбойские шляпы, рассматривать раковины, привезенные из далеких морей, лупить в барабан там-там — и наперебой требовать, чтобы их обязательно взяли в следующий полет!
Вскоре Рон и Дэви и вправду начали брать друзей в те края, где не бушевала смута… Но в некоторые рейсы они отправлялись только вдвоем и по возвращении прятали бортовой журнал от Яниссы. Даже страшно подумать, что бы с ней сталось, если бы она прочитала, скажем, об испытаниях «Лучезарного» на погружение: тогда яхта благополучно спустилась на дно Марианской впадины, но на обратном пути угодила в щупальца гигантского кальмара…
Или о том, как «Лучезарный» случайно зацепился бортом за верхушку Эйфелевой башни, причем от толчка яхта вышла из невидимости, и, пока Рон и Дэви лихорадочно устраняли неполадку, внизу собрались тысячи парижан, глазеющих на «летающую тарелку»… Хорошо, что яхте удалось отцепиться и уйти в невидимость прежде, чем на место происшествия прибыли французские войска!
А на следующий день путешественники угодили в передрягу еще веселее: Рон провел «Лучезарного» так низко над извергающимся вулканом, что яхта получила огромным булыжником в борт и чуть было не рухнула прямо в клокочущий кратер!
После этого случая Дэви заговорил хрустальный купол еще более мощным заклинанием, а Рон, залатав пробитую палубу, натер ее чудодейственной огнеупорной кровью феникса… Но самым ценным усовершенствованием стал противоакулий пугач, который смастерил Теварец: эта штука разгоняла неслышным для людей и русалок звуком всех акул на много миль вокруг. Теперь Дэви наконец-то мог брать с собой в полеты Ильми, не боясь, что та ненароком повстречается с акулой в одном из чужедальних морей или океанов.
Ильми отправилась в свое первое Большое Путешествие в тот день, когда на Иннэрмале прибойные бесенята впервые принялись вытанцовывать в пене волн буйные весенние пляски, а в Мурленбурге оглушительно зазвенела капель.
Весна пришла!
Весна!
Весна!
В Париже распускались на деревьях листья, в небе Лапландии было тесно от птичьих стай, в Скандинавии расцветали подснежники, в горах Тибета ревели переполненные растаявшим снегом реки, в Тихом Океане откочевывали на север стаи китов, в Джамбле смолили рыбачьи лодки, в Долине Драконов вылуплялись из яиц маленькие дракончики, над Дальстаном грохотали весенние грозы, в джунглях Иннэрмала на новой траве кувыркались маленькие волчата, в глубине Радужного Океана во дворце короля Тритона морские люди собирались на весенние балы…
И даже в амазонской сельве индейцы лупили в барабаны азартнее, чем обычно, хотя на той стороне Земли до весны было еще далеко…
Нет, все равно — весна пришла!
Весна!
Весна!
В Арктике по-весеннему вдохновенно кричали птичьи стаи, в Антарктике весело ревели моржи и тюлени… И как же здорово было слепить снеговика точно на Северном Полюсе, а потом зачерпнуть бортом побольше снега и рвануть в пустыню Сахару, чтобы сбросить свой груз на какой-нибудь изнемогающий от жары караван!
Над таежными зарослями Ильми любила летать, растянувшись ничком на краю палубы и трогая рукой верхушки деревьев под «Лучезарным». Точно так же она любила гладить ладошкой ковыльные заросли азиатских степей, гривы бегущих по прериям мустангов и нежную пену на волнах чужих морей…
А еще путешественников ждали африканские саванны со стадами жирафов и зебр, зеленое буйство индийских джунглей, спокойная прелесть тундры, штормы и штили Тихого Океана, волшебные поляны Кольдра, грозные ущелья Таурина, глубины Лунного Океана, ослепительные гавайские рассветы, ревущий хаос Ниагарского водопада, величественные пики Гималаев, где жили дальние родственники горных троллей — йетти…
«Лучезарный» летал по всему миру, а мир был велик!
Наконец путешественники нажимали на пульте кнопку с надписью «Свободный полет» и заваливались спать, предоставив своей яхте лететь и плыть, куда ей вздумается. «Лучезарный» так и поступал — чтобы внезапно разбудить команду воплями химер Ущелья Дьявола, грохотом южноамериканского водопада Альхен или блеском молний тропической грозы!
Но уж лучше самая свирепая тропическая гроза, чем вонь и грохот городского движения Токио или Нью-Йорка. По своей воле «Лучезарный» никогда не залетал в такие места, куда его так и норовил направить Рон. Дэви никак не мог понять, почему его друга так тянет к людям? Даже будь на яхте противочеловечий пугач впридачу к противоакульему, Дэви ни за что не согласился бы взять кого-нибудь из ребят с Иннэрмала туда, куда то и дело устремлялся Рон в своих «свободных полетах»! Неужели в мире нет занятия повеселее, чем путаться под ногами чикагских гангстеров или объяснять русским из сибирской деревушки, как правильно гнать самогон?!
Конечно, Дэви знал, что не все люди похожи на Конрада, Черную Королеву или Куси-Хватая; в конце концов, Теварец тоже был человеком, хоть в это и трудно было поверить… И все-таки…
Все-таки!
И все-таки Дэви и Рон поучаствовали в техасском родео, побывали на бразильском карнавале и в Диснейленде, вместе с двумя симпатичными бандитами ограбили брюссельский банк (Рон пошвырял всю их с Дэви долю добычи нищим в московских трущобах), помогли ученым африканского заповедника Серенгетти воевать с браконьерами и спасли от аварии большой пассажирский самолет…
И, конечно, «Лучезарный» постоянно наводил ужас на литтов от Великой Зарочной Черты до Ассагардона!
Невидимая неуловимая яхта не раз разбивала стены человеческих крепостей и роняла подъемные краны в Харгенте и в Глоре, гасила костры, на которых горели магические книги и решила исход многих больших сражений. Жаль только, что Прорва почему-то не желала пропускать из Предела в Запределье серьезное человеческое оружие: вот было б здорово шарахнуть по Немой Горе и по Харгенту из ракетной установки «Град» и тем самым разом покончить со смутой!
Но и без того было ясно, что песенка колдуна Конрада почти спета.
От всей его «империи» остались теперь только Белосония, Черносония, Восточное Царство Людей да часть Южного Королевства Древних. Вездесущие Демоны-Вестники говорили, что Конрад теперь совсем не показывается из глубин Немой Горы, засев там в компании сторожевых пауков, а его грозный Кровавый Кристалл усох до размеров маленького кокосового ореха.